Сердце ее заколотилось.
— Для нее, да?
— Да, — сокрушенно кивнул Боб и взял се за руку.
Но Элламария отдернула ее словно ужаленная. Господи, ну почему он не мог соврать? Кто его тянул за язык?
Впрочем, да… А ведь в последние недели она буквально из кожи вон лезла, чтобы отвлечься от мыслей о Рождестве. О том, что Боб собирается провести его со своей благоверной. А она останется одна. Ее родители не смогли (или не захотели) прилететь, а у нее самой возможности побывать дома тоже не было.
— Элламария! — произнес он умоляюще.
Она не ответила.
— Извини. Зря я тебе сказал.
Элламария решительно встряхнула головой.
— Ничего, — сказала она наконец. — Я сама виновата.
Нечего было к тебе приставать. Ясно же, что ты должен был купить подарок своей жене. Я просто сама не знаю, что на меня нашло.
— Ты же знаешь, как я хотел бы встретить Рождество с тобой, — промолвил он, слегка кривя душой.
— Честно?
Боб кивнул.
С минуту Элламария молчала, а он терпеливо дожидался, пока она заговорит. Когда она наконец нарушила молчание, то сказала именно то, чего он больше всего боялся.
— А знаешь, — сказала она, глядя в сторону, — о чем я подумала несколько минут назад, когда ты сказал, что припас для меня сюрприз?
Боб напрягся и устало провел пальцами по глазам.
— Ты знаешь, что я надеялась услышать?
— Да.
Элламария посмотрела на него в упор.
— Я надеялась услышать, что ты уходишь от жены.
— Я знаю. Извини.
— Вот что сделало бы меня самой счастливой на свете, — добавила она. — Моя мечта — всегда быть вместе с тобой!
Боб взял ее за руки и посмотрел прямо в глаза.
— Скоро мы будем вместе. Непременно. Обещаю. Просто… — Он замялся, затем продолжил:
— Не так легко одним махом обрубить одиннадцать с лишним лет своей жизни.
— Ну, может, ты просто честно ей признаешься, что завел другую женщину? Не может же она тебя удерживать силой, зная, что с ней ты несчастлив. Тебе ведь плохо с ней. Боб? Ты же хочешь быть со мной, да?
— Конечно, дорогая.
Элламария всплеснула руками.
— Ну так признайся же ей! Расскажи про нас.
— Хорошо, постараюсь.
— Нет, — покачала головой Элламария. — Пообещай мне, Боб. Поклянись, что расскажешь.
Он посмотрел в сторону, лихорадочно размышляя. Что делать? Что сказать?
В это мгновение Элламария прикоснулась к его щеке и, заставив повернуть голову, заглянула ему в глаза.
Ее взгляд был затуманен и преисполнен мольбы, как у ребенка, выпрашивающего долгожданную игрушку. Ну как ей отказать? Боб улыбнулся и кивнул.
— Хорошо, — промолвил он. — При первой же возможности я ей все расскажу.
И тут же проникся глубочайшим отвращением к самому себе.
Элламария восторженно прильнула к нему.
— Боже, как же я тебя люблю! — вскричала она. — Ты никогда не пожалеешь, клянусь! Со мной ты будешь счастлив.
— Не сомневаюсь, — сухо произнес он.
Недоуменно покачав головой, Билл закрыл глаза и тяжело вздохнул. Он догадывался, о чем все сейчас говорят.
Что Дженнин Грей относится к своему делу свысока, убеждена, что достойна куда большего, и, не явившись, просто лишний раз подчеркнула свое высокомерие. Он решил поговорить с самой Дженнин Грей.
Однако пока разговор у них не клеился. И как после этого он может хоть попытаться ее выгородить, если она наотрез отказывается сказать, где была вчера утром?
Билл Прюитт снова вздохнул и отвернулся от окна.