Вывод первый: разум спасается от самоуничтожения через либидо. Чем умнее животное, тем сексуальнее оно должно быть. Именно секс защищает человека от кислотности ума. Поэтому наш первый суперсапиенс и бросился в окно; он сразу понял, ему не добиться от своего организма такой радости, которая бы компенсировала жестокие открытия ума.
Вывод второй: сверхразум должен быть сверхсексуальным. Суперсапиенса нужно наделить для жизнелюбия колоссальным по мощности либидо.
Долго мы молчали после доклада Теоретика. Обдумывали. Кто-то морщился, показывая свое отношение к этому вздору. А в итоге поспорили для порядка и взялись за дело. Других идей все равно в наличии не имелось, а с Лубянки звонили все настойчивей. Похоже, насчет главного вопроса России чекисты уже что-то Кремлю наобещали.
В ЛИРе началась работа над перестройкой Пирамиды. Задача для ее электронных мозгов усложнилась на порядок: попробуй-ка из обычного человека сделать не только суперразум, но и супермачо, тут такую биохимию нужно развести. А ведь еще требуется запрограммировать суперсапиенса на обостренное восприятие женских прелестей, создать общую теорию сексуальности, перевести ее в алгоритмы и программы, увязать все с работой головного мозга и гормонального аппарата — теоретических трудностей пришлось преодолеть массу. Впрочем, теоретические проблемы наша ЛИРа всегда решала блестяще. Настоящие сложности начались при переходе к практике.
Мы уткнулись сразу в три неразрешимые задачи.
В Москве тривиально не хватало мощностей, электроэнергии, чтобы запитать перестроенную Пирамиду. Это раз. В России не имелось компьютеров с необходимым для новых задач быстродействием. Два. Наконец, третий и самый главный подвох: на всей Земле не сыскать настолько крепкого здоровьем мужика, чтобы он мог выдержать рассчитанные для сверхразума сексперегрузки. «Кастинг» не прошел бы даже Казанова с его скромной дюжиной половых актов в день, так как согласно теории, сверхразум обязан был, подобно льву в брачный период, выдавать два десятка оргазмов в сутки. Кстати, почему сверхразум должен быть обязательно мужчиной, я у шефа спросить так и не решился.
Теперь уже нашим ученым мужам пришлось звонить на Лубянку и просить помощи по всем трем проблемам.
В сопровождении кортежа иномарок прибыл уже знакомый ЛИРе человек в черном костюме и темных очках. Должность, имя, фамилию озвучивать, как вы понимаете, я не имею права. Назову его просто — Куратор.
Если он мог кому-то показаться обыкновенный человеком, то лишь на первый взгляд, и был он из тех, с кем спорить ну абсолютно не хочется. Описание, я понимаю, получилось невнятным, но видно есть люди, которых в двух словах не объяснить.
Проблему дефицита электроэнергии Куратор решил пятиминутным разговором по телефону, а закончил беседу так:
— Ты, дитя солнца, повторяю: московских мощностей не хватает — твои нужны. Смотри, не подведи, знаю я тебя.
Чтобы добыть сверхбыстрый компьютер, Куратору также хватило одного звонка:
— Пожалуйста, Белый дом мне. Хай, Джордж… — здесь он сделал два шага в сторону и перешел на английский. Все это походило на фокус: стоит рядом с тобой человек, разговаривает по мобильному, а о чем, не понять.
— Компьютер будет через два дня. Что там еще у вас? — дав отбой, Куратор снова заговорил по-русски.
Просьба найти здоровенного мужика, супермачо, способного за сутки удовлетворить женщину раз двадцать, Куратора также ничуть не смутила. Он было потянулся к телефону (грешным делом я подумал, что на этот раз он позвонит прямо английской королеве, хотя при чем здесь английская королева), но в последний момент передумал и распорядился в таком духе: готовьте Пирамиду к решающему эксперименту, а проблему супермачо решим по ходу дела.
Через два дня мы ничего не получили, но в две недели со всем управились. Под наши окна протянули ЛЭП, сверхбыстрый комп из Массачусетса доставили, Пирамида была достроена. Оставалось найти «болванку», так Иван Иванович называл супермачо, способного превратиться в человека сверхразумного. Но на что надеялось наше начальство, я в те дни не понимал, положение мне казалось безвыходным. Во-первых, на всей планете не найти мужика со столь мощной сексуальностью. Во-вторых, если супермачо все-таки найдется, как его уговорить на эксперимент? Нет, ЛИРу можно смело закрывать, считал я тогда, проблема «болванки» неразрешима.
Куратор ее решил за пять минут. Он сразу вызвал Теоретика. Явился Айзек недовольным — не любил он, когда его отрывали от размышлений, да еще ради низких практических проблем, — но на поставленную задачу отреагировал мгновенно.
— Человек не может быть носителем сверхразума — либидо слабовато. Ищите не человека, — изрек Айзек, и не успел он еще удалиться, а глаза моего шефа засверкали.
— Не человека? — задумался он на миг, после чего воскликнул: — Айзек, ты гений! — и принялся что-то доказывать Куратору. А через минуту тот уже куда-то звонил, причем изъяснялся исключительно на французском языке.
— «Болванка» будет, и у нас есть еще два дня, чтобы перенастроить Пирамиду к эксперименту, — объявил шеф, когда Куратор закончил разговор.
Пирамидой Иван Иванович тут же и занялся, а Куратор неожиданно повернулся ко мне и попросил соорудить чайку для нас двоих. Обычно я чаевничаю с девчонками-лаборантками, развлекаю их добытыми в Сети анекдотами, но тут куда деваться — пригласил к своему столу. Скажу без хвастовства, я знаю, как надо себя вести не только с девчонками, но и с начальством. Молчи. Не умничай. Ничего не проси. Внимательно слушай. Вопросы задавай по делу и, желательно, приятные.
— Как вы догадались вызвать Айзека? — спросил я, наливая чашки.
Ответил Куратор охотно:
— Разведчик, Петя, — это психолог в погонах. Я не решаю проблемы, я нахожу людей, способных их решать, и помогаю им. Поняли?
Мне казалось, я ситуацию рублю полностью: Куратору просто приятно поболтать с нормальным человеком, которому ничего не нужно ни от Бога, ни от черта, ни от генерала ФСБ. Увы. Мне бы удивиться тогда: человек, перед которым суетятся полковники, так запросто пьет со мной чай — к чему бы это? Но откуда я мог тогда знать, что значит попить чаю с разведчиком?
Перед уходом Куратор обратил внимание на темный платок, торчащий из кармана моей потертой кожаной куртки.
— Петя, вы носите бандану? Впрочем, это, может быть, и хорошо.
Что он хотел сказать, я тогда не понял. В то время я многого не понимал.
Два дня мы с девчонками гадали, что за «не человек» появится в ЛИРе. Кого найдут на роль «болванки»? И почему Куратор говорил о нем по-французски? Не человек, сверхсексуален, из Франции. Затейливый однако получался портрет.
Ну а ровно через два дня в ЛИРе появился Суперс.
Прозвище свое он получил сразу же, в первую секунду, не успели еще клетку с «болванкой» вкатить в назначенный угол.
— Суперс… — только и выдохнула уже и не помню кто из девчонок, роняя пробирку на кафель.
А что тут еще скажешь, когда к тебе сквозь прутья тянутся черные волосатые лапищи громадной гориллы, здоровущего самца, самого большого из тех, которого только можно сыскать в джунглях Мадагаскара.
Оказалось, Теоретик доказал, что главное для сверхразума — это не размер головного мозга, а качество нейронных связей. Теперь мы в России сможем любую обезьяну превратить в сверхчеловека. По крайней мере, так гласит теория. Ну а гориллу выбрали в «болванки» за ее богатырское здоровье. Вы бы видели Суперса, такой самец любое либидо понесет по жизни играючи.
С Лубянки торопили, поэтому эксперимент назначили на завтра. Эйфории первой попытки не было и в помине — напротив, все в лаборатории ждали неприятного сюрприза. Так что нам оставалось только работать и надеяться. Впрочем, слово «лаборатория» и переводится как «работай и молись».
Утром в ЛИРе вновь появились автоматчики. На этот раз к ним добавили человека с ружьем, и всех вместе спрятали в соседнюю с Пирамидой комнату, вход в которую прикрыли ширмой. Половину зала вместе с Пирамидой отгородили крепкой решеткой. Забрали в железо и окна. В отдельной клетке на случай благополучного исхода приготовили трех самок гориллы.
Дали сигнал. Пирамида втянула в себя «саркофаг» с черной тушей Суперса и загудела во всю мощь. Возле «приборчика» суетился Иван Иванович. Я бы на его место тоже нервничал: в институте знают, когда «лирики» начинают экспериментировать — держись! Так ведь все новое, рискованное. Хватит ли расчетной сексуальности для того, чтобы горилла не наложила на себя лапы? Не подведут ли хваленые американские процессоры? Поместится ли суперинтеллект в куцые мозги Суперса? Беда могла подкрасться с любой стороны.