Она была неприятно удивлена следами запустения – сгоревшей школой, неухоженным погостом, заброшенной конюшней с незапертой, скрипевшей на ветру дверью. Тут была какая-то ошибка! Эйнджел ожидала увидеть что-то простое, даже примитивное, но не до такой же степени!
Дилижанс подъехал к шаткому навесу в центре городка, и пассажиры стали один за другим выходить. Эйнджел тоже, подобрав свои широкие юбки, спустилась по ступенькам на пыльную мостовую. Из уважения к мистеру Мерфи она решила не надевать траур, и теперь на ней было темно-синее шелковое платье. Золотистые волосы были убраны в аккуратный пучок, на голове красовалась украшенная лента ми и бархатом шляпка. Поскольку было прохладно, Эйнджел набросила на плечи кружевную шаль. Очутившись на улице, она тут же почувствовала себя белой вороной, а секундой позже ощутила на себе оценивающий взгляд прохожего.
Слегка расстроенная, Эйнджел стала оглядываться в поисках мистера Мерфи. По тротуару к ней приближался старик старатель. У него была почти седая голова, и от него сильно пахло виски и чем-то еще похуже. Эйнджел с облегчением перевела дух, когда он, рыгнув пару раз, проковылял мимо, явно не интересуясь пассажирами дилижанса. В дорожную пыль, прямо к ногам, плюхнулись ее саквояжи. Кучер и не подумал помочь Эйнджел, и она поняла, что дальше ей придется продол жать путь совершенно самостоятельно.
Взяв в руки один из саквояжей, она с трудом донесла его до выцветшей вывески, гласившей: «Гостиница «Чистый Ручей». Было в этой вывеске что-то не внушавшее доверия, но выбора у Эйнджел не было. Оставалось только надеяться на то, что оставшиеся у навеса саквояжи не пропадут до того, как она вернется за ними. – Простите, – запыхавшись, произнесла Эйнджел, подходя к клерку за пыльной стойкой гостиницы, несказанно удивленному ее появлением.
– Скажите, пожалуйста, где я могу найти мистера Мерфи?
– Проповедника?
Он не скрывал своего удивления, открыто разглядывая ее сквозь пыльные очки, водруженные на кончик узкого носа.
– Нет, другого Мерфи.
– Понятно.
Любопытство клерка явно удвоилось. Подозрительно воззрившись на Эйнджел, он ткнул пальцем в сторону горы Эльберт:
– Там, на прииске.
– Ну да, конечно, – кивнула она со смешанным чувством беспокойства и облегчения. Как же она доберется до прииска, чтобы мистер Мерфи узнал наконец о ее приезде?
– Я бы хотела получить комнату, если можно. И не могли бы вы послать слугу за остальными саквояжами?
– Конечно.
Клерк позвонил в колокольчик, и рядом с ним появился жалкого вида носильщик.
– Вы долго пробудете в нашем городе, мисс? – С этими словами клерк подвинул к ней регистрационный журнал. Он был абсолютно пуст.
– Я... я еще не знаю.
Эйнджел быстро вписала свое имя – миссис Мерфи – в нужной графе и вернула ручку клерку.
Прочтя запись, клерк поджал губы, что не укрылось от Эйнджел. И когда он снова взглянул на нее, в его глазах отразилось что-то такое, чего Эйнджел не могла понять.
Эйнджел шла по тротуару, здороваясь со всеми, кто встречался ей на пути. Мужчины в ответ в лучшем случае что-то ворчали, а то и в открытую ухмылялись. Те немногие женщины, что попадались ей, и вовсе демонстративно отворачивались. Вскоре Эйнджел прекратила попытки завязать с горожанами знакомство.
Тут что-то было явно не так, но что? Уже три дня она жила в этом городке, но ни на йоту еще не приблизилась к решению своих проблем. Записка, которую она послала на прииск, осталась без ответа. Неужели Холт Мерфи куда-то уехал?
Однако это никак не объясняло отношения к ней обитателей городка. Эйнджел справедливо полагала, что любопытный клерк разболтал всему городу о том, кто она такая. Но и это не объясняло их поведения.