Грозно округлив глаза, он отвечал:
- Именно то и сочиню - поэму про время. Как время само вкалывает на меня. Хоть лежи я тут, хоть водку пей - кажный месяц пенсия. - "Кажный" - это чтобы не показаться выспренним. Ближе к народу.
К сожалению, до пенсии было далеко, а писал он мало. Да и кому в эпоху дикого капитализма нужна поэзия? Только ироническая протоплазма еще хоть как-то печатается да всякие рифмованные скабрезности, сочинение коих Володя не мог позволить себе, несмотря на свою нарочито комическую внешность и манеры. Андрей иной раз подначивал его, на ходу шаля и выдумывая глупейшие куплеты:
- Самолет вперед летит турбореактивный. До чего же я пиит творчески активный. Он записку сунул: "Чхи!.." Думал я: пародия, а когда надел очки, получил по морде я.
В ответ на что Володя громогласно, как пещера, в которой работает трактор, хохотал. Потом скривившись, исказив лицо в очередной гримасе - например, один глаз выпучен, а другой зажмурен, а зубы оскалены - молчит минуту, две, три... Худы у него нынче дела.
Он заболел зимой. У него заныл "ливер", как называет он кишочки и прочие внутренности. Жена с трудом вытащила тяжелого на подъем стихотворца в больницу, и там ему выписали много бумажечек: надо сдать анализы на кровь и мочу.
- А что мне анализы сдавать? Я сам знаю - в моем спирте мало гемоглобина... - бормотал он, изображая из себя матерого таежного волка ( когда-то поработал пару сезонов в геологии). - Нам это ни к чаму.
Но жена не отступала, и выводы врачей последовали самые мрачные. Ему, конечно, правды не сказали, объяснили - так, язвочка... надо подлечить. Немножко лучами посветим, немножко химией почистим органы.
- Вы бы заодно органы КГБ-ФСБ почистили... - щерился кудлатый Володя и закуривал свой вонючий, наидешевейший (брал на рынке) табак... И глядя на приятеля, Андрей не мог понять: знает Володя об истинном положении вещей или вправду наивен и благодушен, как любой человек, которому не хочется верить, что над ним нависла смертельная опасность.
Жили Орловы на Лесной горбатой улице, автобусом минут двадцать. Как-то ночью, уже после одиннадцати, когда транспорт практически не ходит, к Андрею прибежала Лия, бледная, как ее блузка с розовыми пуговками. Из коротких, сбивчивых слов женщины можно было понять: Володя умирает.
Она не плакала, но было бы лучше, если бы поплакала. Но перед кем плакать? Сабанов все же чужой для нее человек, и только потому она к нему пришла, что они с Володей дружат. У Володи матери нет, отец живет в Подмосковье, с мачехой, довольно угрюмой, если судить по фотографии, женщиной. У самой у Лии родители далеко - в заполярном Норильске...
- Врачи говорят, есть лекарство... - продолжала говорить Лия, заглядывая в бумажку, как будто сама не врач. - Вот, записала... двенадцать миллионов... Но где такие деньги взять? Мать пишет, на Севере по году не платят зарплату. Может, квартиру продать?
Андрей не знал, что и ответить. Он сам был беден, как любой современный музыкант, не работающий на громовой эстраде с прыгающими в дыму полуголыми старыми мальчиками.
- Я думаю, надо все-таки сообщить отцу Володи... ну, не может же не откликнуться. Володя говорил, в космической промышленности... лауреат какой-то премии...
Лия, кивнув, ушла. В памяти взвилась жалобная мелодия из "Адажио" Альбинони... И еще почему-то вспомнился, перебивая, хор-вопль женщин из чаплинского фильма "Огни большого города". Спохватившись, Андрей выскочил проводить Лию, но ее на ночной улочке уже не было - то ли укатила, от отчаяния схватив такси, то ли рыдает где-нибудь за углом...
Миновал месяц - Володю облучали, он стал хмур и безразличен. Лишь иногда, привычно развалясь на диване, разевал рот, как старый лев, - рычал на послушную тихую жену:
- А вот почему ты нам с улицы пива с воблой не принесешь? Вобла - во, бля!.. Так возникло слово "вобла".
- Не стыдно?.. - как бы ужасалась Лия ( скорее всего, у нее не было денег). - "Вобла". Гостя бы постеснялся. Видишь, хмурится.
Извинившись и сославшись на желание похмелиться (хотя пить вовсе не хотелось), Андрей, не смотря на протесты Лии и самого Володи, шел за пивом. Володя с наслаждением высасывал бутылку темного "Купеческого" и закрывал глаза. Отец его, как Андрей узнал от Лии, на ее письмо (написанное, конечно, втайне от Володи) не откликнулся. Хотя это ни о чем еще не говорит - может, Орлов-старший в отъезде, за границей. А возможно, и собирается что-то прислать...
Но сегодня-то что делать?! Человек на глазах гаснет. На рынке продают золотой корень, маралий корень, мумие... толченый белоголовник... надо бы все перепробовать. Но таежные лекарства тоже денег стоят.
И вот Андрей Сабанов, нарочито взъерошив русые волосенки, в джинсовой куртке и мятых штанах, в красных китайских кроссовках (под цыган рядимся, под цыган!) со своей скрипкой подмышкой стоит перед девятиэтажным унылым бетонным зданием, весь фасад которого облеплен стеклянными и медными дощечками:
"Эсквайр", ООО "Симпатия", "Гранд", "Свежий ветер", ТОО "Контакт", АО "Глобус", Цыганский ансамбль "Ромэн-стрит". Да, нам сюда. "Буду хоть вприсядку плясать, но заработаю деньги для Володи. И насчет себя не придется беспокоиться - этих молодцов в любом ресторане бесплатно кормят".
Андрей поднимается на самый верхний этаж и еще из разболтанного лифта слышит визгливые голоса поющих дам и мяукающее тренькание электрогитар. Музыкант идет по вонючему коридору, где-то здесь приемная. Обшарпанные двери справа и слева открыты - на вешалках, как в магазине, висят разноцветные костюмы, шали, юбки, ходят полуобнаженные люди, пробуют голоса - гаркают, мекают, кудрявые, как истинные цыгане, но все же, кажется, других национальностей. Во всяком случае человек, сидящий под табличкой "ДИРЕКТОР" за столом с телефоном, носит фамилию Колотюк (его Андрей знает, оказались на одном концерте в администрации области по случаю избрания президента России).
Глаза у него с желтыми белками, навыкате, усы - предмет особой гордости - висят до шеи, говор, понятное дело, мягкий - на "х", но может и чисто по-русски говорить. Что Дмитрий Иванович немедленно и продемонстрировал:
- Сабанов? Наконец-то. Зря кобенился, сразу бы к нам. Ну, как это - цыгане - и без хорошей скрипки?! Тэно вущяв па като ттан!.. - Позже Андрей узнает, что это означает: не встать мне с этого места. - Прямо сегодня - играем. Плясать умеешь?
- Плясать? А зачем мне-то плясать?
- Надо и плясать. Эй, Аня! - Влетела золотозубая смуглая Аня с черной косой на груди, в руке - крохотная телефонная трубка. - Опять в Кишинев звонишь? Мне эти переговоры в копеечку влетают. Только ради твоей красоты прощаю. Идите в зеркальную, поучи двигаться на сцене...
Аня схватила Андрея за руку и завела в пустое помещение, по стенам которого, как в комнате смеха, висели слегка кривоватые зеркала. Отняла футляр со скрипкой, отставила в угол, бесцеремонно обняла гостя, как мужчина женщину в аргентинском танго, и дохнула в лицо конфетами:
- Проснись, красавец!.. - и Андрей завертелся, заходил, повторяя ее движения.
Главной сложностью оказалось - отбивать чечетку. Да еще - в пухлых кроссовках.
- А ты разуйся! - приказала Аня. - Надо уметь даже голыми пятками. Ты рома? Рома. Работай! Ты и в постели такой ленивый?
- Когда один - конечно, - вяло отозвался Андрей и вызвал этим ответом восторг у Ани.
- Какой остроумный! Ты не еврей? Я полукровка. Я сейчас подружкам перескажу, а ты пока работай ногами... - И она, хихикая, зашептала что-то в трубку, оглядываясь на Андрея, который с видом идиота стоял перед ней и время от времени дергал коленями...
Вечером вместе с новыми коллегами поехал на первое свое выступление в качестве солиста ансамбля "Ромэн-стрит". В автобусе - три гитары, ударник, контрабас, Аня с немыслимо подведенными глазами (вроде черных морских ежей), Колотюк -певец, и он, Андрей, со скрипкой.
Новый ресторан, где он еще и не был ни разу, расположен на самом берегу реки, обнесен жгуче-красной (опять-таки красной!) кирпичной стеной, плотно обсажен голубыми елями и называется "Яр". На въезде - в воротах - молодые люди в пятнистых афганках проверили документы у водителя и заглянули в автобус, под сиденья. В самом ресторане, в дверях, два паренька в строгих серых костюмах прошлись чем-то вроде маленьких утюжков - магнитными детекторами - по инструментам, по одежде приехавших, обхлопали карманы и щиколотки (знают, где можно спрятать пистолет или нож).
Само здание отделано снаружи и внутри огненным кедром и желтой сосной, много узорной резьбы. В зале нарочито затемнено, лазерные лучи играют в воздухе, как спицы. Музыканты - на возвышении. Внизу, в сумраке, за деревянными лакированными столами расселись могучие молодые люди с неразличимыми лицами. И среди них - две три роскошно одетых - в пеньюаре, что ли? Такая нынче мода... - молоденькие женщины. Батюшки!.. да среди них... - Андрей даже сфальшивил от волнения, взвизгнул на квинте, на верхней металлической струне, что, впрочем, вызвало веселую радость у братьев-цыган: понашему начал!.. молодец!.. Да, да, уважаемый читатель, среди хозяев вечера - Наташа, та самая, уже известная нам "красотка".