Губы Тони сомкнулись с щелкающим звуком, кажется даже подбородок завибрировал.
– Мы тебя потеряли, – сказал он, неудержимо краснея и наконец догадавшись отвести взгляд от голого Лекиного тела.
– Могли бы… – начала Лека, и замолчала. А что они, собственно, могли бы? Позвонить? Так наверняка часть из вчерашних телефонных трелей и была попыткой дозвониться.
– Антон, идем, – послышалось сзади, – мы мешаем, разве ты не видишь?
Она чуть не завопила сквозь зубы. Таня. Милая, славная девочка Таня уже повернулась спиной чтобы идти к воротам, и на этой спине ясно читалось желание немедленно застрелиться, как только эти ворота будут захлопнуты.
И – как будто всего этого было мало – из глубины дома послышались шаги, и кто-то до ужаса обнаженный и желанный ухватил сзади Леку за ягодицу и, дыхнув в ухо, пробормотал: "Куда ты пропала?"
Рот Тони снова открылся. Танина спина перестала уходить. Лека мысленно завыла.
– Так. Тань, прекрати убегать. Тони, закрой рот. Идите в магазин и принесите какой-нибудь еды. А мы пока поставим чайник.
С этими словами она развернулась, своим телом закрывая Диану от чужих глаз, и потащила ее внутрь дома. Диана сопротивлялась.
– Ну чего ты? – Ворчала она, будто пьяная, то и дело пытаясь поймать Лекины губы. – Ну их всех к черту, идем обратно в постель.
– Ди.
Лека добавила в голос металла, и это вдруг помогло. Она развернула Диану лицом к себе, крепко держа за плечи и, старательно отводя взгляд от красных отметин на ее груди, плечах, ключицах, сказала:
– Ты понимаешь, что завтра о нас будет говорить вся Кута?
Она с грустью увидела, как меняется Дианин взгляд, как стекает из него поволока и туман, уступая место страху.
Вот так, Леночка. Сказки кончились, и теперь начинается жизнь.
– Если не хочешь, чтобы так было, нужно немедленно одеться, привести себя в порядок и придумать внятное объяснение, почему ты у меня дома, голая и в таком… Потрепанном виде.
Диана смотрела на нее, молчала. Господи, ну почему так трудно соображать, когда эти голубые глаза так близко, так глубоко?
– Скажем, что занимались йогой и покусали друг друга в порыве энтузиазма? – Со злостью сказала Диана, и Лека отпрянула от этой злости. – Еще можно сказать, что волны научились оставлять засосы, и мы – прямое тому доказательство. Поверит твоя подружка такой версии?
Подружка? Какая, к чертовой матери, подружка?
Диана наступала, тыкая кулаком Лекино плечо и сверкая глазами. Лека пятилась.
– Ты о чем? – Возмутилась она. – Какая еще подружка? При чем тут это?
– Та самая, которую ты отправила в магазин! – Крикнула Диана, и снова ударила. – С которой ты везде за ручку ходишь! Кто она? Девушка твоя, да?
И тут до Леки дошло. Смех пришел сам собой, остановить его она не успела, и расхохоталась прямо в злое Дианино лицо. И только увидев, как по этому лицу плевком растекается обида, поняла, что смеяться не стоило.
С неожиданной легкостью, неизвестно откуда взявшейся, она схватила вознамерившуюся уйти Диану в охапку, и, не обращая внимания на ее попытки вырваться, потащила в спальню.
– Отпусти меня! – Вопила Диана, но Лека только смеялась.
– Ты ревнивая дурочка, – заявила она, опускав Диану на кровать и уворачиваясь от пощечины, – Танька влюблена в Тони, Тони влюблен в Риту, а я влюблена в тебя.
И тут же ей все-таки прилетело – не успевшая остановиться Дианина ладонь с силой хлопнула по ее щеке, заставив отшатнуться.
Диана застыла, пораженная.
– Правда? – По-детски спросила она, глядя на Леку испуганными глазами.
– Теперь уже не уверена, – пробормотала Лека, потирая щеку, – дерущихся женщин я не слишком жалую.
А дальше снова было волшебство. Диана целовала Лекины щеки, смеясь и плача одновременно, и каялась, и снова целовала. И, конечно, они пропустили момент, когда в дверь снова начали звонить, а когда осознали – Лека спрыгнула с кровати, натянула на голое тело шорты и майку, и поспешила вниз, на ходу порекомендовав Диане надеть на себя что-нибудь, и приходить на балкон.
Тони и Таня смущались, Лека шутила, и все вместе они быстро накрывали на стол. Судя по ассортименту блюд в пластиковых коробочках, ребята успели съездить в один из местных варунгов, а по дороге еще захватили воды в магазине.
Диана появилась когда все молча сидели на пуфиках и пили кофе. Она была прекрасна, и даже более чем обычно – настоящая черноволосая богиня в белом Лекином сарафане и изящно-босая.
Вошла на балкон, улыбнулась, прошествовала прямиком к Леке и села на пуфик между ее раздвинутых ног. Все было понятно без слов, и от этого в груди поднимался такой восторг, какого Лека не чувствовала очень давно. Она обняла Диану за талию и нежно поцеловала в голое плечо.
– Тони, закрой рот, – уже привычно сказала, поднимая глаза, – вы вроде лично не знакомы? Диана, этот красавец с открытым ртом – мой друг Тони. А неземной ангел, отказывающийся на меня смотреть – моя подруга Таня.
– А как ты меня представишь? – Спросила шепотом Диана, кивнув на невнятное "очприятно".
– А как ты хочешь? – Сердце Лекино сделало кульбит.
– Попробуй угадать.
И снова риск. И никаких гарантий. И только вера в то, что все будет так, как хочется, как мечтается.
– А это Диана, – твердо сказала Лека, – моя девушка.
Наградой ей был уже привычно открывшийся рот Тони, улыбка Тани и удовлетворенный вздох той, что так сладко прижималась сейчас спиной к ее животу.
И снова стало легко. Сначала они долго пили кофе и ели рис с морепродуктами, потом вдруг все вместе решили отправиться в лав баз, и произвели там фурор – войдя в обнимку под удивленными взглядами друзей и знакомых. Потом была встреча с Родиком, без слов отдавшим выигрыш, но категорически отказавшимся признаться, кто надоумил его на этот спор. А дальше – ночной пляж, бесконечные поцелуи под звездами, один байк на двоих и огромное счастье быть вместе.
***
Наступило лето, толпы курортников в Куте поредели, а океан вдруг стал ласковым и спокойным. Лекин фильм был закончен, и большая часть ночей проходила теперь в переговорах то с Ксюхой, то со спонсором, и в последующих внесениях правок.
– Мне не нравится финал, – в один голос твердили Ксюха и спонсор, – они не должны расставаться. Нужен хэппи энд.
– Но тогда это будет сказка, – сопротивлялась Лека, – весь смысл в том, чтобы они расстались.
Ее ломало, и скручивало, и было невыносимо. Диана помогала как могла, но она даже не знала, о чем фильм, и в конце концов, доведенная до крайности отчаянием Леки, потребовала, чтобы та хотя бы рассказала сюжет.
– Я хотела показать тебе итоговый вариант, – отказалась Лека.
– Такими темпами до итогового варианта мы не доживем, – Возразила Диана, – рассказывай, сил уже нет смотреть, как ты маешься.
И она рассказала.
– Главный герой – бывший наркоман, тусовщик, разбивающий сердца и не задумывающийся ни о чем. Он приезжает на Бали сломанным и раздавленным, собираясь провести остаток жизни в покаянии. Но со временем понимает, что мертв.
– Как мертв? – Диана сидела рядом и гладила Лекину руку.
– А вот так. Мертв, заморожен, анти-жив. Ничего не чувствует, ничего не хочет. И он начинает искать путь к себе, путь к тому, чтобы снова жить. Сначала он ищет его вовне – ищет учителя, занимается медитациями.
– И йогой? – Улыбнулась Диана.
– И йогой. Но со временем понимает, что и это – не то. И в его жизнь приходит серфинг. Он тяжело ему дается, он жутко боится воды, океана, волн, но каждый день через преодоление выходит на воду. И в один из дней у него рвется лишь, и доска уплывает, а он остается один в центре океана. И тут он понимает то, чего не понимал раньше – невозможно найти себя одному. Невозможно уйти от людей и жить. Его спасает девушка, катающаяся неподалеку, и у них начинается роман.
– Ммм, роман. Как мило.
– Да. Она учит его, что смысл не в том, чтобы брать, а в том, чтобы отдавать. Что не вырастив в себе чувство любви, невозможно ни отдавать его, ни принимать. Что для того чтобы быть рядом с кем-то, чтобы суметь показать кому-то себя настоящего, нужно не меньшее мужество, чем когда ты один на один со стихией. И постепенно что-то в нем меняется. В один день океан становится другом, а девушка вдруг становится ему важнее, чем он сам. И вот тут-то у нас и происходит засада.
– Какая? – Удивилась Диана. – Мне все очень нравится.
– Финал. В моей версии он уходит. Уходит от девушки, уходит от этой любви, потому что понимает, что останься он – и его путь к себе будет остановлен. А спонсор хочет хеппи-энд.
Диана помолчала, задумавшись.
– Лек, – спросила она серьезно, – а ты правда думаешь, что на этой точке он не сможет дальше идти к себе?
– Да. Потому что если кто-то становится для тебя важнее, чем ты сам – дальше ты словно делишься надвое, одну половину себя отдавая любимому, и лишь вторую сохраняя себе.