«Неужели правда время залечивает раны? Кто знает…
Думаю обо всем, что было, что есть.
Хочу сказать – пусть все преступления, которые были совершены по отношению ко мне, будут прощены.
Пусть Грузия и грузинский народ будут процветать и будет благословен молитвами в наших церквах.
И тех пусть простит Господь, кто доставил мне такую невыносимую боль и разочарование.
Пусть Бог всем простит…»
Эпилог
Когда я решила напечатать записи мамы, не думала, что они будут интересны другим. Но потом многие стали говорить, что я и сама должна написать о своей жизни.
Я бы никогда не смогла этого сделать.
И вот, к счастью, состоялась моя встреча с Игорем Оболенским, который заинтересовался судьбой грузинских женщин.
При личных откровенных беседах я рассказала ему истории тяжелой жизни моей семьи.
Мне неловко откровенничать, но с этим умнейшим человеком, Игорем Оболенским, я, как оказалось, была абсолютно откровенна. Когда он читал мне записи наших разговоров, мне становилось неловко – неужели это будет кому-то интересно.
Жизнь была непростой, но в ней были просветы. Иначе я бы, наверное, не дожила до сегодняшнего дня.
Благодарность – это маленькое слово, чтобы выразить мои чувства к Игорю.
Может, кто-нибудь прочтет эту книгу и задумается.
Таких, как я, было очень много.
Тамара Масхарашвили-Гвиниашвили1 ноября 2011 года,ТбилисиИллюстрации
Баронесса Бабо Мейендорф, урожденная княжна Шарвашидзе
Баронесса Бабо Мейендорф, компаньонка принцессы Ольденбургской
Принц Константин Ольденбургский с женой, графиней Зарнекау, и детьми
Пикник в Скерневицах у князя Барятинского (князь в центре), на первом плане – Светлейший князь Георгий Шарвашидзе и баронесса Бабо Мейендорф
Барон и баронесса Мейендорф, одно из последних фото. Англия
Бабо Дадиани
Бабо Дадиани и Александр Масхарашвили, Константинополь, 1921
Грузинские эмигранты в Константинополе, клуб «Московский кружок», 1921
Бабо Дадиани и Александр Масхарашвили с детьми: Татули и Георгием, Абхазия, 1935
Бабо Дадиани и Александр Масхарашвили с детьми: Татули и Георгием в Сухуми. Последняя семейная фотография, на которой изображен Александр
Дмитрий Дадиани, Бабо Дадиани и Александр Масхарашвили
Юнкер Михаил Дадиани, брат Бабо Дадиани
Георгий Дадиани, брат Бабо Дадиани
Симонико Дадиани, брат Бабо Дадиани
Георгий Дадиани, Мери Церетели, Бабо Дадиани и Мия Дадиани, первая встреча в Париже
Бабо Дадиани, Георгий Дадиани, Мия Дадиани с другом
Каталикос – Патриарх Всея Грузии Илия Второй вручает Бабо Дадиани церковный орден
Прием в доме художника Ладо Гудиашвили
Бабо Дадиани с братом Михаилом
Бабо Дадиани в своем любимом «шарвашидзевском» кресле
Бабо Дадиани с Татули (в центре) и Георгием (справа) в ссылке в Казахстане
Татули с подругой
Бабо Дадиани с дочерью Татули Гвиниашвили и внуками – Давидом и Мией
Тенгиз Гвиниашвили, режиссер Татьяна Лиознова, Татули Гвиниашвили с сыном Давидом, Карловы Вары
Татули Гвиниашвили и Игорь Оболенский, Тбилиси, ноябрь 2011
Татули Гвиниашвили в квартире своей матери Бабо Дадиани, Тбилиси, ноябрь 2011 (фото Александра Георгадзе)
Примечания
1
Святая Нина принесла христианство в Грузию в IV веке. – Прим. авт.
2
Святой Георгий – духовный покровитель Грузии. – Прим. авт.
3
Третий сын Келиш-бея и мой дедушка. – Прим. авт.
4
Михаил Семенович Воронцов – генерал-фельдмаршал, в 1844–1854 годах – наместник царя на Кавказе. Во время военной кампании 1812 года сражался под началом Багратиона. Во время губернаторства в Одессе и в Крыму совершил множество дел во славу Отечества, за что был пожалован титулами графа и светлейшего князя. Во время губернаторства в Кишиневе становился героем эпиграмм Пушкина, находившегося в тех краях в ссылке и имевшего роман с женой Воронцова. Среди солдат пользовался большой популярностью. После его смерти в 1856 году родилась поговорка: «До Бога высоко, до царя далеко, а Воронцов умер». – Здесь и далее, кроме особо отмеченных случаев, прим. перев.
5
Великий князь Михаил Николаевич, четвертый сын императора Николая Первого, родной брат императора Александра Второго. Назначен наместником на Кавказе 6 декабря 1862 года. Оставил должность наместника 23 июля 1881 года.
6
Сын Константина и француженки, князь Александр Шарвашидзе – соответственно, кузен Бабо – стал известным художником, главным декоратором Петроградских театров. После большевистского переворота эмигрировал за границу, где работал вместе с Сергеем Дягилевым. Одна из самых известных работ Шарвашидзе – роспись занавеса к балету «Голубой поезд», которой восхищались Пабло Пикассо и Коко Шанель. Прожил 101 год и умер в 1968 году в Монако.
О судьбе Александра Шарвашидзе – в приложении № 1.
7
Князь Дмитрий Святополк-Мирский – генерал, участник Крымской и Кавказской кампаний, принимал участие в боях против Шамиля и Хаджи-Мурата, с 1875 года назначен помощником великого князя Михаила Николаевича, был женат на княжне Орбелиани. Умер 18 января 1899 года в Ницце.
8
Георгий Шарвашидзе описал обстоятельства ссылки в Оренбург, которая была связана с восстанием абхазов 1866 года, провозгласивших сына бывшего владетеля страны своим предводителем, в статье «Так пишется история», опубликованной в газете «Закавказье» в 1910 году.
Недовольство абхазов было вызвано проведением реформы Александра Второго по отмене крепостного права, которого Абхазия никогда на самом деле не знала.
«В абхазах совершенно отсутствует чувство подобострастности, и они ненавидят всякого, кто к ним относится надменно и свысока, – писал светлейший князь. – Участковый начальник, некто Измайло (убитый во время бунта), требовал на сходе, чтобы ему отвечали, снимая шапку. Один из присутствовавших, по фамилии Микамба, ответил, что «мы шапки снимаем только в церкви, а святого Измайло мы еще не знаем».
За дерзкий ответ он был арестован и сидел в Сухумской крепости несколько месяцев. Подобные столкновения вызывали в народе глухой ропот и недовольство… В такую пору был объявлен манифест об освобождении крестьян от крепостной зависимости…
Тут совершилось нечто окончательно невообразимое. Чиновники и ближайшее начальство, которым было поручено введение реформы, не потрудились даже изучить условия сословных отношений страны. Дело в том, что в Абхазии не существовало де-факто крепостной зависимости. Безземельные крестьяне арендовали землю у помещиков на податных условиях. Условия заключались словесные, при двух свидетелях, бессрочно. Срок не мог быть определен потому, что это зависело от арендатора, который в любое время мог покинуть эту местность и перейти к другому помещику…
Народ не мог понять, от кого и от чего его освобождают. Почему помещикам платят по 25 руб. за них. Явились выборные к начальнику, к тому самому Измайло, о котором выше сказано, и спрашивают, как и что.
– Освобождают вас, бараны, от тех, кому вы принадлежите, которые могли завтра вас связать и продать, – говорит начальник.
– Вам сказали неправду, господин начальник, нас продать никто не может, и мы никому не принадлежим, кроме Бога и царя; но зачем царь нас покупает, когда и без того мы его народ. Прежде у нас был хозяином наш владетель, а теперь хозяин наш царь, больше мы никого не знаем, и никто продавать нас не смеет. Спросите сами у наших князей, они сами вам скажут, что мы не рабы ихние, а друзья и мы не хотим от них отлучаться; так у нас испокон ведется.