Он вернул Паранор в мир людей, воспользовавшись Черным эльфинитом, который ему доверил Бремен, и сделал эту цитадель друидов своей постоянной резиденцией. Он привел новый контингент Эльфийских Охотников — предоставленный сначала Ярлом Шаннарой, а потом другими эльфийскими Королями, которые наследовали трон — чтобы они защищали Крепость Друидов и Меч Шаннары, который был заключен в глыбу под названием Тяжкая Крепь и помещен в склеп в ожидании того дня, когда, как обещал Бремен, он снова понадобится.
Затем он воспользовался сном друидов, наполненным магией, который позволял времени и старению пройти мимо него.
Но теперь день, который обещал Бремен, наступил — день, к которому Алланон готовился всю свою жизнь. Жизнь, которая благодаря длительному использованию сна друидов, длилась почти пятьсот лет.
Поэтому тот пятнадцатилетний возраст был очень далеко позади, и тот мальчик был также далек от того, кем он стал.
Он поднял глаза от кружки и взглянул сквозь все эти годы на очень многих людей, которых он оставил позади. Он находился в самом расцвете сил, тогда как все те, кого он знал будучи мальчиком и молодым человеком, исчезли. Осознание того, что так много прошло мимо него, вызывало странное ощущение. Прожить свою жизнь и так было нелегко, а он был друидом — единственным друидом — и он гадал, найдет ли он того, кто станет его преемником. Он искал, но никто не подходил для того, о чем он должен был их попросить. Кто с охотой примет на себя такое бремя? Хуже того, только тот, кто полностью поймет, что значит взвалить на свои плечи такой груз, и к каким обязательствам это приведет, будет правильным выбором.
Но это была еще одна проблема в соответствующее время, а эта ночь предназначалась для другой работы.
Он отодвинулся от стола и поднялся. Таверна казалась еще более оживленной, вокруг смеялись, кричали и толкались люди. Все столы были заняты. Он едва встал на ноги, а пара молодых людей уже оказалась рядом, спеша занять его место, помедлив лишь для того, чтобы убедиться, что он не будет возражать. Он кивнул им и зашагал прочь — не обращая внимания на бармена, который, в свою очередь, не обратил внимания на него — затем прошел через дверь и оказался в ночи.
Закутавшись в плащ, он поплелся по раскисшей дороге, склонив голову, но держа настороже глаза и уши. Дождь лил, не переставая, и уже пропитал землю так, что вода скапливалась в низких местах в лужи и небольшие бассейны. Он как мог придерживался более сухих участков промокшей дороги, двигаясь на запад к своей цели, думая о том, чего он надеялся достигнуть. Так много зависело то того, что помнил Элдра Дерриваниан или что он написал, или даже от того, что он сможет предсказать. Все дошло до этого: своего рода безумная игра в догадки, кто еще остался, кого еще не нашли крылатые слуги Чародея—Владыки. Тот, кого еще не обнаружили предатели и подхалимы, стремящиеся сохранить жизни, которые они уже потеряли. Тот, кого еще не обратили и не убили.
Тот, у кого все еще есть достаточно мужества, чтобы сделать все необходимое для спасения Народов.
И это был Элдра Дерриваниан, и он мог не волноваться о том, чтобы спасти еще кого–то.
* * *
Две недели назад Алланон думал, что его поиски — это гиблое дело. Он узнал о неминуемом возвращении Чародея—Владыки в течение нескольких месяцев. Все признаки этого были налицо для любого, кто мог их прочесть. На севере были замечены крылатые твари — Носители Черепа, патрулирующие ночное небо над Ножевыми Горами, купающиеся в водах реки Леты, чтобы защитить свою кожу днем. В близлежащих окрестностях были обнаружены тела путешественников, разорванные в клочья и частично съеденные. Люди и животные пропадали без вести, их уже никто никогда снова не видел. В Чарнальских Горах в когда–то потухших вулканах снова ожил огонь, и глубокие раскаты сотрясали землю с регулярными интервалами.
Сбывалось пророчество, о котором много лет назад ему рассказал Бремен. Брона, когда–то бывший друидом, который пал жертвой своей собственной погони за темной магией, и ставший вследствие этого Чародеем—Владыкой, не был уничтожен, как считало подавляющее большинство. Эльфийский Король Ярл Шаннара не добился успеха, владея мечом, специально выкованного для этой цели, и хотя Чародей—Владыка был побежден и изгнан из своего земного тела и Четырех Земель, он всего лишь бы ослаблен, но не мертв. Однажды, говорил Бремен мальчику, Темный Лорд вернется. И поэтому Меч Шаннары должен храниться в безопасном месте и быть готовым для наследника дома Шаннары. Когда придет время, случится ли это во время жизни Алланона или его преемников друидов, наследник Шаннары должен взять в руки этот меч и снова выступить против Чародея—Владыки.
Было достаточно легко признать эту истину и отложить ее в сторону, пока тот день не наступит, что и сделал Алланон. Он удостоверился, что Меч Шаннары хранился в Параноре, и продолжил жить своей жизнью. Проходили годы без каких–либо признаков ожидаемого возвращения. Другие дела занимали его мысли и время. В конце концов, спустя сотни лет, о перспективе возвращения Чародея—Владыки все забыли.
Даже несмотря на это, он узнал, когда это произошло, и понял, что именно нужно предпринять, чтобы сохранить народы Четырех земель в безопасности. Однако, он действовал слишком медленно. Он не смог предугадать, каким образом будет действовать Чародей—Владыка, чтобы убедиться в том, что второй раз против него не воспользуются Мечом. Сам по себе Меч был проклятием и для Темного Лорда, и для Носителей Черепа; они едва могли стоять в его присутствии, не говоря уже о том, чтобы даже на мгновение к нему прикоснуться. Поэтому, зная о невозможности забрать его, Брона вместо этого решил устранить всех, кто мог однажды использовать его против него. Он решил стереть с лица земли род Ярла Шаннары.
Систематически он убивал всех, кто являлся потомками этого эльфийского дома. Поскольку прямые потомки Ярла Шаннары умерли естественной смертью в течение трех поколений после его собственной смерти, Чародею—Владыке предстояло только отыскать дальних родственников, у которых в крови был след его эльфийской крови. Поначалу Алланон не понял, что происходит. А когда он осознал это и начал свои собственные поиски, он обнаружил, что намного опоздал, чтобы спасти хоть одного из тех, кого он искал. К тому времени у него была крепкая связь с молодым Королем эльфов Эвентином Элесседилом, и они вдвоем вместе трудились, чтобы найти любые ссылки или обрывки информации о потомках Шаннары из эльфийских генеалогических записей и хроник, которые могли помочь в их поисках.
Именно последнее сообщение от Эвентина привело Алланона две недели назад в Арборлон и направило по тому пути, по которому он сейчас и продвигался.
— Тебе так и не удалось отыскать наследника? — спросил его молодой Король, после того как они устроились в одной из изолированных приемных. Эвентин совсем недавно взошел на эльфийский трон после смерти своего отца. Но Алланон уже поверил в огромный потенциал этого эльфа. Его харизма, его сила воли, его заботы о своем народе и способность действовать быстро и судить справедливо предполагали, что он был королем не только по титулу.
— Вообще ни одного, — ответил он. — Каждый отдельный источник приводил только к мертвому. У нас не остается времени.
— И имен. Я исчерпал все свои источники. И от Хроник Друидов и твоих личных записей нет никакой помощи?
В каком–то плане Алланон был историком и дотошным хранителем записей. Он приложил соответствующие усилия, чтобы годами записывать имена наследников Шаннары с датами смерти, рождения и браков. Но даже он не смог проследить каждую ветвь в этом роду, поэтому была вероятность, что все еще можно найти мужчину или женщину, в жилах которых течет кровь Шаннары.
— У меня больше нет идей. Я не знаю, где еще можно посмотреть.
— Я так и думал. Однако есть еще одна возможность, которую мы проглядели.
Алланон был удивлен. Он считал, что их поиски закончились неделю назад после смерти целой семьи Вэйландринг в Эмберене. Он думал, что больше никого не осталось.
— Кого же мы упустили?
— Не потомка Ярла Шаннары, а мужчину, который может знать кого–то, о ком мы не знаем. Его зовут Элдра Дерриваниан. Он был хранителем генеалогических записей членов королевских семей и Эльфийского Высшего Совета в течение многих лет. Он был им еще до моего отца. Его знания феноменальны, даже для хранителя записей. Он мог проследить почти любую ветвь в их родословной по памяти. В дополнение к нашим записям он хранил и свои собственные, которые и забрал с собой, когда его уволили со службы как раз перед смертью моего отца.
— Уволен? Я чувствую какую–то проблему.
— Ты не ошибся. Дерриваниан ушел при весьма печальных обстоятельствах. Его сын был убит во время службы в эльфийской Страже Дома. Убийцу так и не нашли, и причина его смерти осталась тайной. Обстоятельства, окружавшие это событие, были подозрительными, и Дерриваниан не мог позволить, чтобы дело замяли. Он потребовал, чтобы мой отец сделал еще больше. Но тот был уже стар и к тому времени умирал, поэтому не мог ничего сделать. Дерриваниан так обезумел от горя, что начал игнорировать свою работу. А в некоторых случаях и сознательно саботировал ее — сначала по мелочам, а позднее и в более широких масштабах. Когда мой отец узнал, что он делал, то уволил его. Дерриваниан обратился за помощью к Высшему Совету, но получил отказ. В итоге он с позором покинул Арборлон.