Они вернулись в большую комнату. Четырнадцатиметровую, но после пятиметрового чулана – большую.
– Порадуйтесь, верные братья и сестры, – с улыбкой объявил Денис. – Вот и Серёжа Пустынцев теперь с нами.
Первозванная Нина встала навстречу и поцеловала нового верного брата в губы – но по-сестрински. Даже Галочка это поняла.
Но все равно ей не нравились эти братья и сестры при Денисе. Дениса она понимала: выбивается как может, все теперь как-то выбиваются: лучше стать вот таким главарем секты, чем поступить в вуз после школы. Настоящий деловой из Дениса бы никогда не получился, а сколотить секту – в самый раз. Всегда был елейным мальчиком и про Бога много умствовал. Может быть, постепенно что-то и получится, но пока – грязная конура и полоумные богомолки вокруг. А самая молодая – просто явная проститутка.
Онисимов одобрял приход нового брата больше всех. Он встал и придержал Пустынцева за локоть.
– Теперь давайте мы с вами поговорим.
Дома он ходил в старом, но достаточно приличном спортивном костюме и никак не был похож на нищего. Спецодежда до часа дежурства ждала в шкафу.
– Нам очень приятно, что к нам приходят такие люди. Не вы первый, – приврал он, – но таких ещё немного. Зайдемте сюда же?
И теперь Онисимов уединился в чулане с завидным гостем.
– У мальчика удивительные способности, на нем явное благословение Божие, – заговорил он вполне светски. – Но алмаз нуждается в огранке.
– Ты и есть Оркестр? – догадался Пустынцев.
– Так меня удостоил прозвать Учитель. Орест на самом деле. Да, я веду дела. Не может же мальчик вникать во всякие мелочи. Не царское дело, а уж не Божеское – тем более. Он здорово развернется, кто сейчас поддержит, не прогадает.
– Да, я уже обещал. Мобильник куплю, чтобы он всегда был на связи. Ну и взнос.
– Да, взнос.
Пустынцев искренне хотел помочь такому полезному мальчику. Получалось вроде вложения в охрану. Но всякое вложение имеет разумные пределы.
– Тысяча баксов.
Онисимов порадовался и этому. Но надеялся он на большее.
– Спасибо. Как сказано в Писании, всякое даяние – благо. Но нужна большая раскрутка. Для начала выходы на радио и ТВ. Ну и газеты на худой конец. Есть возможности?
– Заплатить, состряпают любую передачу.
Они оба говорили осторожно, не давали излишних обещаний. Но преисполнились уважения друг к другу. Пустынцеву нравилось, что при маленьком провидце имеется спокойный менеджер, а не какие-нибудь кликуши. Лишний довод за то, что с этим Храмом… как его?.. можно иметь дело.
– Ну ты сам купишь мобильник, ладно? И вот тут ещё, – Пустынцев достал деньги.
Онисимов с удовлетворением ощутил деньги в руке. Вот и первый реальный доход от нового дела!
Денис смотрел на Галочку без всякого волнения. И разговаривать было не о чем. Что сейчас нового в классе, его совершенно не интересовало. И её тренировки – тоже. В мороженицу же Он ее, по своему нынешнему положению, пригласить не может. У него больше нет простой жизни, Он отныне всегда на виду, всегда делает только то, что подобает Сыну Божию – так же, как всегда на виду короли и президенты, только ещё больше.
Галочка же, чем больше находилась в этой грязи и вони, тем больше хотела уйти. А смотреть на Дениса становилась просто смешно: как он пыжится, что-то из себя изображает.
Эти дуры вокруг него верят – на то они и дуры. Дуры всегда любят смазливых мальчишек, а не настоящих мужчин, таких как Серёжа.
Наконец Серёжа вышел из-за таинственной двери, и подошел прямо к Денису, а не к ней.
– Спасибо, я был очень рад. Мы ещё раз всё уточнили – вот с Оркестром.
– Заходи, Серёжа, – снисходительно кивнул Денис и протянул руку.
И Пустынцев руку поцеловал.