– Ваше имя? – поинтересовался человечек.
– Никита…
– Очень приятно. А меня можно называть просто – джинн. Без имени, у нас, джиннов, имен не бывает. Такой вариант вас устраивает?
– Д-да… – Никита кивнул: – А вы… Настоящий джинн?
– Абсолютно! – улыбнулся в висячие усы человечек: – Мой дух был заточен великим Слах-эд-дином, повелителем правоверных, в пузырек из-под духов его матушки, несравненной Шатиль-ханум, а спустя тысячу лет освобожден программистами «Руссофта» и определен управлять комплексом «Творец-7», порядковый номер 9543.
Никите вдруг стало весело. Он поглядел на джина и лукаво спросил:
– А почему в пузырек, а не в кувшин? Пузырек же маленький?
– Видите ли, Никита, дело в том… – джинн взмахнул голографической рукой: – Что я карликовый джинн!
– Гипофизарным нанизмом болели? – сдерживая смех, как можно печальнее спросил Никита. Джинн от неожиданности подпрыгнул на месте:
– Вы знаете такие слова? Удивительно! Вы очень образованы, Никита, а ведь вам всего… э-э-э, десять лет? Угадал?
– Еще бы не угадали… – Никита улыбнулся. – Думаете, я не знаю, почему вас… ну, весь комплекс ваш, привезли не вчера, а сегодня? Наверняка папа просил запрограммировать вас как-нибудь по-особому, чтобы меня веселить все время.
– Что вы, как можно! – джинн не на шутку обиделся, – Я же Искусственный Интеллект! Я весь – сплошной экспромт. Хотя… Не буду врать, некоторые сведения о вас, Никита, в блоках моей постоянной памяти присутствуют.
– Да ладно, это в общем-то не так важно. – Никита шмыгнул носом, усаживаясь поудобнее. – Лучше расскажите, что вы можете.
– Охотно! – джинн тоже уселся, скрестив виртуальные ножки по-турецки, и принялся говорить, потешно загибая пальцы на левой руке:
– Во-первых, я могу смоделировать любой объект, существовавший когда либо, существующий сейчас или придуманный вами, от простейших – типа иголки, до самых сложных – например, завода по производству космической техники. Во-вторых, я могу воспроизвести любой фрагмент земной поверхности со всеми геологическими, биологическими и искусственными составляющими. В третьих, я могу создать совершенно небывалый мир, придуманный вами. Наконец, я могу воплотить в миниреальности любое художественное произведение, будь-то фильм, мультфильм, компьютерная игра или книга. Я вас не очень утомил?
– Нет, продолжайте, пожалуйста! – Никита кивнул, а у самого глаза загорелись от раскрывшихся перед ним возможностей.
– Продолжаю, – джинн встал и принялся расхаживать взад-вперед в переделах сферы объемника: – Благодаря тому, что в комплект «Творца-7» входят несколько видов наноботов – сборщиков и утилизаторов, называемых ассемблерами и дизассемблерами, а так же базовый набор элементов таблицы Менделеева, все созданные мною объекты являются не просто моделями, а реальными, действующими, функционирующими, живыми, если речь идет о биологических объектах, микро-копиями. Таким образом…
– Ух ты… – прервал джинна Никита, вскочив со стула. – Давайте начнем прямо сейчас! Мы можем сделать стратолет, и отправить его в другой город? Чтобы пилот передал чип с посланием моим друзьям? Я сейчас надиктую…
– Увы, это запрещено, – джинн перестал ходить и уставился на мальчика, а потом наклонился вперед, словно хотел сказать что-то по секрету: – Дело в том, Никита, что все созданные мною объекты могут существовать только в пределах рабочего стола комплекса «Творец-7».
– Ну-у во-от… А почему? – разочаровано удивился Никита.
– В структуре любого из созданных мною объектов всегда присутствует некоторое количество наноботов. Они постоянно поддерживают объекты в стабильном состоянии, используя энергию комплекса. Перестав получать энергию, они начнут добывать ее извне, разбирая окружающую их среду на простейшие составляющие и производя то вещество, которое делали на модели. Если их не остановить, они сами не остановятся никогда и постепенно разберут всю планету. Конечно, живым организмам наноботы не повредят, их активность при встрече с живой клеткой за приделами комплекса автоматически блокируется, но все остальное…
– Знаю, знаю… – вздохнул Никита: – Законы Декслера, «липкая серая слизь», мы в школе проходили. Жаль, я думал… Ну ладно, тогда давайте создадим чего-нибудь по вашим правилам…
* * *Теперь Никита перестал плакать по утрам. Черная змея тоже больше не появлялась – видимо, сдохла в своей тайной норки от злости.
Едва проснувшись, мальчик спешил к «Творцу-7», над рабочим столом которого каталось по невидимому туннелю из электромагнитного поля маленькое плазменное солнышко.
На «севере» рабочего стола выросли горы, увенчанные белыми шапками ледника, с «запада» на «восток» текла среди лесов и лугов широкая река, желтели соломенными крышами редкие деревушки и коричнивели квадратики полей, а на «юге», на холме, за деревянными стенами, медленно росло небольшое городище. Джинн и Никита моделировали участок Среднерусской возвышенности IX века. Правда, гор там не было, но Никита настоял, чтобы на модели они были – иначе что ж это за мир без гор?
По первому требованию мальчика джинн разворачивал перед ним голографическую линзу, и Никита с восторгом наблюдал, как на опушку микролеса выбегал самый настоящий микрозаяц, за которым гналась рыжая микролиса.
Еще интереснее было смотреть на людей. Вот поутру на крылечко избушки в деревеньке, которую Никита, не мудрствуя, окрестил Приречной, выходит старый дед с седой бородой, а следом за ним выбегают двое внучат в одних холщовых рубашонках. Вот бабушка в расшитом переднике и смешно повязанном платочке выносит ребятишкам крынку с чем-то белым, наверное, с молоком. Дети по очереди пьют из кувшина, и весело бегут выгонять из загона на лужок толстую грязную свинью и десяток поросят…
Никита знал, что действиями всех смоделированных живым существ, в том числе и людей, управляет джин, который для этого выделил внутри себя несколько модулей памяти и подключил к ним дополнительные процессоры, но все равно ему казалось, что маленькие человечки – взаправду живые.
Творцы микромирка заранее договорились, что на рабочем столе не будет войн, смертей и прочих нехороших вещей – пожаров, наводнений, ураганов, засух… Поэтому Никита всегда спокойно наблюдал за происходившим «в сказке», как он про себя называл модель. Тут всегда все было «в порядке», хорошо. И от этого мальчику тоже становилось хорошо…
* * *Джинн теперь появлялся редко – сложный мир, живущий на рабочем столе комплекса, требовал больших аппаратных и «интеллектуальных затрат», как он выразился. Постепенно Никита привык к тому, что созданный «Творцом-7» микромирок живет и развивается сам по себе. Наблюдая за ним, он стал разбираться в нравах, обычаях и быте смоделированной эпохи, как заправский историк.
Но некоторые мысли не давали мальчику покоя. Например – действительно ли съедобно то, что едят и пьют микролюди? И если да, то почему бы не наладить выпуск этой еды и питья в его, большом мире?
Особенно Никиту волновало молоко, что регулярно, каждое утро, выносила бабушка своим внучатам в Приречной. «А что, если взять немного этого молока, капнуть в чашку, и подождать, пока наноботы не наполнят ее до краев? Потом выпить, оставив только на донышке. Там, в этом остатке, все равно будут наноботы, и они сделают новое молоко!» – размышляя таким образом, Никита наконец решил: нужен секретный эксперимент! Такой секретный, чтобы даже джинн был не в курсе.
К эксперименту он подготовился основательно. Сперва выменял у Борьки Колесникова молекулярную пипетку. Борька с такой замечательной вещью, подаренной ему отцом, инженером-генетиком, расставаться ни за что не хотел. Или хотел, но за что-то такое, чтобы бы было ему, Борьке, очень нужно. Пришлось отдать хитрому приятелю три диска замечательной «виртуалки» «Капитан Воронцов против космических террористов», ну да ладно, наука того стоила.
Затем с дальней полки шкафа был извлечен раритет, семейная реликвия – старый прапрапрадедушкин микроскоп фирмы «Цейс», с двойными окулярами и хорошим увеличением. В молодые дошкольные годы Никита рассматривал через него инфузорий в воде из аквариума. Голографическая лупа – это хорошо, но с микроскопом – вернее.
Наконец, с помощью деталей от макроконструктора, левой руки космодесантника Дика и ванадиевой проволоки из папиного ящика с инструментами Никита подготовил себе снаряжение для эксперимента. Над рабочим столом «Творца» завис грозный манипулятор с молекулярной пипеткой в желтоватых десантных пальцах. Для точности попадания был изготовлен проволочный каркас-шлем, к которому юный нанотехник намертво прикрутил рабочий цилиндр микроскопа, вывернутый из штатива – это устройство он назвал «прицеливатель». Теперь оставалось только ждать…
Очередное утро в микромирке Древней Руси, где сутки равнялись семи часам по времени «большого мира», наступило по графику – в 19–30 вечера, за полчаса до ужина. Никита надел шлем, поместил окуляры микроскопа перед глазами, направил молекулярную пипетку на крылечко избушки и замер в ожидании.