Между лакеем принца и Брауном уже много лет существует откровенная неприязнь, и именно лакей подталкивает принца к мысли, что во всем виноват Браун. Принц старательно делает вид, что ничего не знает. По крайней мере таково мое мнение.
– Но он будущий король! Как он может поступать так?
– Он будущий король, который думает только об одном – ему нужно, чтобы его уважала собственная мать. Она же пока не позволяет ему править, разве что только в светских салонах. Он подавлен и полон обиды, и поэтому всю свою горечь и гнев направляет на единственного человека, которого уважает его мать и которому безгранично доверяет, – на Джона Брауна. Принц убежден, что именно Браун стоит между королевой Викторией и им, наследным принцем. К сожалению, его лакей оказался отъявленным авантюристом.
– Значит, королева не знает, что происходит у нее под носом?
– Насколько мне известно, она ничего не знает, но полностью во всем доверяет Брауну. Он же ни за что не потревожит ее страшными слухами. Он считает, что это его задача, и он с ней справится.
– И ваша тоже?
– Да. И моя тоже.
– Вам платят за эти услуги? Я имею в виду, что ваша репутация, даже ваша жизнь могут подвергнуться опасности.
Смех Джозефа нарушил тишину комнаты.
– Нет. Боюсь, что на этот раз я оказался очень плохим коммерсантом. Именно по этой причине Браун отдал предпочтение мне, а не какому-либо доведенному до нищеты ученому. Я не только с готовностью посещаю различные светские рауты, где попутно занимаюсь своим делом, но Браун сам подбрасывает мне нужные приглашения. Он знает, что я не попрошу за, это гонорар. А моим выездам в свет никто не удивляется. Никто, кроме меня самого.
– Значит, это все известно только вам двоим? Вы не сообщили этого премьеру или еще кому-нибудь?
– Вы угадали. Хотя сейчас в этот секрет посвящены уже три человека.
– Спасибо, – прошептала Констанс. – Спасибо, что рассказали мне.
– Не стоит благодарности. – Джозеф откинулся на подушки, словно почувствовал облегчение. – Знаете, мне даже стало легче, – признался он. – Мне не хотелось, чтобы вы плохо думали обо мне.
– Я никогда бы не подумала о вас плохо.
– Я… благодарю вас. – Он переместился на постели.
Они долго молчали, но каждый из них остро ощущал присутствие другого, его близость и теплоту.
Джозеф приподнялся и сел, прислонившись к изголовью кровати. Констанс подвинулась поближе и положила голову ему на грудь. Он обнял ее и нежно поцеловал в лоб. Его легкое дыхание щекотало ей висок.
– Что мы будем теперь делать? – тихо, почти шепотом, спросила Констанс, уткнувшись в его плечо.
Он ответил не сразу, лишь глубоко вздохнул.
– Я должен закончить это дело. Не только ради Брауна, но и ради будущего короля Англии. Он жертва пагубных советов, и это не его вина. Но он когда-нибудь станет королем и должен понять, что подобным интригам не должно быть места.
– А когда все будет сделано, что будет с нами?
– Я ничего не могу обещать, Констанс. Я не знаю, что ждет меня впереди, чем все это кончится. Я делаю все, что могу, хотя действую почти вслепую. Одно лишь могу сказать… Мне сейчас хорошо. Как никогда прежде…
– Это правда?
– Спокойной ночи, Констанс.
Она поняла, что больше ничего от него не услышит. Он доверился ей, сказал больше того, что она могла себе представить, и дал ей то, о чем она лишь могла мечтать.
– Спокойной ночи, – прошептала она и добавила еще тише: – Я люблю вас.
Ответа не последовало. Констанс только улыбнулась, довольная хотя бы тем, что наконец могла признаться ему в этом.
– Проклятие, – пробормотала она, проснувшись.
Его не было рядом. Она, открыв глаза, собралась было обнять не только Джозефа, но и весь мир, однако его уже не было рядом, он исчез. Остались лишь записка и цветок. И ничего больше.