Стараясь не проявлять внешне переполнявших ее чувств, Иден возглавила колонну детей. Замыкала шествие Дженни, следившая, чтобы никто не отстал по дороге.
Вот наконец и церковь — грандиозное, величественное белоснежное здание, краса и гордость всего города, устремленное своими высокими шпилями прямо в безоблачно-синее небо. Его преподобие Брюс Мигет уже ждал их у входа в храм. Внешность у пожилого проповедника была неказистая — малорослый, с брюшком, — однако проницательные карие глаза лучились неподдельной добротой, а на круглом благообразном лице всегда играла приветливая улыбка. Но во время проповеди отец Мигет преображался: глаза его возбужденно горели, он казался моложе и выше ростом. Трудно было не любить этого мягкого, отзывчивого человека, свято верившего в правоту своего дела.
— Доброе утро, мисс Иден! — приветственно произнес проповедник. — Здравствуйте, дети!
— Рада вас видеть, святой отец! — откликнулась Иден.
— С вами что-то случилось? — Его преподобие Мигет нахмурился, заметив еще не совсем поблекший синяк на щеке Иден.
Иден рассказала ему, как было дело. Проповедник Мигет сочувственно поцокал языком:
— Какой ужас! Я могу вам чем-нибудь помочь?
— Спасибо, все уже в порядке. Слава Богу, его преподобие Мэтьюз оказался в нашем приюте как раз вовремя.
— Отец Мэтьюз? — Мигет посмотрел на человека, поднимавшегося по ступенькам вместе с детьми.
— Он приехал из Сент-Луиса и работает в нашем приюте. Он привез нам пожертвования, собранные его прихожанами. Дети от него просто без ума. Я считаю, он — настоящий подарок Божий! — добавила Иден, стараясь не подавать виду, что смущается всякий раз, когда речь заходит о Логане.
— Что ж, я рад, — кивнул пожилой проповедник. — Не иначе сам Бог устроил так, что его преподобие Мэтьюз оказался в вашем приюте как раз в нужный момент! Добро пожаловать, коллега! — Шагнув вперед, Мигет пожал Логану руку. — Спасибо за вашу заботу о мисс Иден и детях!
— Рад познакомиться, ваше преподобие! — откликнулся тот.
— Святой отец Мэтьюз, — произнес Мигет, — в нашем приходе существует традиция предоставлять гостящим у нас пастырям духовным слово для проповеди.
Логан опешил. Одно дело — изображать из себя проповедника, помогая приюту, другое — действительно проповедовать. Логан вырос в довольно-таки набожной семье, но никогда не считал слово Божье своим призванием. Считая себя недостойным столь высокой миссии, он предпочитал служить земному закону. В богословии он не очень силен — ляпнет еще, не дай Бог, что-нибудь не то… За всю жизнь Логан даже не удосужился прочесть Библию от корки до корки. В детстве он, правда, регулярно ходил с родителями в церковь, слушал местного проповедника, но в более зрелом возрасте перестал. Он даже не может раскрыть свою Библию, чтобы процитировать: книга — всего лишь камуфляж.
— Благодарю вас, ваше преподобие, — пробормотал он, — но мне бы не хотелось, как говорится, отнимать ваш хлеб…
— Даже не пытайтесь отвертеться, Логан! — улыбнулся тот. — Это традиция.
— О чем я должен говорить? — спросил Логан.
— Мы хотели, чтобы сегодняшняя проповедь была посвящена греху, его гибельному воздействию на человеческую душу.
— Грех, — машинально повторил Логан, вспомнив в первую очередь свой вчерашний грех с Иден. Он думал, что проповедь он, может быть, еще и прочтет: если напряжется, то может вспомнить слышанное в детстве, — но какими глазами он будет смотреть на прихожан его преподобия Мигета?
— Пока не началась служба, я покажу вам наш храм, — предложил Мигет.
Строго-величавое убранство собора произвело на Логана сильное впечатление. Все здесь настраивало на торжественный, патетический лад.