— Что с тобой стряслось, Син?
— Благодаря тебе Лисичка думает, что я женился на ней, только чтобы досадить Марли, — прошептал он в ответ; в его голосе слышался неподдельный гнев. Уловка помогла, но его пальцы сжимались от желания крепко стукнуть Остина. Граф уже разрушил его прошлое и сейчас разрушал шанс на счастливое будущее с Викторией.
— Вот так так. Мы ведь только шутили. Я не думал, что она примет мои слова всерьез.
— Она приняла и теперь уехала.
— Ш-ш-ш!
— Уехала? Куда уехала?
Синклер нахмурился:
— Кто знает? Я сказал ей, что собираюсь закончить все сегодня, но она даже не взглянула на меня.
Он наклонился ближе.
— Ты не видел Марли?
— Нет. А куда убежала твоя жена?
Боже, Кингсфелд действительно намеревался расправиться с ней! На лице Синклера появилось встревоженное выражение.
— Она не сказала, и я не спросил. Право, мне не хочется обсуждать это.
— Понимаю, приятель. Итак, ты занимаешься арестом Марли?
— Я не собираюсь оставлять этого ублюдка на свободе, тем более не знаю, где моя жена.
Итак, разговор удался даже лучше, чем он предполагал. Переведя дыхание, маркиз решил продолжать игру: нельзя рассчитывать на то, что Кингсфелд последует за ним домой на ленч.
— Я собирался спросить еще вчера, — зашептал он. — Оставшаяся часть того письма у тебя?
— Не знаю, где оно может быть, — так же тихо ответил Кингсфелд. — Но ведь я нашел первую часть. Возможно, остальное где-то в библиотеке.
— Это бы очень помогло.
— Лорд Олторп!
Встрепенувшись, Синклер глянул вниз. Лорд Ливерпул стоял и смотрел на него, уперев руки в бока и плотно сжав губы. Вся его поза выражала явное раздражение.
— Милорд?
Премьер-министр сделал шаг вперед.
— Мы обсуждаем вопрос о налогах. Вы можете добавить что-нибудь важное к нашим дебатам?
Уже давно никто не разговаривал с ним в таком тоне, но он готов вытерпеть все ради своей миссии. Синклер любезно улыбнулся:
— Это зависит от обстоятельств. Что мы облагаем налогом? О, дайте мне догадаться. Что бы то ни было, это означает дополнительную оплату долгов Принни.
Низкий, угрожающий шум начался в части зала, занимаемом более консервативными членами палаты; когда же он достиг тех, кто был вблизи Синклера, то превратился в оглушительный рокот. Ливерпул кричал, но из-за шума он не сразу разобрал, что говорил премьер-министр.
— Мы не потерпим здесь ваши пьяные выходки. Это серьезное место, и здесь правит закон.
— Всего доброго, джентльмены. — Синклер, усмехаясь, встал и направился к дверям. Уходя, он обернулся и увидел, что Кингсфелд смотрит на свои карманные часы, а в нижнем ряду Килкерн делает вид, что дремлет.
Итак, еще один шаг сделан. Теперь пора заняться Марли.
— Предположим, Син отсылает вас потому, что вы поссорились. — Кит сидел спиной к кучеру, а его улыбка становилась все шире с каждой последующей милей. — Если это так, то почему наш большой олух настоял, чтобы мы с бабушкой поехали с вами? Мы ведь с ним не ссорились.
Виктория прислонилась щекой к окну, чтобы глотнуть немного воздуха. Она не собиралась обсуждать свой отъезд, но Кит напоминал настойчивостью своего брата. Никто из ее спутников не знал точно, что происходит, и она не собиралась их просвещать. С другой стороны, ее способность терпеть ложь достигла предела несколько часов назад.
— Он пытается защитить вас. — Она закрыла глаза, а затем быстро открыла их, потому что ее затошнило от качки в экипаже.
— Защитить от чего? От лондонского сезона? Завтра утром я собирался на пикник с мисс Портер.
— Боже, Гэмпшир такое красивое место, — вставила Августа. — Я всегда любила его.
Гэмпшир. Виктория выпрямилась.
— В какой части Гэмпшира мы находимся?
— Дорога проходит через юго-восточный сектор пула до имения Олторп.