Ее лицо еще было немного заспанным, а пышные волосы растрепались, рассыпавшись по обнаженным плечам. Захваченный врасплох, Боб пожирал глазами ее нагие прелести.
Одарив его понимающей улыбкой, Элламария приблизилась и обвила руками его шею. Боб жадно обхватил ее и, прижав к себе, начал покрывать поцелуями ее лицо; при этом его руки не переставая ласкали ее нежную кожу. В ответ Элламария прильнула к нему всем телом. Чувствуя, как быстро пробуждается желание, он принялся ласкать ее грудь, легонько сжимая соски. Затем, наклонившись, начал ее целовать. Элламария закрыла глаза и запрокинула голову, ее острые ногти впились в его спину.
Но Боб внезапно отстранился. Он вспомнил, что завтра должен возвратиться к жене, и не хотел, чтобы на теле остались уличающие отметины.
Чмокнув ее в кончик носа, он прошептал:
— Ты просто ненасытная.
— Я знаю, — улыбнулась Элламария, проскальзывая рукой под его халат. В следующее мгновение она обхватила его пробуждающуюся плоть и начала умело ее ласкать. У Боба перехватило дыхание. Подняв голову и зажмурившись, он отдался сладостным ощущениям…
…Потом они довольно долго стояли обнявшись. Элламария прислушивалась к биению его сердца, постепенно обретавшему обычный ритм. Наконец Боб погладил ее по плечу и благодарно прошептал:
— Я люблю тебя. — Затем, взяв ее под подбородок, приподнял ее голову и посмотрел прямо в глаза. — Если бы ты только знала, как я тебя люблю! Ты просто чудо!
Элламария улыбнулась и высвободилась из его объятий.
— Налить тебе кофе?
Боб кивнул. Элламария разлила кипяток по чашечкам, а он тем временем прижался к ней сзади.
— Между прочим, у меня для тебя сюрприз, — прошептал он, обхватывая обеими руками упругие чаши ее грудей.
— Как, уже? — изумилась она, оборачиваясь с озорной улыбкой.
Боб рассмеялся:
— Нет, не в том смысле. Хотя, если ты в ближайшую минуту не оденешься, я этого не исключаю.
С этими словами он шлепнул ее по упругой попке и направился в гостиную.
Минуту спустя Элламария присоединилась к нему. Она облачилась в атласный розовый халат — подарок Боба на день рождения.
Увидев, что она оделась, Боб вздохнул с облегчением.
Хотя поезд, на котором приезжала его мать, прибывал в шесть вечера, время стремительно иссякало. Он машинально посмотрел на часы, но тут же пожалел об этом. Идиотская выходка! А ведь сколько раз он давал себе зарок никогда не поступать так в присутствии Элламарии. Она промолчала, но легкое облачко, затуманившее ее лицо, не ускользнуло от внимания Боба. Он готов был лягнуть себя за свою промашку. Приняв из рук Элламарии чашечку кофе, он устроился на диване. Элламария села рядом.
— Ты сказал про какой-то сюрприз, — напомнила она. — А он мне понравится?
— Надеюсь, что да, — улыбнулся Боб, искоса поглядывая на нее. — Во всяком случае, я на это рассчитывал.
— Тогда скажи, не томи.
— А ты сама догадайся.
— Господи, но ведь я даже не представляю… Хоть намекни.
— Что ж, давай попробуем. О чем ты сейчас мечтаешь больше всего на свете?
Элламария с оборвавшимся сердцем посмотрела на него.
Ее глаза заволокло туманом. Неужели…
В ту же минуту Боб понял, что допустил чудовищную, непростительную ошибку. В его мозгу лихорадочно зароились мысли: как помешать ей высказать то, о чем она наверняка сейчас думала?
— Да, кино! — срывающимся от волнения голосом воскликнул он, видя, что Элламария вот-вот откроет рот. — Мне предложили снять фильм «Тристан и Изольда, или Великая трагедия королевы Корнуолла». Вот я и подумал, что ты, наверное, не станешь возражать, если роль Изольды достанется тебе!
Элламария быстро отвернулась, чтобы скрыть свое разочарование, и отпила кофе.