— Тогда уходи… Встретимся позже…
— Когда?! — прошептала Лика, пытаясь поймать его за руку.
— Не скоро…
Изображение вокруг нее стало терять свои очертания, постепенно превращаясь в , легкую промозглую дымку.
Лике стало холодно. Она обхватила себя руками и попыталась убежать. Но ноги налились свинцовой тяжестью, пригнетая ее все ближе и ближе к земле.
— Гри-иня!!! — что есть силы закричала она.
Но Григорий уходил все дальше и дальше, пока не исчез совсем.
Тут же огненный вихрь подхватил Лику и принялся кружить в болезненном водовороте, увлекая все дальше и дальше в черную бездну… И в тот самый момент, когда голова ее готова была лопнуть от неимоверной чугунной тяжести, перед ней всплыли голубые глаза Суни, и он прошептал:
— Вспомни!..
— О чем?! — продираясь сквозь боль, прокричала она.
— Твой шалаш… Береза…
Она силилась что-то ответить, но огонь подступил к ее горлу, опаляя все внутри дьявольским жаром.
Лика громко застонала и открыла глаза…
Склонившегося над ней человека в белом она не знала.
— Где я?! — разлепила Лика потрескавшиеся губы.
— В больнице… — последовал краткий ответ.
— Я жива?!
— Несомненно, — улыбнулся ей врач и сделал знак молоденькой медсестре, стоявшей чуть поодаль. — Сейчас вам сделают укол, и вы уснете…
— Надолго? — обеспокоилась Лика.
— Не волнуйтесь. Все самое страшное — позади…
— Постойте, — остановила она врача. — Мой муж и сын? Что с ними?
— А ничего, — доктор продолжал улыбаться. — Живы и здоровы. Сидят и ждут в коридоре, когда вы прекратите отвлекать меня своими вопросами…
Лика слабо улыбнулась и покорно подставила руку медсестре…
Следующие несколько дней она почти не ощущала реальности. На мгновение возвращаясь к ней, Лика почти тут же проваливалась в сон.
Когда наконец она почувствовала себя достаточно окрепшей, к ней допустили близких.
Олег и Димка робко ступили на порог ее палаты и замерли у входа.
— Эй. Вы чего там застыли?! — подбодрила их Лика слабой улыбкой. — Пора бы уже и поздороваться… Столько дней не виделись… Я соскучилась…
Словно по команде, они подошли с обеих сторон к кровати и почти одновременно уткнулись ей в шею.
— Здравствуй, любимая! — сдавленно прошептал Олег, гладя дрожащей рукой ее волосы.
— Димка, ты чего там притих? — обеспокоилась Лика, почувствовав странную влагу на своей щеке. — Что там еще за сырость?
— Ничего! — пробубнил тот, шмыгнув носом. — Может, я разволновался!..
— Да ну!.. — шутливо оттолкнула она его. — Ты?! И разволновался?! Такой крутой парень?!
— Это ты у нас крутая!.. — улыбнулся Димка из-под светлой челки. — Пацаны все обомлели, когда узнали, как ты меня от пули собой закрыла…
— А что с ним? — спросила Лика, поворачиваясь к Олегу.
— А его папа так скрутил, что он и пикнуть не посмел, — затараторил Димка, не дав отцу и рта раскрыть. — Когда ты закричала… страшно так, пронзительно, он словно проснулся, как кинется на того… В общем — отпад полнейший…
— Димка! — округлила Лика глаза. — Откуда такие словечки? Ты чему брата своего научишь?
— А почему брата? — вновь прильнул к ней Олег и уже тише добавил:
— А может, это будет сестра?
— Не-ет, — убежденно протянула Лика. — Это будет мальчик!.. И я даже знаю, как его назову…
Дверь палаты распахнулась, впуская молоденькую сестру милосердия, на подносе которой красовалась целая кавалькада разнокалиберных шприцев.
— Опять? — обреченно выдохнула Лика.
— Не переживайте, — защебетала та, бросая косые взгляды в Димкину сторону. — Вы быстро идете на поправку. Еще дня два — и все закончится…
Димка, заметив неожиданный интерес со стороны медицинского персонала, приосанился и с самым невинным видом спросил:
— Вы не могли бы мне ответить на один вопрос?
— Какой? — захлопала медсестра длинными ресницами.
Он улыбнулся от уха до уха и брякнул:
— Что вы делаете сегодня вечером?.. Лика прыснула и показала Димке кулак, а растерявшейся медсестре поспешила принести свои извинения:
— Вы его извините. Понимаете — подростковые гормоны…
— Ничего-ничего, — улыбнулась та, не переставая коситься в его сторону. — Вообще-то, доктор велел вам больше отдыхать. Так что время посещения подошло к концу.
— Мы уже уходим, — засобирался Олег, потащив упирающегося Димку к выходу.
Лика поцеловала мужа и попросила Димку немного задержаться. Если Олег и был удивлен такой просьбе, то никак этого не показал. Лишь обернувшись на пороге, строго погрозил обоим пальцем.
Как только дверь за супругом закрылась, Лика приподнялась немного на подушках и принялась вглядываться в сидящего перед ней подростка.
— Ты чего? — заерзал он.
— Взрослый, говоришь, стал? — тихо молвила она и, видя его нетерпение, произнесла:
— У меня к тебе серьезное дело… Но об этом никому…
Когда через несколько минут Олег заглянул к жене в палату, то застал там картину, способную заставить прослезиться самого закоренелого циника. Его сын самым тщательным образом наводил порядок на тумбочке. Собрав в пригоршню ненужные бумаги, он поцеловал в лоб свою мачеху и с милой улыбкой пошел навстречу отцу.
— Я уже иду, пап, — поспешил заверить он, видя обеспокоенный взгляд отца. — Лике нужен отдых…
Но об отдыхе она и не помышляла. Как только за посетителями закрылась дверь, она принялась отсчитывать минуты, постепенно складывая их в часы.
Наконец, когда за окном совсем стемнело, у нее над ухом заверещала трубка сотового, предусмотрительно оставленная супругом.
— Алло… — осторожно произнесла Лика.
— Это я… Все нормально… — на одном дыхании выпалил Димка. — Все так, как ты и говорила…
— Правда?! — обрадованно подскочила она, но тут же скорчилась от боли, прострелившей левое плечо. — Спрятал где?
— Дома… Как ты и велела…
— Молодчина, сынок! — пропела Лика и, слыша, как Димка засопел в трубку, окликнула:
— Ты чего там опять?!
— Ничего… Непривычно как-то — “сынок”…
— Тебе не нравится? — обеспокоилась она.
— Нормально все… — по голосу было слышно, что Димка улыбается. — А что мы с ними делать-то будем?.. Там их знаешь сколько?!
— Разберемся… Главное — молчи до поры…
С того момента, как Лика выписалась из больницы, прошел месяц.
Лето было в самом разгаре, и у них шли лихорадочные сборы перед отправкой за границу.
Местечко это было предложено Олегом, и Лика с Димкой дружно поддержали его, завопив во все горло от восторга:
— Ура!!!
— Нет, пап, ты не врешь?! — не унимался Димка, приставая к отцу с расспросами. — Целый месяц на острове?! Это же класс!!!
— Да не вру я, не вру, — смеясь, отмахивался Олег, озадаченный выправкой заграничных паспортов и прочей бумажной дребеденью. — Мой бывший сокурсник, Лика, я же тебе рассказывал о нем…
— Ага, помню, — надкусывая сочное яблоко, бубнила она. — Рассказывал…
— Так вот, — продолжал Олег, перекладывая с места на место бумаги, — он несколько лет жил за границей. Последнее время пристальное внимание уделял гостиничному бизнесу. Причем исключительно на островах.
— А почему он решил нас пригласить?! — в который раз спрашивал ошалевший от счастья Димка.
— Он решил жениться, — улыбнулся Олег, глядя на супругу. — Жена — русская. Она, кстати, должна лететь вместе с нами. Я думаю, что все это он придумал, чтобы его избраннице не так было страшно привыкать к новой обстановке. Понимаешь, хоть какое-то окружение соплеменников. Анжелочка, дорогуша, ты не видела, куда я подевал свою медицинскую карту?
— Вот она, — выдергивая из стопки нужный документ, пропела Лика. — Димка, прекрати приставать к отцу. Иначе он обязательно что-нибудь забудет.
— Я не забуду взять самое главное!.. — улыбнулся Олег, поглаживая жену по начинавшему округляться животику.
— Пойду посмотрю почту. — Лика накинула на плечи джемпер и вышла из квартиры.
Мария Васильевна была, как всегда, на посту. Свесив очки на кончик носа, она старательно отсчитывала петли в очередном узоре и на приветствие Лики лишь качнула головой.
Лика поднялась на один лестничный пролет и открыла почтовый ящик. Доставая объемную пачку журналов и газет, она не сразу обратила внимание на маленький голубоватый конверт, плавно спланировавший к ее ногам.
— Так, а это что такое? — пробормотала она, наклоняясь.
И, лишь взяв конверт в руки, похолодела — он был подписан аккуратным почерком Григория. Ошибиться она не могла, его почерк она узнала бы из тысячи. Надорвав уголок внезапно задрожавшими пальцами, Лика развернула белый листок в широкую линейку и углубилась в чтение.
"Милая сестренка, — писал Григорий. — Если ты будешь читать это письмо, значит, меня уже нет в живых”.
Лика судорожно всхлипнула и на мгновение прикрыла глаза. Затем, понемногу справившись с волнением, продолжила: