– Здесь, на Телячьем, есть… кроется он здесь… рыбаки старые говорили, да и весь Василь знает… живет стерляжий царь.
– Ха-ха! Ха-ха-хаха! – смеюсь, и опять он густо, вишнево краснеет весь. – Ха-ха-ха! Какие щас стерляжьи цари! Они давно уж умерли все… выловили их всех! Еще цари выловили, ха-ха-ха… отец Серафим!..
– Я сама!
– Где мы?
– Мы на острове. – И его голос сошел на нет. – Мы приплыли.
- Гляньте, батюшка! – рукой показываю вдаль. – Отсюда церковь-то нашу как хорошо видно!
- Да, – кивает, – да, отлично видно!
- Да вы не на церковь смотрите. Да вы весь сегодня обгорите! И вы ничего на голову — от солнца — не взяли!
- Солнце, – весело кричит он мне, приседая перед удилищем, в песок воткнутым, – это жизнь! Это — здоровье! Мы за зиму так по солнцу изголодались! Пей его! Ешь! Не бойся его! Оно-то, видишь, как радуется тебе! Пляшет в небесах!
– Как клюет, Настя…
– Отец Сера…
– «Паук» уплыл, – хрипло говорю я.