— Оставался только один вопрос! Передавать человека в сознании не представляется возможным, необходимо каким-то дешевым и быстрым способом обездвижить его, а затем, после передачи, привести в норму, без угрозы для его здоровья. Вот вы сами как раз и оказались изобретателями технологий быстрого погружения в бесчувственное состояние. Да, да, Сергей Николаевич, именно ваш метод, после некоторой доработки, скорее всего и будет принят нами на вооружение, когда «Inmomento» начнет работать, как задумывалось — станет перевозить людей. Еще один вопрос, который мы одновременно решили с вашей общей помощью, очень немаловажный вопрос, это проблема, хм… так сказать, «безбилетного проезда». Благодаря вам мы протестировали и отработали новые методы отлова нелегальных грузов и пассажиров, которых помещали «вне пространства».
— Куда помещали? — спросил я, волнуясь.
— Вне пространства. Трудно объяснить. Скажем так, вы были на полпути между точками «А» и «В» и ваша скорость перемещения замедлилась до нуля, но одновременно и превысила скорость света, что и вызвало интересные эффекты. Я просветил вас?
— Да, спасибо… — пробормотал я. У меня начала зарождаться одна идея!
Безопасник еще долго рассыпался перед нами всеми в благодарностях, обещал выплату каких-то денег и всемирную славу, однако настаивал на немедленном прохождении всеми медицинского осмотра.
Когда первое волнение улеглось, я улучшил момент и подобрался к гривастому начальнику службы безопасности:
— Извините.
— Да? Какие-то проблемы? — он внимательно, цепко осмотрел меня.
— Вы сами были «вне пространства»?
— Я — нет, мои сотрудники, а так же инженеры и ученые — бывали.
— Фирма «Inmomento» может заработать очень много денег, и я знаю как. Вам это интересно? — спросил я и покосился на Васю Петрушкина, которому явно было ужасно неудобно в своем мальчишеском обличии.
Безопасник думал недолго. Подхватив меня под руку, он провел меня какими-то коридорами, и потом мы долго беседовали…
* * *Что, интересно вам, да? Интересно, о чем мы говорили? Могу вас успокоить, то, ради чего я затевал эту авантюру — получение больших денег и обеспечение своей семьи, чтобы она никогда ни в чем не нуждалась, — увенчалось успехом!
На самом деле, эти деньги я получил абсолютно честно. Теперь я один из исполнительных директоров компании «Inmomento», и пусть я на самом деле ничего особенного не решаю, но я заведую направлением Нереальности. В этом очень немаленьком отделе работают все те, кто побывал с нами «вне пространства». Даже Вася Петрушкин. И теперь он страшно горд этим, и ходит перед одноклассниками, задрав нос.
Я запатентовал «вне пространства» в соавторстве с «Inmomento», кроме того, мне отвалили очень хорошую сумму за применение анабиотиков и стэндаперов и теперь я принимаю деятельное участие в доведении технологии до ума. Иногда даже сам тестирую.
Вот так.
Ведь Нереальность и есть то место, о котором многие мечтают, не так ли? Место, где можно делать абсолютно все, и быть абсолютно кем угодно. Нам, людям среднего возраста, это уже не нужно, но сколько на свете несчастных Васей Петрушкиных? Сколько девушек, готовых покончить с собой ради любви?
Зачем им всем страдать, когда есть Нереальность и стоит она всего 1 WMZ за килограмм?
Везунчик
Диме доводилось встречать в жизни странных людей, но первое знакомство с Серегой оставило неизгладимое впечатление! Вместе с другом он пришел на вечеринку, и там его представили совершенно нормальному на первый взгляд парню:
— Привет! — бодро поздоровался Сергей, но когда Дима протянул ему для пожатия руку, почему-то промахнулся по ней. Сначала Дима удивился, потом подумал, что Сергей сделал это нарочно, потом робко улыбнулся, подозревая шутку. Сергей же вовсе не был обескуражен — просто повторил попытку и на этот раз удачно.
Затем начались чудеса, на которые, однако, никто из присутствующих не обращал ни малейшего внимания, будто Сереги ни для кого не существовало. Серега садился мимо стула; больно бился плечом об косяк, выходя за дверь; все время забывал на столе зажженную сигарету и тут же прикуривал новую. Иногда у него в руках оказывалось сразу три сигареты, но относился он к таким случаям с олимпийским спокойствием, словно так и должно было быть. Дима наблюдал за этими эволюциями с все более нарастающим изумлением, стараясь не рассмеяться в голос, ему казалось, будто Серега играет в каком-то странном, абсурдном спектакле-комедии, причем исключительно для одного зрителя — себя.
— Слушай, а чего это с ним? Нарушение памяти и координации движений? — поинтересовался у друга Дима, когда Серега в очередной раз выкинул фортель и едва не вывалился с балкона, засмотревшись на пролетающих мимо ласточек.
— Что? А! Ничего, бывает. Он у нас неудачник, постоянно с ним что-то случается. Классический лузер. Не обращай внимания, видишь, мы привыкли.
Отличавшийся наблюдательностью Дима не был удовлетворен ответом, он знал, что в больших компаниях лузеров не любят, мало того, мягко говоря притесняют… Такова уж природа и психология человеческой стаи — неудачники должны страдать еще больше, будто того факта, что им в жизни не везет, мало. Всегда найдется какой-нибудь обделенный состраданием и излишками интеллекта амбал, который будет считать своим долгом пнуть неудачника, если тот окажется поблизости. В этой компании, куда Дима попал впервые, с ролью такого амбала вполне мог справиться вон тот шумный и уже достаточно пьяный парень. Крепкий и высокий, громкоголосый и хриплый, в спортивном костюме. Дима уже видел, как этот живописный персонаж пытался задираться, но среди друзей делал это скорее автоматически, чем по-настоящему серьезно.
В шутку «пободаться» он успел уже со многими, почти со всеми, но Серегу отчего-то упорно игнорировал, мало того, при его приближении старался уйти подальше. Это Диму заинтересовало, и он решительно направился к Сереге:
— Привет.
Серега запнулся ногой за ногу и посмотрел на Диму. Несколько удивленно поморщившись — он явно не ожидал, что у Димы вдруг проснется желание пообщаться — он ответил:
— Э-э-э, вроде бы здоровались уже.
— Было дело, — улыбнулся Дима, — Просто я тут никого не знаю, поговорить не с кем. Отчего бы тогда не побеседовать с тобой?
— А я и не против. Только давай присядем, я там рядом с диваном где-то свои сигареты посеял…
— Так вот же у тебя сигарета в руке!
— А, да, точно…
— Чем занимаешься? Учишься, работаешь? — поинтересовался Дима.
Рассеянно взмахнув рукой и едва не залепив при этом локтем девушке позади себя, Серега сказал:
— Работаю. Программист. Точнее ведущий программист.
— Даже так? Я тоже программист, только пока еще учусь… А как ты в таком возрасте в ведущие выбился? — удивился Дима.
Серега хитро усмехнулся:
— Да как обычно. Начал работать в фирме со второго курса университета, ну а дальше пошло поехало.
— А чем увлекаешься? Ну, кроме компьютеров, конечно.
— Математикой. Теория игр, слышал? Теория вероятностей, математическая статистика. В общем, все в этом роде.
— Неужели это интересно??
— Ты даже не представляешь насколько! — Убежденно ответил Сергей и совершенно серьезно добавил. — И насколько это может помочь в жизни…
* * *Серега оказался на удивление интересным собеседником. Общался с ним Дима теперь в основном посредством интернета, но иногда оба находили время встретиться в каком-нибудь кабаке, чтобы пропустить парочку пива и поболтать по душам.
— Знаешь, я могу понять многие увлечения, но математика…
— Царица наук! — с жаром ответил Сергей и едва не скинул от избытка чувств бокал со стола.
— Вот именно, наук! Даже ученый, если он не совсем тронулся, имеет хобби, которое, как правило, мало связано с науками, по крайней мере, с точными. Не знаю, марки там собирать, или исключительно любительская страсть к фотографии. А мы с тобой занимаемся по сути точным делом, пишем программы. И тут, вдруг, математика ко всему прочему.
— Ты не понимаешь, — сказал Дима и в очередной раз промахнулся мимо пепельницы. Со всех сторон от пепельницы теперь громоздились кучки серого, чахлого сигаретного пепла. — Ты представляешь науку именно как что-то требующее волевого усилия при изучении, если можно так выразиться, требующее развития. А я на самом деле, математику не изучаю, я с ней играю.
— Это еще как? — Дима хлебнул еще пива.
— Как? Да очень просто. Скажем, статистика — сколько шагов в день ты делаешь? Или теория вероятностей — с какой вероятностью на тысячном своем шаге ты упадешь? Или теория игр — когда именно следует сказать милиционеру, что он козел, и какие конкретно действия за этим заявлением могут последовать, и в каких обстоятельствах. Понимаешь, я занимаюсь прикладной математикой. Мои выводы не несут для науки ничего нового, я не обладаю высокой квалификацией, как математик, и не собираюсь делать открытий. Я просто наслаждаюсь красотой жизни, когда она преломляется математическими формулами.