— И конечно, ты готова помочь. Когда мы впервые встретились, я и хотел воспользоваться твоей помощью.
Виктория удивленно посмотрела на него. Взгляд маркиза был вполне серьезным, но он не оставлял надежды на то, что ее включат в его команду.
— Так что же заставило тебя передумать?
— Генриетта и Лорд Бэгглс, Мунго-Парк и детская благотворительность, мотивы, которые ты приводила. — Он слегка улыбнулся. — Ты даже меня немного полюбила.
— Но, Синклер…
Он поднял руку, и она подчинилась. Каковы бы ни были его доводы, он, очевидно, все хорошо продумал. Согласна она с ним или нет, ей придется дать ему возможность закончить.
— У меня есть подозрения относительно того, кто убил Томаса. У тебя горячее отзывчивое сердце, Виктория; когда я осознал это, то понял, что не вправе ожидать от тебя помощи, тем более если окажется, что убийца — твой друг, хороший друг.
Ее сердце на мгновение замерло.
— Только не Люсьен! Он никогда бы…
— Нет. Не Килкерн. Я бы предпочел, чтобы ты не считала его таким уж замечательным, но это не он. Однако ты лишь подтвердила мою точку зрения. Ты не можешь даже вообразить, что один из твоих друзей — убийца.
Она согласилась про себя, что он был прав. И в то же время он ошибался.
— Я никогда бы не подумала, что убийца Люсьен или кто-то еще из моих друзей. Но я не столь наивна и мягкосердечна, как ты думаешь. Испытай меня, Синклер. Кого ты подозреваешь?
На какое-то время она испугалась, что он промолчит. Это означало бы, что он никогда не научится полностью доверять ей и у них никогда не будет настоящего надежного брака — такого, о каком она всегда мечтала.
Маркиз хмуро взглянул на нее.
— Джон Мэдсен, — равнодушно произнес он.
— Марли? — вырвалось у нее, прежде чем она смогла остановить себя. — Но почему ты подозреваешь лорда Марли? — Виктория отпустила Генриетту и сложила руки на коленях.
Син поднялся и начал ходить перед ней взад и вперед.
— Я вкратце расскажу тебе, но при условии, что с сегодняшнего дня ты перестанешь вмешиваться в это дело.
Именно в такие моменты Виктории хотелось быть крупным высоким мужчиной, так чтобы она могла стукнуть своего мужа по голове и заставить его прислушаться к голосу разума.
— Сначала расскажи, — возразила она, — а потом мы обсудим остальное.
В следующие несколько минут Виктория узнала несколько новых ругательств, часть из них, видимо, на португальском и итальянском. Она была рада, что Мунго остался в другой комнате.
Наконец Синклер остановился перед ней.
— Хорошо, слушай. Марли владеет акциями нескольких зарубежных компаний, которые принесли ему неплохой доход во время войны в Испании. Томас выступал против любых сделок с Францией, пока там господствовал Бонапарт.
— Тогда многие выступали против сделок с Францией.
— Я знаю. Но Томас громогласно заявлял об этом. Он писал мне, что Марли угрожал ему. Дело даже не в том, что часть денег Марли была вложена в торговлю, хотя он придерживается именно этой версии. За исключением собственности, принадлежащей ему по титулу, все его деньги были вложены в товары на экспорт.
Разумеется, Виктория слышала тирады Марли о коммерции, независимой от государства, и считала их детскими и эгоистичными. Теперь они вдруг стали казаться ей поистине зловещими.
— Сейчас Марли не так богат, как Крез, но он и не беден, — спокойно заметила она.
Маркиз кивнул:
— Он сумел почти ничего не потерять во время войны.
— Я все еще не понимаю, почему Марли выбрал именно твоего брата?
— Когда-то они были друзьями. — Синклер горько усмехнулся. — В последнее время Марли притворяется, будто их дружба никогда не прерывалась.
— Но ты знаешь, что это не так?
— Да. — Он пожал плечами. — Больше того, Марли и Томас были в клубе «Хобис» накануне его смерти.