Иван подошел к двери своей квартиры, наклонился и приподнял резиновый коврик. Ключ был на месте. Парень поднял его, вставил его в замок, повернул, отпер дверь и перешагнул порог.
Всё было так же, как и почти полгода назад. Да и что могло измениться? Та же мебель, тот же видавший виды телевизор с импортным магнитофоном сверху, та же мисочка для кота на полу…
«Лютый… Где же ты теперь? Жив ли?»
Иван прошёл на кухню и открыл холодильник. Странно. На полке лежало два пакета молока, колбаса, батон хлеба, какие-то свертки. Он посмотрел на дату выработки, обозначенную на молочной упаковке. Молоко было свежим, только что из магазина.
«Неужели Маша позаботилась?»
Он только сейчас заметил, что пол чисто вымыт, что тщательно вытерта пыль со стола и телевизора, что занавески на окнах другого цвета, нежели ранее. О квартире Ивана заботились и готовили ее к возвращению хозяина.
Зазвонил телефон на столе. Иван закрыл холодильник и подошёл к аппарату.
– Здорово, Снайпер! Это я, Сашка! – заорала трубка. – Меня тоже нагнали! И Макса тоже. Ох, мы его, козла, вычислим! Но это всё потом, и это всё херня. Главное – воля, старик, понимаешь, воля!
Иван немного отодвинул трубку от уха. От радости Сашка так насиловал своими воплями телефонную линию, что старенький аппарат хрипел и утробно подвывал изношенной мембраной, грозя взорваться под напором не в меру радостных Сашкиных децибелов.
– Ох, старик, тут такое творится… Слушай, приезжай ко мне, а?
– Да нет, Сань, мне бы отоспаться. Попозже, а?
– Не дури, братан, на том свете выспишься…
На другом конце провода слышалась музыка и разноголосое девичье хихиканье.
– Катька, да подожди ты, я сейчас… Короче, ладно, Снайпер, как хочешь. Ну, в общем, созвонимся на днях… Бывай.
В трубке послышались гудки.
Иван подумал – и набрал номер ресторана «У Артура».
– Да! – отрывисто тявкнула трубка.
– Здравствуйте, – вежливо произнес Иван. – Машу позовите, пожалуйста.
– Нету здесь никакой Маши, – невежливо ответила трубка.
Но Иван не сдавался:
– А Артур есть?
– Нету здесь никакого Артура.
И снова гудки…
– Ладно, будет время – сам схожу, – сказал Иван, кладя трубку на рычаги.
Он не успел отойти от аппарата, как задребезжал теперь уже дверной звонок. Парень поморщился. И кого это черти несут на ночь глядя? Не успел откинуться, и началось – звонки, посещения… И звонок непременно надо будет сменить, а то верещит на всю квартиру, как серпом по яйцам.
Он подошел к входной двери и повернул барашек замка. На пороге стояла… Жанна в роскошном шелковом платье с крохотной дамской сумочкой на плече.
Иван удивленно приподнял бровь:
– Здрасте, мадам. Чем обязан?
Девушка и бровью не повела на откровенное хамство.
– Я к вам по делу, Иван. Мы так и будем разговаривать в дверях?
– Вообще-то, милочка, я тебя не приглашал. Ну уж ладно, проходи, если пришла…
Девушка зашла в комнату, сморщила носик и осторожно присела на край кровати, так как на единственном в комнате стуле были горой свалены Ивановы шмотки, насквозь пропахшие затхлым камерным духом.
Иван вошел следом и, заметив гримасу на лице гостьи, не преминул высказаться:
– Извините, мадам, не Лувр. Так я только от хозяина, потому сама понимаешь…
– Я всё понимаю.
Она подняла на него свои безумно красивые, но пустые глаза. Иван внутренне в который раз поёжился. Это ж надо. Такая красотища – а смотреть жутко.
Он немного опустил взгляд. Во, сюда можно было смотреть без содроганий. Глубокое декольте на шелковом платье открывало взору пару упругих полушарий, чуть прикрытых тканью, и соблазнительную ямочку между ними.
Иван сглотнул слюну.
– Я понимаю, – произнесла Жанна. – Я тоже от Хозяина. Которому, кстати, вы обязаны свободой. Меня послали узнать – вы собираетесь выполнять договор?
Но Иван не слушал. Он смотрел, как лёгкая шелковая ткань от неловкого движения сползает с колена, обнажая мраморную стройную ногу, как девушка запахивает полу, но ткань не слушается и снова сползает вниз…
Это было невыносимо. Иван приподнялся – и вдруг резко повалил Жанну на кровать, попутно срывая с её плеч податливый шелк. Девушка не сопротивлялась, но и не помогала. Она просто смотрела на него. Сквозь него. И молчала.
Иван неистово целовал прекрасно сложенное, гладкое, прохладное тело, стараясь не встречаться глазами с его странной хозяйкой. Он обнимал её – мягкую, податливую, безжизненную… Его огненная плоть вонзалась в девушку, получая своё сполна, на все сто пять процентов, за все месяцы, проведенные в тюрьме и, как минимум, на пару дней вперед. Но сознание чётко фиксировало происходящее.
«Как кукла. Лежит как манекен из секс-шопа. Как труп в морге. Ох, жуть-то какая, мамочки родные…»
Он бурно, с хрипом и конвульсиями, взорвался внутри девушки, выплеснув накопившееся за месяцы отсидки море эротических переживаний, охнул, упал на неё и, чуток отдышавшись после нелёгких трудов, осторожно взглянул ей в лицо. Ну и хорошо, что она закрыла глаза. Всё-таки, несмотря ни на что, до чего же классная у нее морда!
Животное, скрывающееся у любого нормального мужика чуть ниже пупка, снова напряглось и начало двигаться. Он смотрел на фантастически красивое лицо и не мог остановиться. Да, впрочем, не очень-то и хотелось останавливаться. С закрытыми глазами Жанна смотрелась гораздо лучше, чем наоборот.
Вдруг девушка подняла ноги и обвила ими парня. Он почувствовал на своей спине эти мягкие, но сильные объятия, из его груди вырвался стон, больше похожий на рёв раненого медведя, и сознание снова провалилось в вязкую дымку, в которой нет ни мыслей, ни чувств, ни окружающего мира – лишь злая, первобытная похоть, лишний раз доказывающая, что человек – это всего-навсего дикое животное, когда-то непонятно для чего научившееся ходить на двух ногах…
Иван не знал, сколько прошло времени – час или три. За окном сверкала мерцающими звёздами глубокая ночь. Парень дернулся в последний раз и наконец-то слез со своей неподвижной партнерши, утирая мокрое от пота лицо краем смятой подушки. Ночь дохнула в форточку порывом холодного воздуха, и Иван ужом забрался под одеяло. Он коснулся ладонью тела Жанны, пытаясь обнять её, – и отдернул руку. Теперь кожа девушки была не просто прохладной. Она была ледяной. Иван, преодолевая внезапное отвращение, отодвинулся и потряс её за плечо:
– Слышь, подруга. Ты жива или где?
Она медленно подняла ресницы:
– Ты всё? Я могу идти в ванную?
– Иди… чего уж тут…
Он не знал, что говорить, как вести себя со своей неожиданной любовницей.
«Чёрт-те что. Морду сотворила, как будто великое одолжение сделала. Принцесса ненормальная. В ванную попёрлась… И ни слова, ни взгляда, спина прямая. Как на плацу ходули переставляет – ать-два… Ну и хрен с тобой, подруга. Кинжал ей подавай. Сейчас, разбежался… Хрен тебе, а не кинжал».
Он осторожно спустил ноги с кровати и потянулся к сумочке, ожидающей на столе свою хозяйку. Ридикюль из натуральной крокодиловой кожи (Ишь ты! Нехило живут защитники угнетенных!) щёлкнул замочком. Иван заглянул внутрь.
Ничего особенного. Блокнот, длинная металлическая авторучка, набор косметики, стопка визитных карточек. Иван вытащил одну.
«Городская коллегия адвокатов. Полякова Жанна Владимировна. Адвокат». Рабочие телефоны, адрес и номер юридической консультации. Всё.
Он перебрал всю стопку. Везде одно и то же… Ан нет, не везде. Несколько визиток лежали в блокноте отдельно. На них от руки был написан ещё один телефон и адрес.
«Ага, наверно, домашний…»
Иван аккуратно закрыл сумочку и положил её на место. Нагло украденную визитку он сунул в ящик стола. Подальше, поглубже, под кучу старых газет и журналов.
В ванной перестала течь вода. Парень тихонько задвинул ящик и юркнул под одеяло…
Она одевалась медленно, без малейшего стеснения демонстрируя великолепное тело. Иван ещё маленько посмотрел на этот стриптиз наоборот, крякнул и направился в душ. Горяче-холодные струи бюджетного варианта контрастного душа, создаваемого попеременным лихорадочным кручением кранов, вышибли из головы дурную стрессовую муть последних дней, освежили тело и привели в порядок мысли. Когда он вернулся, Жанна по прежнему невозмутимо восседала на кровати, покачивая обнажённой ножкой. Иван с размаху плюхнулся на необъятную дореволюционную кровать так, что застонали пружины, и блаженно растянулся на смятых простынях.
– Так как же наш договор?
– Какой такой договор?
Иван сделал круглые глаза. Терпеливо и монотонно, словно закалённая в школьных баталиях учительница, давящая на мозги бестолкового первоклассника, Жанна начала снова:
– Хозяин освободил вас из тюрьмы, уничтожил материалы уголовного дела и всех, кто имел к нему хоть малейшее отношение. Взамен он хочет амулет. Я думаю, это понятно? Вы только скажите, где он спрятан, – и мы в расчете.