Осуец замолчал и стал с наслаждением слушать, как щебечут птицы.
– Великий Вей, – прошептал, побелев, Амадия, – что вы хотите?
– Пусть господин Амасса нарисует нам план секретных укреплений Небесного Дворца.
Домоправитель побледнел и сказал:
– Вряд ли господин Амасса это сделает. Чертежи станков должны принадлежать всем, а чертежи секретных укреплений должны принадлежать государству.
– Если вы нарисуете нам этот план, – сказал осуец, – вы получите осуйское гражданство. Если вы его не нарисуете, вы погубите господина Андарза. Что скажет советник Нарай государю, узнав о вашей прежней жизни? Он скажет: «Андарз скрывает у себя мертвого преступника, ради собственной выгоды подвергает опасности государство! Зачем он держит при себе человека, которому известны все секреты дворца? Уж не этими ли секретами он собирается торговать с Осуей, когда не сможет торговать потом и кровью народа?»
– Убирайтесь! – зашипел домоправитель.
Осуец тоже зашипел:
– Чего вы ломаетесь, – кому вы верны? Государству – так надо было умереть, когда приказали! Андарзу, который вас спас? Так не надо было его обманывать! Стоит сделать обыск в заречном поместье, и окажется, что едва ли треть кружев из числа находящихся на складе объявлена вами Андарзу и государству!
– Вряд ли стоит делать обыск в поместье, – возразил домоправитель, – После этого обыска вы, господин Айр-Незим, лишитесь изрядной части дохода, и вдобавок вас вышвырнут из империи, если не арестуют.
– Именно так, – согласился господин Айр-Незим. – Мне этот обыск ужасно невыгоден. Но жители нашего города не могут действовать, думая о собственной выгоде. Жители нашего города действуют, исходя из общей выгоды. Совет написал мне, что если я не сумею убедить господина Амассу принять наше предложение, то я буду отозван из империи. А как только меня отзовут, городу будет очень полезно, если новый посланник изобличит все мошенничества в торговле между Осуей и империей и тем самым приобретет благоволение советника Нарая.
Домоправитель молчал. Жирное, добродушное лицо его все покрылось потом. Главные свои деньги домоправитель, на случай опасной перемены судьбы, держал в осуйском банке. Он полагал, что эти деньги в безопасности от чиновников империи. Он совершенно забыл, что чиновники Осуи тоже имеют длинные когти. Он представил себе, что эти деньги могут пропасть, и мир исчез из его глаз.
Домоправитель Амадия сел на скамейку и закрыл лицо руками.
– Но зачем вам мое предательство, – жалобно спросил он. – Чертежи, может быть, уже устарели.
Осуец выпучил глаза.
– Помилуйте, – изумился он, – о каком предательстве идет речь? Разве у Осуи есть войско, чтобы воевать с империей? Мы думаем не о чужих городах, а о своем собственном! Нет такого войска, которое бы добралось через тысячи гор и рек до Небесного Города! А стоит варварам забраться на горы, нависающие над Осуей, как нашему городу придет конец! Мы бы хотели поглядеть на эти чертежи и сделать себе такие же укрепления и подземные ходы!
Тут бедный Амадия разрыдался – и кивнул головой.
Вечером Шаваш доложил Андарзу, что эконом Амадия встречался в храме с Айр-Незимом из Осуи.
– Только я не один наблюдал за этой встречей, – сказал Шаваш. – Там еще был один продавец лапши, который пошел со своим коромыслом прочь, едва Айр-Незим вышел из храма, и не прошло и десяти минут, как у этого продавца купил лапши сыщик из управы Нана.
* * *В то самое время, когда несчастный Амадия вел с осуйским консулом свой предательский разговор, молодой судья Нан сидел в трактире в одном из кварталов Нижнего Города, именуемого Болоки. Это было гнусное место с тесными домами, промежутки между которыми использовались как уборные, и с выцветшим кусочком неба в вышине.
Нан знал, что для здоровья судейских чиновников вредно появляться в этом квартале, и поэтому он предусмотрительно оставил дома и пятистороннюю шапку, и голубой кафтан. Молодой чиновник был одет залихватским осуйским купцом, и его рукава, сшитые по последней моде, были так длинны, что он то и дело окунал их в суп.
Стукнула дверь, и на террасу трактира взошел еще один посетитель, – черный старик с маленьким и сморщенным, как персиковая косточка, лицом. С собой старик тащил изрядную сумку, пахнувшую лекарственными травами, и стакан для гадания. Хозяйка трактира что-то торопливо прошептала ему, указывая на молодого осуйского купца.
Старик подошел к Нану, сел напротив и сказал:
– Вы хотели меня видеть?
Молодой купец ужасно сконфузился, а потом сказал:
– Я со своим товаром впервые в Небесном Городе. Хотел бы, чтобы почтенный учитель указал на благоприятный день для отплытия, а если возможно, то составил бы и гороскоп.
Старик принялся его расспрашивать, и Нан охотно рассказал, что отец с детства попрекал его глупостью, и наконец, по просьбам матери, отпустил в первое самостоятельное путешествие, и что астрологией Нан никогда не занимался, поелику какие в Осуе астрологи? Там душа у людей забита мыслями о деньгах, окорока там, а не астрологи, разве можно Осую сравнить с Небесным Городом?!
Итак, Нан попросил сделать гадание об отплытии и спросил, хватит ли на это пяти золотых.
Астролог посмотрел на деньги, которых хватило бы на пятьсот гаданий, и сразу понял, что отец недаром попрекал юношу глупостью.
– Для меня будет истинным удовольствием, – сказал старик, – оказать услугу такому умному юноше, а что до денег – я не нуждаюсь в золоте. Я и сам могу его добыть, сколько угодно.
– Уж не обладаете ли вы философским камнем? – полюбопытствовал Нан.
– Именно так.
Нан изумился:
– Но мой батюшка говорил, что этой штуки нет на свете и что это только уловка, посредством которой плуты-алхимики добывают золото из карманов дураков!
Алхимик оскорбился.
– Если вы мне не верите, могу доказать! А что бы вы не заподозрили обмана, давайте сделаем так: извольте сами добыть какую-нибудь дрянь: железные опилки или ртуть, любой металл, да и приходите с этим ко мне домой: я покажу вам, где я живу.
Через час Нан явился по указанному адресу с баночкой ртути, приобретенной им неподалеку в лавке, где торговали разными ухищрениями для алхимиков.
Дом владельца философского камня вонял наподобие сгнившего баклажана. Кабинет был украшен черными треугольниками и заставлен книгами для гаданья по звездам. Нан с любопытством вертелся по комнате, оглядывая снасти для насилия над природой.
Старик тем временем развел огонь в камине, поставил на огонь круглый горшок, прочел несколько заклинаний из книжки и, когда ртуть в горшке закипела, высыпал туда небольшую щепотку красного порошка. Закричал, замахал рукавами, вывалил горшок в ванну с холодной водой и, достав щипцами небольшой слиток, показал его Нану.
– Серебро! – изумился Нан.
– Возьмите, – сказал старик, протягивая слиток.
Нан окинул взглядом комнату, отличавшуюся чрезвычайным запустением.
– Ни в коем случае, – запротестовал Нан, – вы могли бы употребить это на благоустройство вашего жилища!
– Ба, – возразил старик, – я мог бы выстроить эти стены из золотых ирпичей! Но зачем? О золоте мечтают лишь те, кто не имеет его в достаточном количестве. Я же могу набрать золото так же легко, как вы можете набрать, к примеру, грязи на улице. Вы же не станете украшать стены своего дома грязью?
На лице Нана изобразилось крайнее почтение к человеку, которому так же легко раздобыть ведро золота, как другим – ведро грязи.
– Впрочем, – тут старик вздохнул и провел рукой по корешкам книг, – есть кое-какие вещи, на которые я трачу золото – книги! Вот за этот трактат я отдал столько золота, сколько он весил, а вот эту книгу продиктовал мне сам чернокнижник Даттам, сидя в кувшине и с жабой, вцепившейся в детородный член, и так как при жизни он был человеком жадным, он потребовал за эту диктовку тысячу мер золота.
И с этими словами старик подал Нану книгу в кожаном переплете, украшенном разноцветными камнями.
– Да никак это изумруды! – восхитился Нан, хотя он прекрасно видел, что это всего лишь зеленое стекло.
Старик между тем убрал со стола горшок с серебром и предложил гостю выпить чаю. Наливая чайник, он хвалил гостя и его страсть к мудрости, столь необычную в осуйском купце.
– А возможно ли приобщиться к вашем искусству? – промолвил Нан, осушив третью чашку.
– Нынче это очень трудно, – заявил старик. – Философский камень хранится в сокровищнице подземного государя. В прошлые времена бесы были простодушны, соглашались таскать его алхимикам за сущие пустяки: достаточно было завоевать расположение главного над бесами. Теперь же начальник у них сменился, стал неприступен и строг, до порошка можно добраться только через мелких сторожей сокровищницы. Эти бесы жадны и требуют взяток: чтобы получить, допустим, тысячу гранов золота, надо затратить не менее двухсот! А меньше чем ради тысячи гранов они и беспокоиться не станут! К тому же существует опасность, что их плутни раскроются, сторожей сменят и вы останетесь и без золота, и без денег!