– Я был на тот момент временно холостой, это был промежуток между семейными жизнями.
– А ты сколько раз был женат?
– С паспортом – два раза. И еще несколько раз было то, что по суду признали бы законным браком.
– А, ведение совместного хозяйства.
– Ну да.
– А сколько у тебя детей и от скольких женщин?
– Дети, к счастью, у меня от одной жены. От теперешней.
– Так вот я тебе сообщаю, что, по всем моим понятиям, я не знаю, как у вас устроено, – вот у тебя одна жена и была. И есть. А остальные? Ну спали, ну варили кашу вместе. Делов-то куча! «Сколько раз я делал это бесплатно…» У Хемингуэя помнишь это место? Развлечения мистера, не помню, Пупкина в Монтрё.
Комментарий Коха
Этот рассказ называется «Развлечения мистера Уилера в Монтрё» из цикла «Посвящается Швейцарии». Мистер Уилер за несколько минут до отхода поезда предлагает кельнерше потрахаться за триста франков. Она наотрез отказывается. Он садится в поезд и уезжает. Ее мысли: «Вот урод. Урод, да еще какой противный. Триста франков за такой пустяк. Сколько раз я это делала даром. Да и негде тут. Если б у него хоть капля соображения была, он бы понял, что тут негде. И негде, и некогда. Триста франков. Ну и чудаки эти американцы». Его мысли (уже в поезде): мистер Уилер направлялся в Париж. Он был расчетлив, и женщины его не интересовали. На этой станции он бывал и раньше и знал, что наверху там помещений нет. Мистер Уилер никогда не рисковал.
– В том же самом Монтрё один наш с тобой товарищ лечился в клинике «La prairie».
– От алкоголизма?
– Нет, от цирроза.
– А, чтоб продолжать пить дальше!
– Ты там был?
– Нет.
– Там в клинике на первом этаже нормальный такой приличный кабак. Можно зайти выпить и закусить как положено. А можно кашки поесть на воде, морковок сырых – для здоровья. И, значит, он там отдыхает, лечит печень. Приезжают ребята его навестить. Он всех ведет в кабак, заказывает морковки и прочее говно и воду обезжиренную. А после приглашает к себе наверх – показать, как он живет. Открывает там холодильник, достает бутылку водки, режет колбаски копченой, и: «Ну, давайте махнем». – «Даты что, у тебя ж диета!» Он говорит: «Минуточку, я кашу съел? Съел. Теперь я могу отдохнуть? А потом я еще пойду на ужин кашу есть».
– И потом будет всем рассказывать, что лечил печень.
– Я, кстати, сейчас понял, что такое капитализм и приватизация. Вот смотри: у нас с тобой было две рыбки, маленькая и большая. Ты мне сразу сказал, что маленькая – круче. Я стал ее есть, думая еще кусок большой у тебя отъесть. Но ты большую сожрал быстрей, чем я маленькую.
– Нет.
– Я уж вижу.
– Вот кушай еще. (Кох достал из-под газетки еще одну маленькую рыбку.) Вот кушай. Две маленькие – это почти одна большая.
– А, то есть ты хочешь сказать, что приватизацию ты провел честно… Ну-ну… Так я ему тогда говорю: «Что ж ты при такой печени еще и водку жрешь с утра? Ты ж так помрешь, бросай пить». И он говорит: «Знаешь, мне все равно осталось жить два или три года».
– Ой-ой! Тоже мне, принц Гамлет.
– Это было лет восемь назад. И он говорит – вот попью года два, и все. Я говорю – постой, тут два нюанса есть важных.
– Ну да, а вдруг не умрет?
– Не. Во-первых, тебе никто не гарантировал даже этих двух лет. А во-вторых, не то даже плохо, что человек смертен…
– А что внезапно смертен.
– Ну да, внезапно смертен. Пошел поссать – думает, поссу, а потом что-то совершу в жизни…
– А Аннушка уже масло разлила. Не могу удержаться и не процитировать это место из булгаковского «Мастера и Маргариты»: «Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер…»
– Ну да. И ты пошел поссать и не вернулся.
В общем, товарищ мой задумался и… перевел разговор на другое. (Пауза.)
– Алик! Вот скажи мне… Ты так страстно говоришь про многоженство, что я задался вопросом: ты сам-то его практиковал?
– Нет. Нет-нет.
– А вот у меня…
– Опять же в моем смысле – жена, это только когда дети от нее есть.
– Ну да. А у меня был дружок, который уже в 82-м имел место быть. Так у него дети от трех жен. Это если не считать первую жену, потому что там уже дети большие. И вот однажды какая-то очередная его подружка вдруг залетает. То есть, по твоей терминологии, становится ну пусть еще не женой, но, типа, невестой. И он говорит: стоп! Вот у меня есть жена, от нее дети. И вот еще девушка забеременела. Рожать она не так чтоб хочет, но он-то как глубоко православный человек – даже сторожем в храме служил…
– Сторожем – это наш уровень!
– Ну… И вот он как человек православный… Никаких, значит, абортов.
– Это правильно.
– Это еще не все. Он еще решил: жить не по лжи.
– Опа. Это еще что такое?
– Ну, типа, если я поимел девушку…
– То я должен сообщить всем другим девушкам…
– Включая жену…
– Ой, какая глупость.
– Подожди, это еще не все, это только начало.
– Это где, в каком Писании написано, что надо жене сообщать? Он же грешен не перед женой, а перед Господом! А он и так все видит, ему не надо докладывать…
– Но отец должен воспитывать своих детей?
– Должен.
– Семья должна жить вся вместе?
– Да.
– Таким образом, решил он, пускай новая девушка рожает, а жить мы все будем вместе.
– У-ху-ху! Хэ-хэ!
– Я не вижу тут оснований для смеха. Что ты тут услышал смешного?
– Я радуюсь чужому горю. Ха-ха.
– Не зря про тебя писала какая-то газета, я сам читал, что ты смеялся неприятным смехом, когда у тебя товарища в Питере арестовали, то ли Финько, то ли Финштейна.
– Фишков это был, Фишков.
– Его арестовали, а ты смеялся.
– Да ну, чушь это. Он мой близкий товарищ. Я переживал. Слава Богу, его потом выпустили.
– …так вот, он убедил жену, что надо не по лжи. И все вместе они уезжают в Сибирь жить.
– Сколько народу?
– Одна с двумя детьми, а другая – с одним. И он сам.
– А как он пользовал их?
– Я откуда знаю?
– Ну он же тебе описывал? В каком порядке… Или они втроем барахтались…
– У тебя одно на уме! А его другое волновало. Мы с ним обсуждали чисто богословскую сторону вопроса. Он думал: может, ислам принять?
– Так у него другого выхода не было.
– Но он говорил, не может, потому что любит Христа.
– Мусульмане тоже любят Христа.
– Ну не до такой же степени.
– Ха-ха-ха. Кто меряет степень любви? Она либо есть, либо нет.
– Ну что ты опять смеешься?
– Ладно, давай всерьез. Вот смотри. Читаешь Библию…
– …а там все многоженцы.
– Да. Авраам – у него жена и несколько наложниц. Причем дети от наложниц признавались вполне законными. Исаак, Иаков, Иосиф и так далее, вплоть до Соломона. «…Хотя между несколькими женами одного мужа возможны раздоры, вызываемые ревностью и семейными дрязгами, однако в действительности жизнь часто устанавливает мирные отношения между ними, так как одна жена облегчает труд другой и содействует благосостоянию всех. Из Библии известно, что жены патриархов сами сводили своих мужей с наложницами…» Энциклопедия Брокгауза и Ефрона, т. 47, с. 282–283, статья «Полигамия». И еще: «И было у Соломона семьсот жен и триста наложниц…» 3 Царств. 11:3). …А потом раз вдруг – и моногамия. Как этот переход произошел?
– Это очень просто. Я объясню тебе.
– Я весь внимание.
– Просто люди жили не по лжи, а сейчас все живут друг с другом, но всем рассказывают, что у них типа моногамия.
– Нет, но не возжелай жены ближнего и не прелюбодействуй – это же оставалось!
– Ну, возжелай жену дальнего. Кого-то дальнего себе. Шучу.
– Не возжелай жены – это значит не завидуй, потому что дальше идут верблюды, ослы и прочее. А вот не прелюбодействуй… Это да. Хочешь трахаться – женись.
– А если девушка незамужняя?…
– Нет, это прелюбодеяние. Ты со мной по поводу христианских добродетелей-то не спорь…
– Я с тобой, будучи примерным семьянином, спорю чисто теоретически. И довожу до абсурда. Для ясности.
– Ты мне лучше скажи, как семья перешла от полигамной к моногамной? Читаешь, читаешь Священное Писание – ничего там нет про моногамию.
– А Христос?
– Христос вообще был холост.
– Ну он же не был девственником.
– Это неизвестно. Единственное, что он по этому поводу говорил, – что если ты в мыслях прелюбодействовал, значит, ты и на самом деле прелюбодействовал. Я цитирую: «Вы слышали, что сказано древним: „Не прелюбодействуй“. „А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в сердце своем“ (Мтф. 5:27–28).