И зачем только маме приспичило рожать ее? На что людям новые дети, если всю свою любовь они уже отдали тем, что родились прежде? Какая несправедливость!
В сердцах Лейла бросилась к себе и рухнула на кровать, сжимая кулаки.
Когда приступ ярости миновал, девочка проскользнула в переднюю и постучала в дверь к маме. Когда она была поменьше, она могла так стучать часами, повторяя шепотом, словно заклинание:
— Как тебе Азита?
— Дочь ковродела? — В деланном возмущении мама хлопала себя по щеке. — Да у нее усы гуще, чем у Хакима!
— Тогда Анахита. Она первая у себя в классе.
— А ты ее зубы видела? Растут вкривь и вкось. Прямо надгробия на старом кладбище.
— А сестры Вахиди?
— Эти коротышки? Нет, нет, нет. Не для моих мальчиков. Мои красавцы заслужили лучшего.
И пока женщины чесали языками, а Лейла сидела тихо, как мышка, мысли ее уносились далеко.