– А по-моему, очень симпатично, – улыбнулся девушкам Паша Птицын, пришедший вместе с Капой.
– Думаешь? – пригляделась подруга. – Ну, если только разглядывать в профиль.
– Не нужно меня разглядывать! – испугалась Оля. – Я вчера напилась, впервые в жизни.
– Зачем ты это сделала? – искренне удивился Пашка.
– Хотела расслабиться, – призналась Оля, – и получить удовольствие…
– Ты перепутала Бессонова с сексуальным маньяком, – авторитетно заявила Капа. – Это в руководстве «Как противостоять маньяку» говорится, что с ним нужно расслабиться и получить удовольствие.
– Хорошенькое противостояние! – усмехнулся Пашка. – Я бы не читал такие руководства.
– А я и не читала, – поспешила уверить его Капитолина. – Так, глянула мельком. Где записка? Я бы на нее тоже посмотрела и по закорючкам и росчерку пера определила бы его подлую сущность.
– Записку я не взяла, – сказала Оля. – Лишнее напоминание…
– Лишнее?! – возмутилась Капитолина. – Глупости! Иди на кухню, свари для Пашеньки кофе, а я тут кое-кому кое-что напомню.
И Капа так ласково улыбнулась Птицыну, что Оля и без слов поняла, что бои на их любовном фронте приближаются к победе.
Пока Оля беседовала с Павлом на кухне о недостатках отечественного автопрома (это была их любимая тема), Капитолина позвонила в офис Бессонова. Трубку, как и положено, сняла секретарша, узнавшая собеседницу с первого слова. С глубоким сочувствием она сообщила, что шефа нет на месте, не было целый день, где он слонялся, ей неизвестно и она знать не знает, когда он появится.
Капитолина решила не сообщать подруге подробности. Не приведи господь, господин Бессонов сбежал от нее на край света, бросив квартиру, бизнес и связи. Такое бывает, Капитолина это знает. Один их одноклассник сбежал от своей невесты в военкомат. Там его побрили и призвали в армию, из которой теперь невозможно вернуться. Каждый год он подписывает сверхсрочные контракты. Невеста давно вышла замуж за другого, а он все боится появляться на родной улице.
Можно, конечно, подкараулить Бессонова возле квартиры, которую Оля по неосторожности просто захлопнула и не взяла с собой ключи. Но это придется делать утром, часов в пять, это любимое время возвращения преступников на место преступления. Встретить, прижать к стенке и… И что? Пирогова согласится выйти замуж только после его добровольного положительного ответа. Возможно, она права. К чему лишнее напоминание? Лучше вообще забыть этого неудачника!
– Как вкусно пахнет! – принялась восторгаться Капа, едва зайдя в кухню.
– Ну? Как? – поинтересовалась Оля, догадавшаяся, зачем подруга задержалась у телефона.
– Придет завтра утром, – беспечно заявила Семенова, махнув рукой.
– Куда придет? – обрадовалась Оля.
– Как куда? – пожала плечами Капитолина. – Ко мне в квартиру. Я сантехника вызывала, кран потек.
– Зачем сантехника? – обнял Капу за плечи Паша. – Я сам все починю. Не нужны нам сантехники.
– Не нужны, – процедила Оля, словно в чем-то себя убеждала.
– Вот именно! – Капа освободилась от объятий Птицына и чмокнула его в гладко выбритую щеку. – Никто нам не нужен! Подумаешь, строит из себя принца. Видали мы таких принцев, да у нас таких штабелями уложить можно прямо перед подъездом… Паша, не слушай, это я для Ляльки говорю. Это у нее перед подъездом в штабеля мачо складываются, а принцы один за другим приезжают на белых «Мерседесах»… – Она выглянула в окно. – Я ничего не утверждаю, – мрачно заметила Капа, – но, по-моему, под твоими окнами припарковалась та самая иномарка, которую мы трижды били. Во всяком случае, очень похожая.
– Где?! – воскликнула Оля и одним прыжком подскочила к окну. – Стемнело, – вздохнула она, – плохо видно. А вдруг это действительно он? Что мне делать? Что делать-то?!
И Оля заметалась по малюсенькой кухне. Для того чтобы она случайно не врезалась в плиту или холодильник и не покалечилась, Паша быстро открыл дверь в комнату.
– Что делать-то?! – выбежала в комнату Оля и скрылась в глубинах шкафа.
– Помирать от радости, – укорила ее подруга и покачала головой.
– Да ладно тебе, Капочка, – сказал Паша, – она же его любит.
– Думаешь? – с сомнением произнесла Капитолина и заглянула в комнату. – Она ведет себя как-то неадекватно, ты не находишь?
– Нашла! Нашла! – радовалась Оля, тряся перед подругой кружевным топом.
– Слишком вызывающе, – скривилась Капитолина. – Он подумает, что ты хочешь его соблазнить.
– А я действительно этого хочу!
– Что ты говоришь! – взмахнула Капитолина руками и упала на диван, как подбитый хулиганами воробей. – Где твои принципы, Пирогова?
– Когда я вижу Бессонова, – призналась Ольга, – то становлюсь такой беспринципной! Я отпускаю все свои принципы и становлюсь свободной.
– А совесть? – схватилась за эту мысль подруга. – Как у тебя с совестью?
– С ней все в порядке! Я ее тоже отпускаю! – кружилась с легкомысленным топиком в обнимку Оля.
– Очень хорошо, – подозрительно быстро обрадовалась Капа. – Значит, мы можем поделить чужой капитал.
– Нет, – Оля остановилась. – Этого мы сделать не сможем. Это же чужие деньги!
– Какие деньги, девчонки? – к ним подошел Паша. – Вы о чем?
– У Пироговой в машине кто-то забыл миллион, – как о чем-то неважном, сообщила Капитолина. – Я говорю, что ей оказали адресную благотворительность, а она не верит и собирается вернуть деньги владельцу.
– Бывает же такое! Вот не повезло. Если это правда, – прищурился Птицын, – то вам обеим грозит опасность. Такие большие суммы не теряют просто так. И, конечно, не дарят адресно. За них беспощадно убивают! Что вы наделали? Я знаю, у меня в такси тоже несколько раз оставляли ценные вещи – но за ними всегда возвращались. Попадались такие преступные личности… Деньги лучше всего отнести в милицию.
– Мама дорогая! – воскликнула Капитолина. – Меня окружают одни праведники! Как жить? Представляю, как нас отблагодарят правоохранительные органы. Как они будут ржать в голос, как… Мне кажется, я слышу шаги у двери.
– Это деньги черной мафии, – нахмурился Птицын, – и мафиози пришли за ними.
– Я умру, пусть меня пытают и мучают, – тряхнула головой Семенова, – но не отдам ни копейки! Ни цента! Или как там называется мелкая европейская валюта?
– Евроцент вроде, – прошептала Оля, не сводя глаз с коридора. – Я, кажется, за вами дверь забыла закрыть. А как же похожая машина? – Легкомысленный топик выскользнул из ее рук.
Неожиданная переливчатая трель звонка заставила всех вздрогнуть. Первым очнулся Паша Птицын и схватил первое, что ему попалось под руку, – табурет. Капитолина на всякий случай вооружилась большой цветочной вазой, а в руки подруги сунула недопитую Пашкой чашку с кофе.
Звонок пропел еще раз – и дверь открылась. В коридоре послышались уверенные шаги.
На пороге показался… Бессонов. Он окинул всех удивленным взглядом, подошел к Капе, сунул ей в вазу букет роз, взял из рук Птицына табуретку и сел.
– Я понимаю, – начал он, глядя на Олю, – мой визит несколько внезапный. Но это не означает, что меня нельзя встретить более гостеприимно. – Леонид встал, подошел к Ольге и взял у нее из рук чашку. – Спасибо. Что это? Кофе? Я не пью кофе. – Он сунул чашку ей обратно в руки. – Я предпочитаю зеленый чай. Кстати, очень вкусный напиток, если его правильно приготовить. У вас есть зеленый чай?
– У нас есть миллион, – очнулась Оля.
– Она бредит, – поспешила успокоить Леонида Капитолина. – Переживала очень, что вы не позвонили, вот и… – покрутила она пальцем у виска.
– Переживала? – обрадовался Бессонов. – А я звонил! Только мобильный не отвечал.
– Правильно, – подхватила Капа. – Я ей тоже вчера звонила-звонила…
– Он сел, – улыбнулась Оля Пирогова. – Мой мобильный телефон сел. Как я рада, что ты пришел!
– А мы-то как рады! – крикнула Капитолина, которую Паша Птицын уже затаскивал в коридор. – Дверь не забудь закрыть! Мафия не дремлет!
– О чем это она? – удивился Бессонов, приближаясь к Оле на опасное расстояние.
– О сокровище, – прошептала Оля.
– Это ты мое сокровище! – прошептал Бессонов и наклонился для поцелуя.
– Нет, – возразила Оля. – У нас есть настоящий миллион, честное слово…
– Конечно, конечно, разве я спорю? Ты живешь в «хрущевке» и обладаешь несметным состоянием. Какие миллионы, – укорил ее Бессонов, целуя в глаза, – когда я тебя люблю!
В этот момент можно было упасть в обморок. Но Оле Пироговой так не хотелось терять драгоценное время, что она не стала валяться без чувств, а призналась Леониду в любви. Оказалось, он давно догадывался об этом. Сам он полюбил ее практически с первого дорожно-транспортного происшествия, а на третьем уже был твердо уверен в собственных чувствах. И никаких златозубых красавиц у него нет, а с теми, что были, он разорвал всяческие отношения ради Оли Пироговой. Ведь она этого хотела?