Да, это создает определенные проблемы. Но одновременно открываются захватывающие возможности. Если повезет, это можно даже будет обратить на пользу. А теперь вернемся к твоему последнему вопросу. Чтобы ты больше не пытался меня увести в сторону, говорю сразу, что твои ответы помогут определить судьбу оставшихся в живых бойцов твоего взвода. Ты меня понял?
– Понял.
– Вот и замечательно. Ну а теперь расскажи, что тебе известно обо мне. Что тебе известно о моей работе.
– Только самые общие факты, – признался Джаред. – Вникнуть в детали мне очень трудно. У меня недостаточно необходимого опыта, чтобы воспоминания укоренились в сознании.
– Оказывается, опыт имеет такое существенное значение, – удивился Бутэн. – Очень любопытно. И это объясняет, почему ты даже не подозревал о существовании черного входа. Ну а что насчет моих политических взглядов? Как я отношусь к Союзу колоний и ССК?
– Смею предположить, ты не слишком их жалуешь.
– Совершенно правильное предположение, – согласился Бутэн. – Но из твоих слов следует, что ты не знаешь из первых рук, что именно я думал по поводу всего этого.
– Да, – подтвердил Бутэн.
– Потому что тут у тебя нет никакого опыта, так? В конце концов, ты являешься солдатом Специальных сил. И в программе твоего обучения не было заложено ставить под сомнение приказы начальства. Ну, а мои личные чувства?
– Я помню почти все, – сказал Джаред. – Для этого у меня опыта достаточно.
– Значит, тебе известно о Зое, – задумчиво произнес Бутэн.
Услышав имя ребенка, Джаред ощутил прилив эмоций.
– Знаю, – хрипло произнес он. Бутэн тотчас же ухватился за это.
– Значит, ты тоже чувствуешь это, – сказал он, подходя к яслям. – Ведь так? Чувствуешь то, что испытал я, когда мне сказали о ее гибели.
– Чувствую, – подтвердил Джаред.
– Бедняга, – прошептал Бутэн. – Тебя заставили горевать о ребенке, которого ты никогда не знал.
– Я знал Зою, – возразил Джаред. – Знал ее через тебя.
– Понятно.
Бутэн отошел к лабораторному столу.
– Ты меня подкупил, Джаред, – продолжал он, снова обретая самообладание. – Искренне заявляю, что ты в достаточной степени похож на меня, и мне интересно.
– Следует ли из этого, что ты сохранишь моим товарищам жизнь? – спросил Джаред.
– По крайней мере, на какое-то время, – подтвердил Бутэн. – Ты оказался покладистым, а они окружены пулеметами, которые изрубят их в фарш, если они подойдут к ним ближе, чем на три метра. Так что пока у меня нет причин убивать их.
– А что насчет меня?
– А тебе, друг мой, предстоит пройти полное и доскональное сканирование головного мозга, – сказал Бутэн, не отрываясь от клавиатуры. – Если точнее, я собираюсь снять образ твоего сознания. Мне очень хочется познакомиться с ним поближе. Хочется понять, насколько ты на меня похож. Пока что получается, что тебе многого не хватает, и, кроме того, надо будет преодолеть последствия чистки мозгов, совершенной Специальными силами. Но в главных вопросах, смею предположить, у нас много общего.
– Лично я вижу, по крайней мере, одно существенное различие, – возразил Джаред.
– Вот как? Какое же?
– Я бы не стал предавать все человечество из-за гибели своей дочери.
Бутэн с минуту задумчиво разглядывал его.
– Значит, ты действительно полагаешь, что я пошел на это только потому, что Зоя была убита на "Ковелле".
– Да, – подтвердил Джаред. – И по-моему, это не лучший способ почтить ее память.
– По-твоему, так?
Отвернувшись к клавиатуре, Бутэн нажал клавишу. Ясли загудели, и Джаред ощутил что-то похожее на прикосновение к мозгу.
– Сейчас я записываю образ твоего сознания, – объяснил Бутэн. – Просто расслабься.
Он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.