Героев надо знать в лицо.
Оставшуюся часть пары заняло знакомство с потоком — я называла студентов, и они вставали, еще раз представляясь по форме.
Королей я определила без труда, отложив заводил на следующую пару.
«Иванушками интернейшенал» верховодил Каштант Уль. Смуглый почти как мулат парень с правильными чертами лица, пожалуй, даже женственными, мелкими. Его мужественность спасал очень высокий лоб и квадратная челюсть. Ткань черной футболки Каштанта походила на тончайшую кожу, на плечах блестели клепки, в форме погон.
Каштант выглядел не таким шкафом, как соседи. Но его видимое изящество было обманчивым. Стальные, жилистые мускулы явно превосходили «соседские» не только в силе, но и в гибкости.
По-моему он выщипывал брови. Но не из желания придать им идеальную форму. Правую бровь Каштанта рассекала белесая нитка шрама, и вдоль него не росли волосы. По счастью, рубец располагался ближе к виску, и парень выщипывал кончики бровей, делая дефект почти незаметным.
Разговаривая, он любил приглаживать идеально забранные в хвост волосы и мотать головой, словно откидывает назад несуществующую челку.
Король скандров — Грабант Миларди, напротив, стоял молчаливой каменной глыбой, и выглядел соответственно. Только губы его периодически растягивались в кривую усмешку — Вархар обзавидуется. В целом он был почти копией проректора. Только без удивительных родинок над бровью, с чуть более узкими губами и острыми чертами лица. Мелодичный, певучий голос Грабанта совсем не вязался с его «амбалистой» внешностью.
«Эльфами-терминаторами» заправляли близнецы — Льди и Морл Васкольд, столь же похожие, сколь и разные. Темно-сиреневые глаза, белые, как снег волосы, идеальная кожа, на зависть девушкам, и длинные, густые ресницы, сразу бросались в глаза. Как и тонкие, изящные черты — самые тонкие и самые изящные в потоке. Но у Льди обнаружилась дурная привычка постоянно держать руки в карманах и две родинки прямо на переносице. Левый висок Морла был гладко выбрит, одна мочка уха проткнула, но без серьги. Когда он нервничал, то начинал изучать свои овальные, блестящие, слишком ровные для мужчины ногти.
Близнецы носили одинаковые ярко-алые туники, подпоясанные широкими кожаными ремнями угольного цвета и узкие брюки, больше похожие на лосины. Представляясь мне поочередно, перебивали друг друга, перекрикивали, щипали и хлопали.
Заальдрим Кра — неформальный лидер «медиков» любил гордо поднимать голову, чтобы все полюбовались его римским носом, почти без горбинки. В фас же становилось заметно, что он слегка искривлен вправо. Но парня это не портило. Именно его глаза потрясли меня невероятным цветом вороненого серебра. А когда Заальдрим поднялся с места, выяснилось, что на свету они отливают настоящим, высокопробным серебром. Вот только на правой радужке проявилось темное пятнышко.
Куртка и брюки Заальдрима отличала не только снежная белизна — ткань напоминала то ли дорогой шелк, то ли тончайший атлас.
Последние крохи лекционного времени я объяснила — что мы будем проходить, и чем это всем нам грозит.
По-прежнему до глубины души впечатленные моими вчерашними подвигами студенты, внимали как фанаты любимому актеру. Нужное послушно записали в тетради, и я отпустила их на перемену.
Оставшись одна в аудитории, наконец-то вздохнула полной грудью.
Слава богу, на этой неделе больше ни одной лекции. Я приступила к обязанностям не с понедельника, и часть занятий благополучно прошли без меня.
Для первого рабочего дня впечатлений достаточно.
И вот только я так подумала, аудиторию наполнил самый громкий гудок, что когда-либо слышала. Уши заложило моментально. Должно быть, тот, кто рассчитывал громкость сигнализации планировал заодно избавить учащихся и преподавателей от диких звуков паники.
Я осторожно выскользнула в коридор, и мимо пронеслось стадо. Да, именно стадо. Зрелище отдаленно напоминало бегство туров от лесного пожара.
Высоченные лбы сплошной рекой неслись куда-то, сметая все на своем пути.
Пока я ошарашенно озиралась, пытаясь сообразить — что делать и как быть, меня, словно картонный манекен, подхватил подмышку Вархар.
Не утруждая себя объяснением, проректор стремительно влился в поток беженцев, и мы вырулили к лифтам.
Все десять громадных кабинок забились мгновенно.
Несколько студентов даже держали товарищей над головами.
На минуту я испугалась, что лифты не поднимут такую тяжесть, заартачатся, просигналят, чтобы часть народу вышла. Но кабинки взмыли вверх с невероятной скоростью.
Легким движением руки усадив меня к себе на шею, Вархар нажал двести девяноста девятый этаж.
Интересно, куда же мы приедем в четырехэтажном-то здании?
* * *Время шло, а лифт продолжал двигаться. Я даже порадовалась тому, что сижу. Да и спускаться было решительно некуда — студенты монолитной стеной сгрудились подо мной.
За первые минуты поездки я успела пожалеть о том, что не надела брюки и порадоваться тому, что не надела юбку-карандаш. Она была моим первым вариантом «низа» для лекции. Не знаю уж интуиция индиго меня остановила или банальная лень — юбка слегка помялась, и ее нужно было прогладить, но слава ей до конца дней.
Теперь понятно, почему почти все преподши носили брюки такого же мешковатого кроя, как и мужчины. Мало ли с чем доведется столкнуться в очередной рабочий день! Что-то подсказывало, я еще многого не видела.
— Женщина, — на какой-то минуте поездки оживился Вархар. — А ты легче, чем предполагал.
Студенты зашушукались, захихикали, монолитная стена вмиг обратилась в море и оно заволновалось. Но тут Вархар прорычал.
— Кого-то оставить вне антимагнитной зоны? Только дайте повод! Меньше народу больше кислороду!
Испуганная тишина накрыла нас с головой. Пролети муха, показалось бы — вертолет рассекает воздух над головой. Похоже, я одна задалась вопросом — как можно на ходу высадить кого-то из лифта? Или я чего-то не знала? Но студенты верили Вархару безоговорочно и взирали с суеверным ужасом.
В оглушительном беззвучии, проректор продолжил комментировать мои «прелести».
— Вроде бы и грудь шикарная, и попа что надо. А держу-то тебя почти, не чувствуя. Это очень даже хорошо, отлично даже. В некоторых случаях великолепно. И удобно, и полезно.
Море студентов у моих ног заволновалось вновь. Особо озабоченные задергались, пытаясь разглядеть то, что так красочно рекламировал Вархар.
— А вот твоя фигура могла бы быть и поизящней, — ответила я проректору той же монетой.
— Моя фигура? Изящней? — казалось, Вархар вообще не ожидал услышать эти слова в одном предложении. Без усилий вывернув голову так, что у меня бы, как минимум, свело шею, проректор посмотрел как на ненормальную. — Женщина! — хмыкнул он, пригрозив пальцем. — Да ты понимаешь, что говоришь?! Мужчина должен быть крепким как дуб, и мощным как скала. Желательно еще и быстрым, как змея. Никогда при мне не произноси слово изящный в отношении мужчины. Еще студенты подхватят этот вирус. Перестанут понимать — каким должен быть настоящий мужчина. Что мне потом с этими изящтунами делать? Мне из них воинов лепить! А они изяществом заразились…
Я невольно хихикнула над изобретенным проректором словом.
— Короче! Считаю твою фигуру и вес очень даже годными для отличного времяпрепровождения. А твой характер не сахарным, но приемлемым для более серьезных отношений, — странно, но соседство пары сотен учащихся ни капли не смущало Вархара.
— А я считаю, что мой срок годности давно вышел, — парировала я. — Хватит с меня уже отношений.
Раз пошла такая пьянка, плевать на толпу, разберемся по-свойски.
— Да чтоб ты понимала, женщина, — Вархар казался непробиваемым для сарказма и намеков. — Женщина с опытом самое оно. Тем более, что мой, после набегов тебе все равно не переплюнуть, — и он смачно хлопнул меня по пятой точке.
Положение было безнадежным. Спрыгнуть с проректора я не могла. Только отползти по головам студентов, что набились в лифт как сельди в бочку — хоть сейчас маринуй.
Лифт и не думал останавливаться — ехал себе и ехал, словно планировал отвезти нас, как минимум, в другую Галактику.
Похоже, угрозы Вархара впечатляли студентов все меньше, а его комплименты и намеки все больше.
Многие, не в силах сдержаться, начали похохатывать. Звуки сильно походили на хрюканье. И я совсем не уверена, что виной тому тактичность или смущение. Каждого студента прессовала толпа соседей. Скорее всего, учащиеся просто не могли вдохнуть полной грудью, чтобы загоготать в голос.
Но стоило Вархару уронить взгляд в толпу, лифт вновь погружался в звенящую тишину.
— Еще раз меня шлепнешь, я тебе все волосы повыдеру, — после недолгой паузы нашлась я и вцепилась в шевелюру проректора так, что он дернулся и взвыл.