И эта жизнь мне надоела так же, как и мои поклонники! Но если вы надеетесь, что я выйду замуж за человека, которого я никогда не смогу полюбить или по крайней мере уважать, то можете со спокойной совестью оставить свои деньги себе, отец. Моя мать завещала мне небольшое наследство, и я смогу сама о себе позаботиться.
Хайрем фыркнул.
— И как же ты собираешься это делать, моя дорогая? — с сарказмом произнес он. — Обучая великовозрастных оболтусов лаун-теннису? Или, может быть, устраивая увеселительные концерты на открытом воздухе? — Он сделал паузу. — Ты слышала, что я сказал? Это мое последнее слово.
Эмили решительно посмотрела на него.
— Вы тоже слышали мой окончательный ответ.
После того как отец стремительно покинул комнату, Эмили встала из-за стола и подошла к окну. Она видела, как отец сел в коляску и уехал.
Всю свою жизнь она наблюдала, как ее мать страдает рядом с этим самодовольным и самовлюбленным человеком, и это не могло не ожесточить ее сердце. Но, несмотря на всю обиду и гнев, в глубине души девушка любила своего отца и с тоской мечтала о том, чтобы их отношения стали более близкими. И все же она не хотела, чтобы отец решал за нее ее судьбу и контролировал каждый ее шаг.
Насколько Эмили любила свою мать, настолько она была лишена ее главных душевных качеств: покорности и смирения. У девушки была независимая натура, а единственной чертой, которую она унаследовала от отца, было упрямство. Она порой уступала ему ради спокойствия в доме, но категорически отказывалась выполнить его настойчивое требование выйти замуж. И ей было все равно, к чему приведет ее упрямство.
Вздохнув, девушка вернулась к столу, села и стала допивать свой кофе, просматривая при этом газету. Небрежно перелистнув несколько страниц, она уже была готова отложить газету, как вдруг ее внимание привлекло одно из объявлений: «Компания Фреда Гарви приглашает молодых женщин, обладающих высокими моральными качествами и опрятной внешностью, имеющих по меньшей мере восемь классов образования, для работы в ресторанах компании, расположенных вдоль железной дороги Атчисон — Топика — Санта-Фе. Заинтересованные могут обращаться в контору по трудоустройству в Чикаго».
Эмили сама не умела готовить, зато знала толк в хорошей кухне и отлично разбиралась в том, как следует сервировать стол.
«Что ж, лаун-теннис — это тоже выход, отец!»
Схватив газету, она стремительно выбежала из столовой.
Глава 1
Август, 1890 Чикаго, Иллинойс
Какой-то толстяк налетел на темноволосую молодую женщину, и ее с такой силой отбросило на Джоша Маккензи, что тот едва удержался на ногах. Джош ухитрился смягчить удар и подхватил девушку, так что обоим удалось избежать падения.
— Смотрите под ноги, леди, — невнятно пробормотал виновник происшествия, державший в зубах толстую сигару, и поспешно удалился, даже не побеспокоившись о том, как чувствует себя жертва столкновения.
Джош наклонился и поднял сумочку, которую выронила девушка.
— С вами все в порядке, мэм? — спросил он, подавая ей сумочку.
Поправив очки, которые перекосились от удара, девушка взглянула на него с таким видом, будто перед ней стоял убийца с топором.
— Да, со мной все в порядке.
И она бросилась прочь, не сказав ни «Хай!», ни «Пока!» — этих любимых словечек, которые всегда в запасе у Мод Маллон, когда ей надо отбрить грубияна.
Джош проворчал:
— Всегда к вашим услугам, леди.
Девушка тем временем исчезла за дверью с надписью «Для дам».
Взгляд темно-синих глаз Джоша скользнул вдоль железнодорожной станции Диборна. Он очень любил свою работу, но ему уже порядком надоел этот грубый и беспокойный городской люд, который, казалось, проводил все свое время в непрерывной суете и постоянном движении, торопясь бог знает куда.