- Значит, я рассчитываю на вас... Учитывая ваши собственные интересы, я вам советую... повлиять на вашего супруга...
- Господин Дюпон возвращается! - воскликнула, вбегая в комнату, служанка.
- Ведет он кого-нибудь?
- Нет, мадам, он один.
- Один?.. Как один?
В эту минуту в комнату вошел господин Дюпон. С платья его струилась вода, шляпу он был вынужден привязать к голове при помощи галстука, а гетры были до колен в грязи.
- Наконец-то ты вернулся, мой друг. Я страшно беспокоилась! воскликнула Катрин, нежно обнимая мужа.
- Пока спасли троих!
- Ну, слава Богу, господин Дюпон, - заметил Роден, - хоть недаром вы потрудились.
- Боже мой! Трое... только трое! - сказала Катрин.
- Я говорю только о тех, кого я видел в заливе Гоэланд. Может, и в других местах кого-нибудь еще спасли.
- Ты прав... Берег не везде одинаково опасен.
- А где же те, кого спасли? - сказал Роден, невольно задерживаясь с отъездом.
- Они поднимаются сюда... им помогают наши люди. Так как они быстро идти не могут, то я побежал вперед, чтобы все здесь приготовить. Во-первых, жена, необходимо принести женские платья...
- Значит, спаслась и женщина?
- Даже двое: молоденькие девочки лет пятнадцати-шестнадцати... совсем еще дети и такие хорошенькие!..
- Бедные, малютки! - сокрушенно заметил Роден.
- С ними идет и тот, кто спас их жизнь... вот уж настоящий герой!
- Герой?
- Да... представь себе...
- Ну, ты мне это расскажешь после... А теперь надень покуда хоть халат... ведь ты совсем промок... нитки сухой не осталось... И еще... выпей подогретого вина...
- Не откажусь... я совсем промерз... Так я тебе говорю, спаситель этих девушек - настоящий герой!.. Он показал просто беспримерную храбрость. Когда мы, я и работники с фермы, спустились к подножию утеса, к маленькому заливу Гоэланд, отчасти защищенному выступами скал от сильного прибоя, то увидели этих самых девушек, ноги которых были еще в воде, а тела на суше. Естественно, их вытащили из воды и положили на берег...
- Бедные девочки... это ужасно! - сказал Роден, привычным жестом смахивая несуществующую слезу.
- Меня поразило, во-первых, что малютки так походят друг на друга, продолжал управляющий, - что их, не зная, невозможно различить...
- Верно, близнецы, - заметила его жена.
- Одна из девушек держала в руке небольшую бронзовую медаль, висевшую у нее на шее, на бронзовой же цепочке.
Господин Роден держался обыкновенно сгорбившись. При последних словах Дюпона он невольно выпрямился, и краска на минуту оживила его мертвенное лицо. У человека, привыкшего к сдержанности, каким был Роден, подобные признаки волнения, совершенно ничего не значащие у другого, указывали на сильнейшее смятение. Подойдя поближе к Дюпону, он спросил слегка изменившимся голосом, но сохраняя безразличный вид:
- А вы не заметили, что было написано на этой медали?.. вероятно, это какой-нибудь образок?
- Я, знаете ли, месье, об этом не подумал.
- И девушки, вы говорите... очень похожи друг на друга?
- Удивительно похожи!.. верно, это сиротки, потому что они в трауре...
- А! в трауре?.. - переспросил Роден, вновь испытывая волнение.
- Увы!.. такие молоденькие и уже сиротки! - воскликнула госпожа Дюпон, утирая слезы.
- Они были в обмороке, и мы перенесли их подальше, на более сухое место... Когда мы этим занимались, то увидали у скалы голову человека, употреблявшего неимоверные усилия, чтобы на нее взобраться. Мои люди подбежали к нему и схватили его за руки... и вовремя: как раз в эту минуту он потерял сознание. Я потому назвал его героем, что он, не довольствуясь спасением девушек, снова бросился в море, чтобы спасти еще одну жертву... Но силы ему изменили, и не будь наших работников, ему бы не удержаться на утесе.
- Да...