— А позвольте спросить, где вас так потрепали? – осмелев, спросил хозяин трактира. – Неужели нашлись те, кто не испугался гнева колдуна и принца?
— Меньше знаешь – лучше спишь! Тебе нужны проблемы со сном?
Мои глаза недобро вспыхнули голодным зверем, и мужик решил, что сон ему дороже всяких ненужных знаний.
Через полчаса нам принесли сумки с едой и одеждой. Пока я проверял еду на наличие яда по запаху, Кара решила понаглеть, что ей удавалось лучше всего.
— Еще мне необходимо три лошади. В полной сбруе.
— Но помилуйте госпожа, это ж какие расходы, – завыл трактирщик.
Я поднял на него немигающий взгляд:
— Подойдут самые обычные сёдла и уздечки, тебе всё равно Его Высочество всё возместит. Или ты предпочитаешь оправдываться перед принцем, почему его невеста колесит не в карете, а пешком? Учти с ним Ардэн Валести, а этот колдун сразу обнаружит признаки пребывания здесь своей сестры и учинит тебе допрос, а потом и погром.
Эх… пировать так пировать, чем я хуже вру? Заслужив уважительный взгляд незнакомки, я чуть было не покраснел, но во время опомнился. Она тут кашу наворотила, теперь приходится подыгрывать. Но не скрою, мне нравится ее афёра, не говоря уже о том, в каком бешенстве будет его высочество, узнай он всё это.
Отравить нас не пытались. Я обнюхал звериным чутьем все продукты и остался доволен. Одеждой осталась разочарована девушка. Но она не капризничала. В этих тряпках и правда кроме жуткой вони водились еще и блохи. Закатив истерику на полчаса, она добилась-таки своего. И трактирщик открыл для нее заветный сундук, где лежали разные наряды.
— Это, я так понимаю, имущество менее защищенных путников?! – хихикнула она, чем заслужила угрюмый взгляд трактирщика, – да, не часто у вас тут люди бывают… – оценила она скудность тряпок. Но всё-таки выбрала себе одежду. Нагло выгнав хозяина, меня не менее нагло поставив в карауле, Кара с Иу углубились в недра сундука. Когда я повернулся, на меня смотрели две разбойницы с большой дороги. Брюк по размеру им не нашлось, видимо такие создания с их размерами не шляются по бандитским поселениям, а сидят дома в отцовских замках. Чтоб брюки не волочились по земле, их подвергли срочной кройке. Обрезав ненужное, девушки остались в своеобразных рваных бриджах. Прямо на свою шелковую сорочку сверху, незнакомка напялила белоснежную мужскую рубаху. Судя по белизне, чистую, наверное, найденную в подсумках путников. Рубашка была заправлена за широкий кожаный пояс, но поверх брюк, и не застегнута на верхние пуговицы, так что из-под белизны сорочки выглядывал черный шелк. Под стать ее разбойничьему виду была и Иу. Правда ей досталась женская сорочка и аккуратно заправленная и застегнутая, как у монашки под горло.
— Нет-нет, Иу! Так не пойдет. Смотри, тут надо расстегнуть…
Красотка взяла Иу в оборот. Девочка краснела, когда Кара ей что-то шептала на ухо, показывая что-то и объясняя на пальцах. Расстегнув ей рубаху, так что бы было видно декольте, Кара осталась нахмуренной. Отошла на шаг, оценивающе оглядывая Иу. Та застенчиво теребила рукав белой сорочки и нервно кусала губу. Осмотрев своё творение, незнакомка велела ей повернуться кругом. Затем нырнула в сундук. На свет Божий полетели тряпки, брюки, сорочки, и даже платье. Правда, детское (я даже думать боялся, что эти гады сделали с ребенком, просто задумавшись, я мог тут дел наворотить). Из глубины сундука раздалось победное "АГА!" и довольное хихиканье. Достав охапку какой-то одежды, она велела мне отвернуться, а Иу раздеваться. Могу себе представить, как краснеет Иу, судя по ее сопению и пыхтению, она недовольна, но боится сказать это Каре.
Наконец, мне разрешили повернуться. Я остолбенел. Я и не представлял, что Иура может быть такой… такой… соблазнительной.
Кожаные брюки, подкатанные снизу, облегали бёдра. О, Боже! У нее есть такие бёдра! В разрезе рубашки видна грудь. Я и не подозревал, что она уже так выросла. Судя по всему, Кара отыскала ей корсет. Поверх рубашки кожаный жилет. Волосы стянуты в высокий хвост. Из прежних вещей на ней остались только короткие сапожки. Себе же из обуви Кара ничего подобрать не смога. Принюхавшись к единственным сапогам, предложенными хлебосольными хозяевами, она решительно отказалась. Мне досталась одна из уже не свежих рубах и крепкий плащ. А больше мне и не надо. Лишь бы не сквозило.
Занятая перепланировкой своей золотой гривы, Кара вдруг уронила небрежный взгляд куда-то на противоположную стену. И засмотрелась, выдавая свою заинтересованность. Но опомнившись, она тряхнула головой, отгоняя мысли и отвернулась. Там висел в ножнах кривой кинжал. Ножны были не богатыми, как и рукоять. Но весьма изысканными. Я снял кинжал с гвоздика и проверил, как он выскальзывает из ножен, проверил заточку и балансировку.
— Чудесное оружие, – подытожил я, протягивая кинжал Каре, – не место этому сокровищу в стенах полной крыс каморке.
Девушка замялась, но было видно, что он ей очень нравится и всё же она не спешит завладеть этой красотой.
— Что-то не так? – спросил я, опасаясь, что она засмотрелась на кинжал и вовсе забыла, что надо как-то ответить.
— Нет, – засмущалась девушка, – я просто, просто не умею им пользоваться.
— Ну, пока я рядом, тебе и не придётся, – усмехнулся я. И пока, она не сообразила, что я делаю, прикрепил ножны к ее поясу. Смотрится неплохо.
— Твоя трость выбивается из образа, – сказал я.
— Из какого образа? – удивилась Кара.
— Ну, вы обе похожи на храбрых разбойниц. А трость совсем не подходит.
Девушка подняла небрежно валяющуюся трость и рассмотрела ее. Потом что-то прикинула в голове и кивнула своим мыслям:
— Ты прав Странник, – сказала Кара, хитро улыбаясь. – Теперь она мне не будет мешать.
Кара небесная крутанула замысловатое движение тростью и вдруг щелкнула уже пустыми пальцами.
— Как ты это сделала? – изумилась Иу.
— Просто подумала об этом, – пожала плечами незнакомка, – просто сконцентрировалась на этой мысли и пожелала.
Я так и остался стоять с открытым ртом, что вызвало прилив смеха у Кары.
— Книжки читать надо, Странник, книжки!
— Ну ладно, – наконец, пришел я в себя, – предлагаю сваливать отсюда. Поедим, когда будем на безопасном расстояние от деревни.
— А можно я буду кушать по дороге, – проныла Иу. – Ну, уж очень жрать охота.
На этот раз мы смеялись вместе с Карой. Она даже перестала переплетать косу.
— Знаешь Иу, а ты не безнадежна, – отсмеявшись, сказала Кара.
— Ты плохо на нее влияешь, – мягко укорил я.
— Толи еще будет, я ее научу пить, курить и сквернословить. И тогда она смело сможет выжить в моём мире. Хотя еще надо будет научить ее убивать людей морально.
— Нет, я не хочу в твой сумасшедший мир, Кара. Мне тут не плохо.
— Знаешь, мне тут тоже не так уж плохо, – хихикнула Кара, хитро глядя на меня, – если бы еще были ванна и массаж, и мне больше ничего не надо. Но, я думаю, как невесте принца, мне же позволят принять ванну хотя бы в ближайшей речке-вонючке? А? – она игриво толкнула Иу локтём и подмигнула.
У дверей гостеприимной корчмы меня ожидал сюрприз. Кара вспомнила, что она забыла, как ездить верхом. И не помнит, ездила ли она вообще когда-нибудь на лошадях. После пятнадцатиминутного спора, она решилась подойти к мирной лошади. А подойдя, точнее я ее подвел почти силой, вплотную к серой кобылке, она возмутилась:
— Да я просто не допрыгну до седла.
— Допрыгнешь. Ставь ногу в стремя. Да не эту ногу. Вот так.
Я мягко поднял лёгкую девчушку за талию и подсадил.
— Да закинь же ты вторую ногу, – возмутился я.
— Нет, – заверещала она, – отпусти, тут же высоко.
— Закидывай ногу Кара, или я ее тебе оторву!
— Твою мать! Тут же высоко!
— Ты главное поводья держи, я помогу.
Но куда там поводья, она судорожно вцепилась в луку седла и закрыла глаза, тихо бубня проклятья на мою голову.
— Слышь, ты там особо не усердствуй с проклятьями, у тебя же сила чародейская.
— Странник, – тихо пискнула она, – я в сказках читала, что у новичков после забега потом всё очень-очень болит. Ты лечить умеешь?
— Душа моя, мне тебя легче добить, – ласково ответил я, – траты сил заберет больше чем лечение, но зато раз и навсегда.
Я заслужил смешную гримасу и благодарный взгляд. Я уже понял, что жалеть или успокаивать этого человечка нет смысла. Ее надо просто рассмешить немного и она сама успокоится. Странная? Нет. Я сам такой. Я ее понимаю.
— Поехали, мои прекрасные леди. Нам надо добраться до утёса Рах-ник-зар. А уже от него рукой подать до города Риллуна. Иу, не стони, перекусим по дороге.
И мы отправились в путь, провожаемые злобными взглядами деревенских и лаем их собак. Надо было одну съесть, пока никто не видел. Ладно уж, проморгал.
Поводья лошади Кары были у меня в руке. Она же крепко держалась за луку, и кажется, ее укачивает.