Хорош подарок, — подумал Маус, откатив мотоцикл в заросли рябины и бросив рядом с ним рюкзак и автоматы. Самое время осмотреть трупы.
Теперь Маус делал за час чуть больше полной лиги — 144 кмлометров. Бортовой микрорадар не позволял различать людей или мины, но танки и здания он видел отлично. Взяв курс на ближайший городок Миннеаполис, Маус взялся за разбор содержимого бортового компьютера.
Минеаполис встретил Мауса частично разрушенной северной стеной, сожжёнными северными воротами и залитыми чёрной копотью плитами Надреальности. В саже обожённых кругов ещё можно было разглядеть неубранные останки саранчи, — так в разговорной речи южных районов приграничных городов называли одну воинственную расу. Южнее этих городов были неизвестные земли, где не было людских поселений. Пока не было. Вот оттуда в большинстве случаев и приходили чужаки. Действовали они независимо от всех других рас, нападали, похоже, на всех, не разбирая пола и возраста, расы и веры. Они налетали как саранча и уничтожали всё, что могли уничтожить. На контакты не шли, в чём была причина их агрессии, было неизвестно. В плен не сдавались, а захватить кого-либо не получалось, — они дрались с таким отчаянием, что не оставалось никакого другого выхода, как бросить любые попытки и уничтожить «саранчу» на месте. Но это их не останавливало, — снова и снова, хаотично и без точной, понятной цели они нападли на караваны, города и форты, уничтожая и отдельных путников и многочисленные войсковые подразделения.
Маус притормозил у одного из пятен выгоревшего напалма и всмотрелся в более или менее уцелевший экзоскелетный костюм саранчи, — обгоревший, пробитый в нескольких местах из реактивного автомата и лазерной туррели, он всё ещё наводил на мысли о высоком техническом развитии непонятной расы и их инженерном гении.
Сами представители этой расы были тонкими, стройными гуманоидами с землистым цветом кожи и большими глазами, стоящими по бокам головы — это, наверное, первое, что говорил человек, когда его спрашивали, как выглядит саранча.
Эй, отойди оттуда! — к Маусу подошёл высокий парень в кирасе, выкрашенной в красный цвет, и предостерегающе ткнул в выгоревшее пятно:
— Это принадлежит городу. Да и радиация тут порядочная.
— Какая радиация? — Маус выпрямился в седле, одним движением руки нажав клавишу на своих наручных часах, активировав миниатюрный дозиметр, встроенный в корпус хронометра. Табло на мгновение посетила серия цифр. Хм… Радиация, хоть и небольшая.
— Патроны из обеднёнки, — парень подошёл ближе и встал так, что попал в вершину мнимого треугольника Маус-пехотинец-саранча, чтобы легко преградить путь Маусу, если он вздумает протянуть руку к останкам саранчи.
— В город-то путь свободен?
— Свободен, — кивнул парень. — Через южные ворота.
Огибать дрент, — читай: Минеаполис, — пришлось семь с лишним минут. При линейном расстоянии самого города в шесть километров это было неплохо. Даже очень.
Южные ворота, которые саранча проигнорировала, обойдя по дуге городок и зайдя с тыла в виду сильно укреплённых огневых точек, стояли полуприкрытыми, сквозь просвет обшитых металлическими листами створок могла проехать только одна грузовая машина, да и то задевая бортами ворота.
У ворот на Мауса хмуро посмотрели из-под тяжёлой десантной каски, надвинутой на самые глаза, и пропустили внуть вообще без всяких слов.
Маус легко надавил на акселератор и на малой скорости въехал на воротный дворик. Тут, как и положено, стояли ЗРК, станочные гатлинги и пара переделанных танков клана Тета: один марки «Тета Запал М-9», два — марки «Тета Вихревой Край ДТР». Вся техника была расччехлена, с танков сняли маскировочные серебристые сетки, боевые расчёты маялись от скуки, но на ворота смотрели с напряжением и тревогой. Сержант в сервоброне прикрикнул на Мауса и он въехал, собственно, в сам город.
На прощади проходила встреча городского совета с народом, — было слышно даже за квартал разгневанные голоса правдоискателей:
— А куда смотрели разведчики? Патрульные зачем каждодневно выходят на просторы?
— Ну… не каждодневно…, — кто-то из мэрии пытался отвечать. Напрасно, сейчас толпой руководили эмоци, а не разум. Им некогда было искать причину — они уже её для себя нашли.
— Так зачем они тогда вообще нужны? То выходят, то нет!?
— Это было связано с перевооружением отрядов. Мы проводили запланированное переоснащение подразделений, — зазвучал глухой, властный голос. Человеку явно не нравилось то, что он находится здесь, но он держался уверенно, отвечая, похоже, не в первый раз перед этой толпой. Надо было обладать изрядным мужеством, чтобы занимать высокий военный пост в приграничном городе. А этот человек, Маус не сомневался, его занимал. Этот человек вполне мог разогнать толпу, но он понимал, что ей надо выпустить пар, чтобы не искать других путей для выражения своего недовольства:
— Могу привести предварительные данные по атаке.
— Давай! — несколько человек из толпы выкрикнули почти в унисон. Остальные сотни затихли, не желая пропустить ни слова.
— Итак, — Маус привстал в седле и увидел стоящего на бронетранспортёре невысоко крепкого человека в простых армейских штанах и ботинках. Рубашка на нём была мятой и обожжёной, сквозь рваные дыры на груди были видны белые стежки бинта, местами пропитавшегося кровью:
— При атаке саранча уничтожила два лёгких танка, пять ЗРК, двенадцать пулемётов. Из стрелкового ручного оружия гарнизон потерял один реактивный автомат и ровно десяток обычных. Живой силы мы потеряли сто пять человек убитыми и двадцать три ранеными…
По толпе прокатился вздох. Да, цифры потерь действительно ужасали. Даже Мауса, который был здесь случайным гостем. Но вздох прокатился и площадь опять замерла — все ждали продолжения.
— Из сил противника нами было уничтожено одиннадцать существ, сколько могло отступить — неизвестно. В качестве трофеев мы захватили экзоскелетоны солдат противника, их оружие в разной степени повреждено, но техники уже сейчас взялись за осмотр и починку того, что может быть восстановленно. О результатах их работы будет сообщено через пару недель. Транспорта у противника не было, огневой поддержки — тоже, так что здесь у нас ничего. Об остальных трофеях, найденных при особях чужой расы будет сообщено так же по прошествии нескольких дней — предназначение многих артефактов пока неизвестно.
Это всё, что я могу сейчас сообщить, — закончил военный и, бросив последний взляд на собравшихся людей, сошёл с броневика, исчезнув из поля зрения Мауса. На БТР больше никто не взбирался и толпа стала расходиться. Маус ткнул клавишу зажигания и медленно поехал дальше, пока толпа пеших людей не преградила ему дорогу с площади.
В гостинице, куда Маус устроился на пару дней, в светлое время суток было тихо: большая часть населения городка так или иначе участвовала в разборе завалов и возведении новой стены и Северных ворот, так что внизу в баре не было людно. Днём там сидело от силы три человека, не считая бармена. Но вот после семи часов в барах города начиналось столпотворение — уставшие строители приходили отдохнуть и расслабиться.
Маус спустился по широкой деревянной лестнице потемневшего от старости и копоти клёна и окунулся в плотный табачный дым, пропитанный парами дешёвого спиртосодержащего пойла. У стойки было всё занято, но Маус сумел протиснутся между парой мужчин без проблем. Махнув рукой бармену, он спросил для начала нефильтрованного непастеризованного пива. Отпив глоток, он повернулся лицом в зал.
Через сизый сумрак проступали тёмные силуэты людей, одни из которых сидели за столиками, другие ходили туда-сюда. Звуки цифрового музыкального автомата заглушал непрерывный гвалт десятков глоток. Отпив ещё и кивнув самому себе, Маус вернулся за стойку, и поймал взгляд соседа слева:
— Приветствую.
— Привет, — Маус мельком окинул фигуру человека, сидевшего рядом: среднего роста, среднего телосложения, но с обветренными руками и лицом, тёмный цвет кожи, словно человек много времени проводил на Солнце, но Солнца в Надреальности нет. Цвет глаз в неверном искусственном свете стойки бара казался чёрным, но волосы были светло-русые. Одет человек был в чёрную рубашку и пиджак с брюками грязно-белого палевого цвета. Оружия при нём Маус не заметил.
— Меня зовут Реджинальд, — мужчина протянул навстречу кружке Мауса водочный стакан — невысокий круглый в сечении бокал без ножки. Маус придвинул кружку и они чёкнулись.
— Маус.
— Oh, American?
— No, just Russian.
— Странно… Это, конечно, не моё дело, просто имя сбило меня с толку.
— Бывает, — Маус допил пиво и позвал бармена, чтобы расплатиться и подняться к себе. Ему что-то расхотелось сидеть в баре сегодня. Гораздо лучше было бы сейчас подняться наверх и перебрать те предметы, что Маус собирался завтра продать.