Всё это было, когда я рукой ковырялся в голове стражника. И если права Таня, а в моей тогдашней шутке была доля правды, то получается, что я впитал боль Регины, получил от этого удовольствие, её вылечил, а сам? Становлюсь сильнее как демон, про которого мне Таня все уши прожужжала?
Таня с Сурданом тоже внимательно смотрели на мои руки, потом во взгляде Тани мелькнуло понимание, и она глухим голосом спросила:
–Магистр, вы не будете возражать, если мы с Иваном удалимся? Ему надо отдохнуть
–Да, да, конечно.
Болячка Регины повторилась на следующий же день, но уже ближе к обеду. Немного в другом виде, в более лёгкой форме, но перепугала она всех здорово. Сразу отправили за Таней, за мной, и мы быстренько её вылечили (сняли симптомы). А ночью у меня начались проблемы. Ночь вообще очень неприятная штука, если тебя что-то беспокоит. Тишина, темнота, одиночество. И любая мелочь, даже такая, как комар, может испортить жизнь. А вот у меня начали чесаться пальцы. Зуд нарастал, и что бы я ни делал, проходить не собирался. Сначала я просто тёр руки друг о друга, потом об одежду, но каждое движение только усиливало желание скрючить пальцы и во что-нибудь вцепиться. Не выдержав зуда, я провёл ногтями по полированной поверхности стола. Неожиданно звук мне понравился, на мгновение стало легче. Уже не контролируя себя, закрыв глаза, я стал корябать стол. Наслаждение прервало сдавленное восклицание Тани.
–Иван, что ты творишь?!
Очень захотелось убить. И её, и любого, кто ещё захочет мне мешать. Медленно открывая глаза, я приготовился врезать этой противной девчонке. Спасло её только то, что я ещё не совсем потерял мозги. И увиденное. Рука, которой я хотел её ударить, превратилась в чёрную лапу, пальцы украшали когти с металлическим отливом сантиметров пяти в длину. А столешница, которая так нравилась мне своими инкрустациями, превратилась в подобие старой кухонной доски. Мои когти, если это действительно сделал я, продрали глубокие борозды, от лака не осталось и следа, валялись щепки искорёженного стола.
Мысль после была только одна, да и то нецензурная. Виновато посмотрел на Таню, и та, уловив перемену моего настроения, осмелилась подойти. Я протянул вперёд руки, она вздрогнула, но сдержалась и стала внимательно осматривать мои лапы. Самое смешное, но, будто устыдившись её взгляда, руки стали стремительно изменяться. Сначала втянулись когти, а потом и сами руки побелели и вернулись к прежней форме. Через минуту всё было как раньше, но Таню это не обрадовало.
–Ваня, ты превращаешься в демона.
Насчёт демона можно было бы и не повторяться. Рядом с искорёженным столом я и сам был готов в это поверить.
–Мы сделали ошибку, согласившись лечить Регину. Ты оказался странным демоном, и, набираясь сил от боли людей, почему-то лечишь их. Но чем больше боли, тем быстрее ты превращаешься. Ты временами уже можешь воздействовать на материальные предметы нашего мира. И как только научишься делать это по своему желанию, то…
Она замолчала, невидяще смотря на меня.
–Утром мы уезжаем, иначе можем не успеть. Надо только предупредить графа с бароном, а то они подумают невесть что.
Возразить было нечего, и я только молча кивнул.
Таня ушла собираться, а я попробовал проверить её слова – закрыв глаза, стал представлять, что когти снова вырастают из пальцев. Ничего не получилось, но это, как ни странно, принесло облечение. Если уж я деревянный стол располосовал в щепки, то что будет с человеческим телом, если я в следующий раз не смогу сдержаться? Представлять подробности даже не хотелось.
Докладываться графу и барону не пришлось.