– Нет. Это сделал лишь я и верные мне люди. – Фирн мотнул головой на остальных всадников, мчащихся рядом. – Война назревала уже давно. Еще пять лет назад правители рас на всемирном совете поняли, что мир продлится недолго. Неужели ты не обратил внимание на рекрут-кампании, на усиление армий, скорую переподготовку боевых магов и элитных частей? Альянс и Союз стремительно наращивали военную мощь, не афишируя этого.
– Но из-за чего, черт возьми? В чем причина конфликта? Ведь столько веков длилось перемирие!
– Ресурсы.
– Какие еще ресурсы?
– Все, Кетгут. На материке медленно, но неотвратимо заканчиваются ресурсы. Их уже не хватает на семь рас. Нас слишком много. Слабейшие должны выбыть из игры: уступить место сильнейшим.
Кетгут некоторое время скакал молча.
– Сколько? – наконец осмелился спросить он.
– Минимум две, мастер смерти, – не поворачивая головы, ответил Млечный Фирн. – Вожди Альянса решили, что две расы должны покинуть этот мир навсегда. А вот, какие именно – должна показать война, которую я хочу предотвратить.
Кетгут оторопел.
«Минимум две…» – все еще звучало у него в ушах.
Пальцы вдруг стали ватными, и поводья потными змейками выскользнули из ладоней. Океан мерцающих огней, в пучину которого он несся на полном ходу, покачнулся и стал переворачиваться.
Пылающая земля и темное небо поменялись местами.
В следующий миг Кетгут не удержался и вылетел из седла…
* * *– Пусть он знает правду.
– Почтенный Фирн, ты удивляешь меня. Как можно доверять проходимцу?
– Иного выхода нет. Если мы решимся на такой шаг, нужно быть уверенным, что Наста и остальные полководцы Альянса не возродятся.
– Сомневаюсь, что необходимо позволять видеть целостную стратегическую картину обыкновенному исполнителю.
– Он не обыкновенный исполнитель, венценосный. Он – наша единственная надежда. Шанс предотвратить истребительную бойню, по сравнению с которой Великая Война покажется детской стрельбой из рогатки.
– Почему ты так считаешь? Я могу дать тебе отряд лучших следаков, и они соберут Улики быстрее и надежнее одиночки.
– Быстрее – да. Но веришь ли ты до конца своим людям? Ведь чем многочисленнее войско, тем выше вероятность предательства. В случае, когда речь идет об одном человеке, количество вариантов сокращается до двух: либо да, либо нет. А целый отряд – это уже далеко не два варианта.
– Фирн, не высасывай мне мозг сомнительными математическими доводами, окажи милость.
– К тому же, венценосный правитель людей… Доспехи Нордна, кажется, существуют лишь в единственном экземпляре.
– Да. Здесь ты прав.
– Стало быть, ты согласен?
– Хорошо, почтенный Фирн. Пусть он знает.
– Мудрое решение, венценосный.
– Надеюсь…
Кетгут слышал весь разговор будто бы сквозь сон. А может быть, то и был сон?
Когда он начал приходить в себя, первое, что ему стукнуло в голову: мыслить – самое трудное занятие на свете. Хотелось заснуть, но мешало монотонное гудение в ушах и желчное жжение в глотке. Тошнило, болели шея и затылок. События минувших суток промелькнули в сознании какой-то маниакальной карикатурой и показались малозначимыми…
Видно, при падении со скакуна, он достойно приложился башкой оземь.
– Хватит расслабляться. – Фирн цинично толкнул Кетгута в плечо. – Развалился, как барышня на сеновале.
– С каких это пор тебе по нутру человеческий юмор? – прошамкал он, разлепляя веки.
Арраун развел всеми четырьмя руками:
– Давно увлекся. Занятно, честное слово. Вы единственная раса, юмора которой я так до конца и не понял.
– Это заметно, – пробурчал Кетгут, дивясь собственной смелости. – По крайней мере, шутишь ты абсолютно не смешно. Я это еще в трактире подметил.
Фирн подумал секунду и улыбнулся рудиментарными губами.
– Этот сарказм мне вполне понятен.
– Радует. – Кетгут оглядел богатое внутреннее убранство армейской палатки, в которой они находились. – С кем ты только что разговаривал?
– Не важно. Сейчас слушай меня внимательно и запоминай с первого раза.
– Попробую.
Костер горел в центре прямоугольного помещения. Дым резво убегал в конусную вытяжку. Мутно-оранжевые отблески ретиво прыгали по предметам. Зловеще подсвечивались шкуры, развешанные на стенах, бликовали фужеры из лучшего цверговского хрусталя, которыми был уставлен небольшой золотой столик, крошечные отражения подрагивали в прозрачно-кровавой толще кувшина с вином.
Фирн пристально посмотрел на Кетгута щелками своих чуть раскосых глаз сквозь языки пламени.
– Зря ты корчишь из себя крутого, мастер смерти. Пришло время пугаться, а не бравировать.
Кетгут промолчал, вспоминая последние слова, услышанные им перед тем, как вылететь из седла…
«…две расы должны покинуть этот мир навсегда…»
– О боги… – прошептал он, начиная постепенно догонять ситуацию.
– Они не помогут, – негромко проговорил Млечный Фирн. – Боги не помогут нам избежать столкновения. Альянс Трех собрал огромную армию, отменно вооруженную и экипированную. Несколько самодуров в правящих кругах Велланского Союза ошибочно полагают, что готовы к масштабному кровопролитию. Ты сам имел удовольствие видеть: они даже устроили открытую провокацию возле посольства ящеров, дабы ускорить конфликт. Недалекие, самоуверенные кретины! Они даже не позволяют проникнуть в свои крошечные мозги толике сомнения! А стоило бы. Потому что никакого живописного сражения не будет. Большинство разведчиков и агентуры Союза подкуплено и перевербовано, а те крохи, которые оказались верны присяге – давно убиты на территории Альянса без шанса на возрождение. Посему Велланский Союз даже приблизительно не представляет, какая угроза нависла над ним. Угроза истребления доброй половины населения.
– Это нереально.
– Нереально? Стотысячная армия арраунов, ящеров и оборотней приближается в эти минуты к северным границам пустыни Хайран. Это более чем реально.
– Сколько-сколько? – прошептал Кетгут. – Ты, наверное, оговорился насчет численности…
– Сто тысяч отлично подготовленных солдат и офицеров под предводительством главы роя Чедай государства арраунов.
Кетгут на время даже потерял дар речи. Наконец выдавил:
– Такая армада под командованием Темной Насты?
– Именно. Это конец Союза, Кетгут. Более того… Это конец миру на материке на очень долгое время. Не на недели или месяцы, а на десятилетия, понимаешь?.. Потому что Наста и ее соратники из числа верховных ящеров и оборотней не остановятся. Они будут убивать, пока колодцы жизни не захлебнутся от желающих воскреснуть, а две из семи рас не канут в лету. И ужас в том, что им абсолютно все равно – какие именно это будут расы.
– Даже… если их собственные?
– Да. Им совсем… э-э… снесло башню. Кажется, так вы говорите в подобных случаях? – уточнил Фирн.
– Кажется, так… – машинально повторил Кетгут. – Но зачем ты предал свой рой, арраунов, Альянс?
– Я генерал, но не безумец. И не хочу стать частичкой хаоса, который надвигается на материк, чтобы повергнуть его во мрак голода и войны.
– Это слова воина, но не политика. А ты, насколько мне известно, политик, Млечный Фирн… Поэтому я не верю. Скажи правду, если хочешь, чтобы я помог тебе.
Арраун поднялся. Лиловая мантия, наброшенная поверх тяжелой боевой брони, зловеще всколыхнулась в такт его резкому движению.
– Это моя правда, мастер смерти! У меня есть причина, по которой я хочу предотвратить войну. Но это – лишь моя причина! Запомни! А тебе могу сказать только одно: хоть я больше и не предводитель всех арраунов, но и не предатель. Я…
Он осекся.
– Хорошо-хорошо, – быстро согласился Кетгут, смекнув, что перечить взбешенному аррауну неумно. – Что насчет плана? Он у тебя есть?
Фирн посмотрел на него сверху вниз и мгновенно остыл. Нахмурился.
– Слушай, Кетгут, я не могу долго на тебя злиться. Ты иногда странновато себя ведешь даже для человека… То клоунаду устраиваешь, то хамишь, то говоришь вполне дельные вещи. Хотя последнее – редкость.
– Это, видимо, нервное.
– Хм… Смешно. Наемник с расшатанной нервной системой. Когда-нибудь я обязательно допру до специфики вашего юмора.
– А ты думаешь, моя работа отличается очень…
– Всё. Заткись, – перебил Фирн. – Уже почти утро. Времени совсем не осталось. Слушай. Объясняю кратко и доходчиво. На рассвете мы двинемся на юго-восток, к Дюнам Забвения. Орда Альянса приближается с юга, из сердца Хайрана. Но командование во главе с Настой, генералами роя Чедай, верховными ящерами и оборотнями из потомков рода Келебра идут особнячком, на правом фланге основных сил. Единственный шанс нанести внезапный и сокрушительный удар по ним – перехватить правительственную колонну в узком перешейке между зыбучими Дюнами Забвения. На всем известной нитевидной тропе жизни. Именно в этом месте они будут наиболее уязвимы. Если мы атакуем внезапно, то вероятность победы велика. Понимаешь меня?