Он был одержим ею и признавал это неохотно. Она была его наркотиком, но Гейб ничуть не желал излечиться. Ныне ей исполнилось двадцать четыре, и разница в возрасте уже не казалась непреодолимой. Или это ему только чудилось. Джейс и сейчас пришел бы в ярость. Для него Миа навсегда останется младшей сестренкой. И все-таки Гейб был готов рискнуть и наконец-то отведать запретного плода.
Да, он имел на нее виды. Оставалось осуществить план.
* * *Миа пригубила вино. Фужер она взяла лишь затем, чтобы не выглядеть белой вороной среди красивых и богатых людей. Она беспокойно оглядывала зал, выискивая Джейса. Брат обещал явиться, и она решила сделать ему сюрприз: приехала на пышную церемонию открытия новейшего отеля.
Тот находился на Юнион-сквер и был рассчитан на вкусы самых состоятельных и привередливых клиентов. Джейс и двое его лучших друзей годами трудились в гостиничном бизнесе, целиком погрузившись в этот мир. Они не жалели сил, мечтая добиться успеха, и их труды были щедро вознаграждены. Они достигли высот, для большинства немыслимых, — и это в свои тридцать с небольшим.
В тридцать восемь они прослыли магнатами гостиничного бизнеса. И не только в стране — в мире. Но Миа по-прежнему видела в Джейсе старшего брата, а в Гейбе и Эше — его лучших друзей. Впрочем, Гейб стал исключением, но ей давно было пора отказаться от необузданных подростковых фантазий на его счет. В шестнадцать они понятны. В двадцать четыре это лишь порождает отчаяние и самообман.
Эш и Гейб родились в богатых семьях. Миа и Джейс — нет. В кругах, где вращался брат, Миа оставалась отчасти скованной и неловкой. Но она очень гордилась взлетом Джейса, который действительно «сам себя сделал». Внезапная смерть отца и матери возложила на его плечи заботу о младшей сестре.
Гейб был близок со своими родителями, во всяком случае, пока те были вместе. Однако отец, прожив с матерью тридцать девять лет, вдруг взял и развелся с нею сразу после этой годовщины. Что касается Эша, то его семейную ситуацию, выражаясь дипломатично, можно было назвать… занятной. Эш не ладил ни с отцом, ни с матерью. Он ушел из родительского дома еще в юности, демонстративно наплевав на семейный бизнес и родительские деньги. Наверное, его успехи потому так и злили родителей, что он всего добивался сам.
Миа знала, что Эш почти не общается с ними. Бульшую часть времени он проводил с Джейсом и Гейбом, но чаще с Джейсом. Однажды брат сказал Миа, что родители Эша, по его выражению, — потрясающие придурки. Она приняла это за данность, хотя ни разу с ними не встречалась. Те делали вид, будто «ХКМ» не существует.
Миа хотела повернуться и убежать, когда к ней с улыбками направились двое мужчин. Вид у них был такой, словно они собирались узнать, сколько она возьмет за ночь. Но она еще не разыскала Джейса. Угробить столько времени, готовясь к этому вечеру, и сразу смыться? Тут она заметила Гейба. Тот был довольно печален, но это дела не меняло.
Миа улыбнулась и взяла себя в руки, не желая позорить брата и выставляться дурой на таком грандиозном празднике.
А затем, к ее великому удивлению, Гейб сам к ней протиснулся сквозь толпу. Его лицо оставалось хмурым. Но он подоспел очень кстати, подал руку и увел Миа буквально из-под носа у искателей приключений.
— Привет, Гейб, — промямлила Миа.
В его обществе она мгновенно почувствовала себя круглой дурой. Она не могла говорить, не могла думать, у нее не осталось ни одной связной мысли. Наверное, Гейбу казалось чудом, что она получила диплом, да еще и с отличием. Даже если они с Джейсом считали ее диплом совершенно бесполезным. Джейс намеревался ввести сестру в «семейный» бизнес. Но Миа сама толком не знала, чего ей хочется, к вящему неудовольствию Джейса.
Именно это делало ее виноватой. Она позволяла себе роскошь обдумывать решения не спеша. Джейс всегда оставался щедрым — его стараниями у нее была квартира и все необходимое, хотя по окончании магистратуры она попыталась жить на собственные средства.
Ее бывшие однокурсники уже работали по специальности, строили карьеру. Миа до сих пор довольствовалась неполным рабочим днем в кондитерской и все тянула, не в силах выбрать, как жить дальше.
Скорее всего, это было связано с иллюзиями насчет мужчины, который сейчас уводил ее за руку. Нужно забыть о нем и двигаться дальше. Она не может прожить жизнь в дурацких мечтах о том, что Гейб однажды ее заметит и решит, что она ему нужна.
Миа пожирала его глазами, совсем как пьяница, истомившийся по рюмке. Ей казалось, что она слишком долго его не видела. Гейб был из тех, кто заполнял собой все, где бы ни появился. У него были черные волосы, которые он стриг коротко, чтобы при минимальном уходе выглядеть респектабельным и утонченным.
Однако все равно казался опасным «плохим парнем», и женщины сходили по нему с ума. «Да забил я на все это» — таков был его принцип. И потому, если Гейбу чего-то хотелось, он всегда это получал. Уверенность и высокомерие — вот качества, которые притягивали Миа. Она ничего не могла с собой сделать. Бог свидетель, она пыталась годами, но ее одержимость не отступала.
— Миа, — тихо произнес Гейб. — Не ожидал, что ты придешь. Джейс ничего не сказал.
— Он не знает, — улыбнулась она. — Хотела сделать ему сюрприз. Кстати, а где он?
В глазах Гейба мелькнуло замешательство.
— Его вызвали по делу. Не уверен, что он вернется.
Ее улыбка погасла.
— Вот жалость, — вздохнула Миа и инстинктивно оглядела себя. — Похоже, напрасно я наряжалась для сегодняшнего приема.
— Красивое платье, — окинув ее ленивым взглядом, как будто раздел, бросил Гейб.
— Тогда я пойду. Незачем оставаться, если Джейс не появится.
— Оставайся со мной, — без обиняков заявил Гейб.
Ее глаза расширились. Гейб никогда не снисходил до того, чтобы тратить на нее время. Напротив, ей всегда казалось, что он ее избегал. Одного этого хватало, чтобы развился комплекс. Нет, он оставался любезным. Посылал ей подарки по торжественным случаям. Проверял, не нуждается ли она в чем, и вовсе не потому, что Джейс забывал. Но он никогда не уделял ей больше минуты.
— Потанцуем? — спросил Гейб.
Миа ошарашенно смотрела на него, пытаясь понять, где же прячется настоящий Гейб Хэмилтон. Гейб не танцевал. Он умел, просто делал это редко.
Танцпол заполнился парами — иные были старше Гейба, другие — ровесники. Своих сверстников Миа вообще не видела. Ничего удивительного: здесь развлекался сверхобеспеченный, блистательный класс, куда не попасть в двадцать четыре года.
— Конечно, давай потанцуем, — согласилась Миа.
Почему бы и нет? Она пришла. Два часа собиралась. Не пропадать же офигенному платью и потрясающим туфлям.
Гейб положил руки ей на спину, и это ожгло, как клеймом. Миа едва сдержала дрожь, когда он повел ее в танцевальную зону. Глупость с ее стороны по многим причинам. Как она совладает со страстью, оказавшись в его объятиях? Но Миа не могла упустить возможность в них очутиться, пускай на считаные минуты — удивительные, неописуемые.
Страстные звуки саксофона слились с фортепианными проигрышами и низкими гитарными басами. Музыка разлилась по жилам, как только Миа приникла к Гейбу. Пьянящее, головокружительное ощущение, будто все происходит в необычайно красочном сне.
Рука Гейба скользнула по ее спине, задержавшись там, где кончался глубокий вырез, чуть выше ягодиц. Искушающая нагота, на которую Миа не сразу согласилась. Сейчас она искренне радовалась, что не выбрала другое платье.
— Чертовски здорово, что Джейса нет, — заметил Гейб.
— Почему? — задрав голову, спросила Миа.
— Потому что он помер бы от разрыва сердца, если бы увидел свою сестру в таком платье. Этот клочок материи даже нельзя назвать платьем.
Миа улыбнулась, и на щеках обозначились ямочки.
— Но раз его нет, он ничего и не скажет?
— Но я-то скажу.
— Гейб, зачем мне два старших брата? — сразу нахмурилась Миа. — Клянусь, одного достаточно.
— Черт побери, я и не думаю быть тебе старшим братом, — возразил Гейб.
Миа наградила его обиженным взглядом. Если этот танец обязаловка, зачем он вообще подошел? Вел бы себя как обычно, не обращая внимания.
Миа отступила, и трепетное ощущение его теплой близости и рук на ее теле стало медленно исчезать. Зря она сюда пришла. Глупая, никчемная затея. Могла бы просто позвонить Джейсу. Поделиться планами. Выяснить, что его здесь не будет. Тогда бы она не стояла посреди танцпола, сбитая с толку отказом Гейба.
Его глаза сощурились, он угадал ее реакцию. Вздохнув, Гейб резко повернулся и чуть ли не силком потащил ее к террасе. Двери были открыты, и в них струился прохладный вечерний воздух. Держа Миа под руку, Гейб вывел ее из зала.
И вот она снова в его руках, окутанная его теплом. Она вдыхала несказанно приятный запах Гейба.