Кирилл Довыдовский - 3. Выбор Необычных стр 4.

'Без таланта магом не стать. Да что магом? Поваром не стать! У человека есть только то, чем наградил его Создатель. Остальное значения не имеет просто потому, что все равно изменить ничего не удастся. Ну научитесь вы, к примеру, читать. И что? Все помнят случай, когда бедняка без роду без племени научили читать. Он прочитал целую книгу, потом вторую, потом третью, а потом, еще через два дня, утонул. Добрую службу ему сослужила тяга к переменам? А тому молодому человеку, что влюбился в красивую девушку, которая была ему не пара? Ради ложной цели, ради того, что не было предначертано для него судьбой, юноша перестал спать днем, отказался от майонезного гуляша и принялся брать уроки фехтования. Не прошло и трех лет, как девушка, с которой он познакомился благодаря тому, что стал худым и сильным, умерла во время родов, а он, не выдержав горя, записался добровольцем в армию и погиб спустя двадцать четыре года, ведя в атаку скандирующий его имя полк. Мы против смерти, а потому и против отказа от гуляша. Сколько лет он смог бы прожить? Сколько радостных моментов испытать, если бы не изменил однажды выбранному пути? У каждого человека свое призвание, и только жизнь может подсказать — какое. Не мешайте ей, и когда-нибудь вы обретете счастье'.

— Знаешь, что здесь написано? — спросили Санею, когда она подошла поближе.

Санея даже знала, что этот абзац Сайта писала сидя под столом в кабинете одного из заместителей губернатора. В отсутствие отошедшего от дел Ленардина эти люди являлись главными поставщиками официальной информации в Сенате, потому один из дней недели подруга неизменно проводила в правлении.

— Я немного умею читать, — ответила она.

— Правда? Это же очень хорошо! — Улыбка у трактирщика была такой же доброй, как у Авиртона, а если учесть, что врач чаще всего улыбался, держа в руках патологоанатомическую лопатку, владелец 'Алфавита' даже больше к себе располагал. — Тогда тебе пирожное за счет заведения.

— Спасибо… — растерянно поблагодарила Санея. — А вы не разоритесь?

— Я-то?! Да ни в жизнь! Ты не смотри, что сегодня здесь народу нет. 'Алфавит' господина Пилкина… кстати, Пилкин — это я, если ты не поняла… Так вот, 'Алфавит', знаешь ли, известное местечко. Предвыборная кампания начнется — как тараканы набегут.

— Предвыборная кампания?

— Ну или турнир какой-нибудь объявят. Они почаще, чем раз в пять лет бывают. Во время таких событий всегда что-то вроде всплеска грамотности происходит. У каждого ведь есть друг, который умеет читать. Всем жителям подъезда известно, что на третьем этаже во второй квартире справа есть человек, который разбирается в рунах. Всем же интересно узнать, что в листовках кандидатов написано, кто из гладиаторов в турнире участвует, какие ставки на победу. Во время выборов на умеющих читать разве что не охота идет. Ну а в 'Алфавите' даже и охотиться не нужно. У меня и повариха читать умеет, и столяр, и обе дочки. Конюх вот теперь в 'Веселого великана' ходит. Тоже скоро научится. Так что угощайся, я не обеднею.

Откусывая понемногу от заполненной шоколадным муссом фигурки злого волшебника — добрых заполняли заварным кремом, — Санея думала, что время в любом случае потрачено не зря. Она всегда радовалась, встречая людей, не состоявших в Ордене, но по сути уже являвшихся его частью.

Наружу Санея вышла даже немного позже, чем через час. Настроение улучшилось: девушка уже не сомневалась, что они найдут способ встретиться с Локой… Она замерла на месте, увидев пустоту на месте, где должен был работать Лем. На кресле никто ни сидел, щетка и обувная смазка валялись рядом.

Она вдруг запаниковала. Охрана особняка была на месте, ни зевак, ни стражи, ни каких-либо следов борьбы. По всему выходило, что Лем ушел сам, но поверить во что-то невинное решительно не удавалось. Если его все же забрали, что она должна сделать? Сначала найти кого-то, кто мог видеть всю картину: уличного торговца, зазывалу, игравших на улице детишек… Нет! Главное правило работы по отдельности: если существует вероятность захвата напарника, прежде всего убедись, что сам находишься в безопасности!

Санея поспешно отошла к краю улицы, чтобы ее нельзя было затащить в экипаж, замерла на минуту, принявшись считать про себя, как их учил Минглон. Если в толпе обнаружатся неподвижные люди, если амулет даст сигнал о работающем неподалеку заклятье, если кто-то выйдет из подъезда или магазина с удобными окнами…

— Лем! — выдохнула она, внезапно увидев парня, быстрым шагом идущего к ней.

— Мне пришлось уйти, — сказал он, приблизившись.

Санея помедлила.

— Как звали ту девочку в Комиссе? — спросила она.

— Лесси, — ответил Лем после паузы. Санея кивнула.

— Я спросила, потому что Кравен рассказывал, что бывают такие мороки…

— Я понял. Но нам лучше здесь не стоять.

Он повел ее прочь от дома Мерзта.

— Почему ты ушел? И куда мы?

— Сначала скажем парню, чтобы вернулся на свое место, иначе охранники что-нибудь заподозрят, а затем еще в одно место. Увидишь, в какое.

— Здесь. Пахнет не очень хорошо, но нести было далеко.

Лем так торопился, таща Санею за собой, что так и не объяснил, что хочет показать. Когда же ей пришлось взбираться по мусорной куче в тупичке, примыкавшем к крохотной гостинице, она чуть было не взбунтовалась. То есть она хотела, но, дотянувшись до края окошка на уровне между первым этажом и вторым, Лем скрылся внутри. Пришлось лезть за ним, а после еще и падать на кучу начавшего подгнивать лука — это оказалась какая-то кладовка. Всего за минуту Санея жутко извозюкалась.

— Лем, если ты сейчас же мне все…

Она не договорила, потому что бывают занятия, от которых лучше не отрывать. Зимних кошаков не рекомендуется будить, а оживших мертвецов не следует отвлекать, когда они обгладывают… Лем занимался тем, что перетаскивал с одного места на другое чье-то бездыханное тело. В голову тут же пришла пара шуток: про неприхотливость в еде и про то, что, когда входит дама, принято подниматься на ноги… Это безусловно сказывалось пагубное влияние Сайты.

— Лем, кто это? — рискнула спросить Санея. — Он мертв? Ты его убил?

Парень молча глянул на нее, а затем вновь принялся что-то делать с телом. У Санеи вырвался нервный смешок. Ей вспомнился проходивший в Ордене один раз в шесть недель 'день ужасов'. На самом деле 'копание в потрохах' уже успело выйти из моды…

— Вот, — Лем наконец поднялся. — Я увидел его через десять минут после того, как ты ушла. Коул показал мне магопортрет, так что я знал, как он выглядит. Он вошел в особняк, а потом через несколько минут вышел, и тогда я пошел за ним. В гостинице он снял номер. Видимо, встреча была назначена… Момент оказался удобным. Я вытащил его через окно и засунул сюда.

— Так он жив?

— Санея, ты издеваешься?

— Нет-нет, ладно… Но кто это?..

В кладовке было темно, и пока Санея разглядела только русые волосы и еще…

— Лепка?! — поразилась она, разглядев лицо. — Это он?!

— Да. Судя по всему, Дориан выпускает его в город. У него даже специальная бумага есть, что он может передвигаться по Сенату…

Парень на полу зашевелился. Поняв, что происходит что-то нехорошее, он замотал головой по сторонам. Наткнулся взглядом на них и тут же дернулся рукой к карману, но, едва дотронувшись до него, настороженно замер. Лем, конечно, обыскал его.

— Мы ничего плохого тебе делать не станем, — сказала Санея. — Нам нужно только кое о чем спросить.

— О чем?

— Ты знаешь Локу?

Парень моргнул. Санея была уверена, что это имя на него подействовало…

— Я тебя знаю! — воскликнул он неожиданно. — Дориан приглашал тебя в ложу!

— Ты знаешь Локу? — повторила она.

— Кого? Локу? А кто это?

Голос парня звучал беззаботно, но даже в полумраке Санея заметила нервно брошенный взгляд в сторону наглухо закрытой двери.

— Хорошо. Тогда я просто кое-что тебе расскажу, а ты, если сможешь, передашь ему. Договорились?

Глава 4 ДЕБАТЫ

Свободных мест не было. Наверное, даже если бы очень высокий человек, войдя в положение, зачерпнул огромным ведром из человеческого океана и перевернул бы его над площадью, вряд ли бы народ от этого стал стоять плотнее. Вновь прибывшим пришлось бы занимать места на плечах и головах других участвующих в празднике. А праздник, по меркам Таромского совета, затевался самый что ни на есть грандиозный. В Сенате начиналась предвыборная кампания, а значит, в этот день в городе невозможно было найти ни одного печального лица.

— Нервничаете? — Отвернувшись от окна, Сайта остановилась взглядом на Своблуге.

— Нет. Я в норме.

— Волнение в данной ситуации естественно, — успокоительно произнесла девушка. — Нет ничего постыдного в том, чтобы признаться…