- Вы мой гость и высший маг. Либо вы дадите себя осмотреть моим целителям, либо...
- Либо что?
- Перестаньте себя вести как избалованный ребенок!
- Кто бы говорил? - огрызнулся Рэми. - Или мне напомнить, как вы себя вели в последнее время?
- Может, именно потому не хочу я, чтобы вы вели себя так же?
Рэми задохнулся от гнева, не понимая, как вождь смеет себя сравнивать с ним. Рэми никогда не убивал, никогда жрал наркотики, никогда не позволял себе кого-то унижать. Стоявший же перед ним вождь...
Рэми вздрогнул, отводя взгляд. А что вождь? Теперь, когда безумие отпустило, Элизар казался совсем другим: держался с достоинством, смотрел спокойно, излучал окружавшую правителей магических стран силу. Теперь он был не безумцем, в достойным вождем для Виссавии. Человеком, которого можно уважать. Дядя, которого можно полюбить.
Но нельзя.
- Простите, Миранис ждет меня, - отвел Рэми взгляд.
- Конечно, - кивнул вождь. - Идите. И, надеюсь, нам не придется продолжать этого разговора.
- Уверяю вас, не придется, - поклонился вождю Рэми.
Рэми не стал говорить вождю, что к принцу он направился уже на следующее же утро после происшествия в замке Элизара. И уж тем более не стал распространяться, как дошел он до покоев Мираниса и поднял руку, чтобы постучать, но так и застыл бессильно у дверей, услышав холодный голос Лерина:
- Я все же настаиваю, что его лучше убить. Если подобное повторится, второй раз мы можем и не выкрутиться.
Рэми медленно опустил руку, нервно сглотнув. Он не горел желанием подслушивать, но и уйти почему-то не мог. Стоял вот так глупо у самой двери и слушал. И каждое слово било по сердцу, как бич по спине упрямого мула.
- Ты забываешь, что Рэми как был, - спокойно ответил Лерину Мир, - так и остался единственным наследником вождя Виссавии.
"Только потому ты меня держишь? - ослабел Рэми. - И только?"
- И это далеко не Виссавия будит в нем подобную силу, - продолжал Мир. - А Кассия. Хочешь убить Рэми только потому что он мой телохранитель? Это его вина?
- Тогда просто отпусти его, и он таким не будет...
- Вроде не пьяный, а несешь чушь. Забыл об Алкадии?
- Я ничего не забыл. Но кто теперь опаснее: Алкадий или Рэми? Я не вижу иного выхода...
Рэми вздрогнул, сжал до боли зубы, пытаясь подавить бившую его тело дрожь. Опасен? Он?
- Так иного и нет. Мне очень жаль, но ты потерпишь своенравного мальчишку еще немного.
"Своенравного мальчишку?" Рэми больше не стал слушать, и так все было понятно. Он сделал пару шагов назад, пока не уперся спиной в холодную стену. Спохватился, что его тут могут увидеть, и рванул по коридору, стараясь быстрее убежать от услышанного. Пролетев по узкой, винтовой лестнице, он вдруг оказался на небольшой, срывающейся в пустоту площадке, и некоторое время стоял неподвижно, закрыв глаза, вдыхая полной грудью чистый, пахнущий смолой и хвоей ветер. Успокаивался и пытался собраться с мыслями.
Опасен для Мираниса. И в то же время нужен. Как змей, охраняющий выход. С одной стороны - великолепный, чуткий страж, с другой - может в любой миг укусить и хозяина. И не отпустить... потому что кусать начнет не того, кого надо. И не убить... боги не велели.
А кто он для Виссавии? Наследник? Смешно... вождь женится на Калинке, Калинка родит ему сына, и кем тогда станет Рэми? Лишним? Рэми видел, что в Виссавии делают с лишними...
А ему что теперь делать? Шагнуть с этой площадки, разбиться на смерть и забыть? Так не дадут же, воскресят, потом будут опаивать, лечить, чтобы мучить снова... Это мы уже проходили... И живой ты нам в тягость, и умереть мы тебе не дадим, и отпускать тебя и не думаем.
"Рэми? - дотронулся до его сознания зов Мираниса. - Можешь зайти ко мне?"
"Прости... но у меня нет сил... кажется, мне нужно еще немного отдохнуть, - Рэми отел выступивший на лбу пот и ослабив узел на шейном платке. - Пожалуй, некоторое время ты должен будешь обойтись без меня."
Рэми почувствовал удивление Мираниса и резко оборвал соединявшую связь. Он хотел побыть один.
Вечером, по приказу Рэми, Эллис развернул в дверях Тисмена, сказав, что его архан спит и просил не беспокоить. Выпроводил хариб чуть позднее и Армана, и Лию. Даже решившая навестить жениха Аланна на следующее утро осталась ни с чем - Рэми не хотел никого видеть и ни с кем разговаривать. Лишь когда захлестнул его гнев Мираниса, выбежал телохранитель из своих покоев.
И, как всегда, вместо того, чтобы помочь, вновь навредил. Да еще и "поговорил" с вождем Виссавии.
Чувствуя спиной на себе внимательный взгляд вождя, Рэми подошел к открытому люку в полу и осторожно спустился по уже знакомой винтовой лестнице ниже на этаж. Некоторое время он простоял возле низкой двери, не решаясь ее открыть. Ему очень хотелось вернуться в свои покои, но Рэми знал - вождь все так же стоит на башне и смотрит вниз, на проклятую стену, где недавно дрались Лерин и Миранис, а теперь было почему-то совсем тихо. И ждет, пока там появится Рэми.
Вздохнул, телохранитель толкнул дверь. Створка мягко поддалась, заскрипели плохо смазанные петли, хлынул в глаза неожиданно яркий солнечный свет, и Рэми ступил на стену, с которой недавно так неловко слетел.
- Рад, что ты уже в порядке, - даже почти по-дружески поприветствовал Рэми Тисмен. Притворяется. Они все хорошо притворяются.
Зеленый телохранитель стоял на коленях перед сидевшем прямо на полу Лерином и осторожно касался разбухавшей на глазах щеки друга смоченным в холодной воде платком.
- Спасибо, слабость прошла, - ответил, наконец-то, Рэми, поняв, что все почему-то ожидают от него ответа.
- Хорошо тебя отделали, - кинул Тисмен Лерину, и Рэми уловил в его словах плохо скрываемый гнев.
- Пусти меня! - одним движением вырвался Мир из объятий Кадма, и с ненавистью посмотрел на Лерина.
- Держи! - зло крикнул он, бросая телохранителю помятый платок. - Приведи себя в порядок.
- А пошел бы ты! - беззлобно ответил Лерин, прижав мятый платок к кровоточащему носу.
- Тихо! - встал подоспевший Кадм между Лерином и мгновенно вспылившим Миранисом. - Не забывай, что это Лерин у нас по заклинаниям, а я воин. Я с тобой церемониться не стану - в два счета скручу! А ты... - Кадм повернулся к Лерину. - Помолчал бы, хоть ненадолго.
- Тебя забыли спросить? - сплюнул Лерин на землю кровью. - Самый тот нашелся, что советы давать.
Мир только сейчас увидел внизу, во внутреннем дворике, собравшуюся толпу придворных и про себя выругался. Он и сам не помнил того переломного мига, когда волна ярости его накрыла окончательно, заставив забыть как о происхождении, так и о воспитании. Когда это произошло? Когда Лерин предложил избавиться от ребенка Лии или же выдать ее поскорее замуж за какого-нибудь захудалого арханчика? Или же после слов:
- Целителя судеб в Рэми будят сильные эмоции. Интересно, что сделает Рэми, когда узнает, что его любимый принц сделал его хрупкую сестренку своей фавориткой?
Мир посмотрел на застывшего у башни Рэми и подумал, что, наверное, не обрадуется. Семья - Арман, мать и Лия, были для этого мальчишки чем-то святым, чего другим трогать не рекомендуется, и Мир об этом великолепно знал. Потому и приказал Арману отправить Лию и ее мать в замок в леса дерегов, воинов-оборотней, которых боялись задирать даже самые сильные маги.
Магии там просто не существовало - почти всю ее глушили исходившие от самой земли непонятные жрецам волны, и дерегов это вполне устраивало. Великолепные воины, они защищали свои земли от чужаков зубами и клыками, подчиняясь лишь повелителю и главе рода Северного клана, которым, к счастью, являлся Арман.
Только спрятав Лию в чужих, неприступных землях, Мир сам же ее оттуда вытянул и сам же, увы, ее и погубил.
- Я хочу побыть один, - сказал принц скорее не застывшему столбом Рэми, а увязавшемуся за ним Кадмом. Рэми явно хотел что-то сказать, но передумал, и, не дождавшись, Мир вошел в низенькую дверь, спеша убраться подальше от любопытных глаз перешептывающихся внизу придворных.
Поймав мелькнувшего в полумраке виссавийца, Мир попросил:
- Вы не выведете меня из замка? Так, чтобы моя свита не видела.
- Желаете пройтись?
- Да, и подумать.
Виссавиец оказался понятливым. Не задавая больше вопросов, он повел Мираниса по лабиринту запутанных, одинаковых коридоров, и, поплутав недолго, остановился у небольшой, тяжелой двери.
- Прошу, - поклонился он принцу.
Миранис открыл дверь и увидел узкую галерею, заканчивающуюся лестницей. Внизу лестницы - убегающая в усыпанную черными ягодами черемуху тропинка, влажная от недавно пролетевшей над лесом грозы.
Хорошо здесь, спокойно.
Не обращая внимания на капающие с деревьев крупные капли, Мир долго шел по этой тропинке, погруженный в недобрые мысли.