– Ну, а дальше?! – в нетерпении спросила она. – А он ему что?!
Сева оглянулся по сторонам, убеждаясь, что вопрос обращен к нему.
Отрезвление морозом произошло столь внезапно, что прервало, очевидно, какой-то важный Севин монолог, адресованный удивительной девушке. Сева понял, что сейчас очень важно не ударить в грязь лицом.
– Дальше? – глупо переспросил он. – Слушай, а это не опасно? Ну, типа что ты вот так сидишь?
– Типа волнуешься, что у меня задница отмерзнет?
Сева смутился:
– Вообще-то я не про это… В смысле, эти перила, они, знаешь, хлипкие такие, на соплях прямо держатся, ужас что такое…
Девушка закатила глаза, вытянула губы трубочкой и с шумом выпустила через них воздух:
– Ну, во-о-от, отеческая забота, рыцарство и нотации. А как хорошо все начиналось! Знаешь, Сева, пойду-ка я, пожалуй, еще выпью. Чего и тебе желаю…
– Погоди!! – неожиданно для самого себя вскричал он.
В голове крутилось: «…где же я ее видел? Нас же представили – точно, нас познакомил Артем, в холле… Как же он сказал, ее зовут?! Что ж ты, паршивец? Раз напился – все из головы сразу вылетает? Ее лицо! Как будто я видел ее раньше, гораздо раньше… Но где?!»
– Погоди, Жанна! – вспомнил он наконец. – Погоди, я только спросить хотел…
Жанна задержалась у обитой мятой консервной жестью двери – выхода с крыши, вопросительно поглядела на него через плечо:
– Ну, чего, рыцарь?
– Ты и Артем, вы?..
– О Господи! – она с длинным скрипом потянула дверь на себя, проскользнула внутрь. – Не скучай.
Вот теперь Сева действительно остался на крыше один.
Впрочем… у него оставалась еще почти нетронутая бутылка шардоне. Этим стоило воспользоваться.
9
Разбудила Севу трель мобильного телефона. Он некоторое время рефлекторно жал на кнопочку с зеленой трубкой, пока не осознал, что трезвонит оставленное им самому себе накануне напоминание:
«бидон битума в кофейнице у метро».
Сева с силой потер глаза, перечитал сообщение себя вчерашнего себе сегодняшнему:
– Что за бред?
Переместившись на край кровати, с некоторым усилием стащил с себя джинсы. Уныло пошлепал в ванную.
Кое-как умывшись, сказал собственному отражению в зеркале:
– Не просто спорт или отдых, а состояние души…
Отражение в зеркале – взлохмаченное, с глубокими тенями под глазами, – смотрело с выражением мрачной обреченности на лице.
– Чтобы не потерять почву под ногами, ощущение мира. Тихая речка. Немудреная снасть…
Сева показал отражению обложенный язык и поплелся на кухню, ставить чайник.
Ощущение было такое, что в черепную коробку сгрузили три самосвала противотанковых ежей и колючей проволоки.
Красный елочный шар пребывал на своем месте. Ради интереса Сева погляделся в него. Все та же унылая похмельная физиономия. Все та же обшарпанная комната с тремя криво приклеенными плакатами поверх обоев в цветочек – Эми Ли, Джордж Ромеро, Хелена Бонэм Картер.
И никакой магии. Никакого таинственного мерцания, намеков на выходы в Зазеркалье и торопящихся по своим делам кроликов с цепочками часов, свисающими из клетчатых жилетов «барберри».
Тоска зеленая.
Кое-как приведя себя в порядок, утомленность лица укрыв солнечными очками (благо на улице сияло чудесное пушкинское солнце, приглашавшее к лыжным прогулкам и гусарскому аллюру по родному заснеженному простору), Сева поковылял к остановке.
Маршрутка, по обыкновению, никак не хотела появляться.
В кармане джинсов, заставив вздрогнуть всем телом, завибрировал и затарахтел голосом боевого вертолета телефон.
Входящее SMS. Номер незнакомый:
«Прив! Я на месте. Дальний угол, диван. Синяя водолазка. Б.Б.».
«Значит, – подумал Сева, – я ему и номер успел свой дать? Ну, не идиот ли? На кой мне вообще понадобилось все это? Зачем было вообще трепаться в чатике про свои сны? А уж тем более принимать приглашение этого типа? Что на меня нашло? Приключений захотелось? А может, он маньяк? Вон на Западе был случай, один тоже знакомился по инету, а потом взял и сожрал чувака. Вдруг и этот «Бидон» из таких же? К нам сегодня приходил некропедозоофил… Может, ну его к черту?! Потом скажу, что заболел. Слег с простудой. И про сны я, мол, все выдумал. Да и вообще к черту это «рубилово», достало уже. Вот у меня пятьдесят второй, вернее, уже пятьдесят третий уровень. Обвес эпик, фиолетовый! Эльфийка-дамагер, знойная. Половину лок прошел. Правда, еще половина не пройдена, но… Господи, на что я трачу свою жизнь?!»
Маршрутка подъехала, гостеприимно раззявила дверь-пасть, предлагая Севе нырнуть с морозца в ее теплое нутро.
Немного помешкав, он все же принял ее предложение.
До метро его домчали на удивление быстро. Вот так всегда – когда со страшной силой спешишь куда-нибудь, то непременно будут и пробки, и снежные заносы, и стихийные бедствия локального масштаба.
А когда душа противится, когда оттягиваешь каждое мгновение – раз! И вот ты уже на месте.
Сева вошел в двери кофейни, замер на пороге, присматриваясь.
Сердце отчего-то заколотилось с удвоенной силой. «Как на первом свидании!» – язвительно телеграфировали из Министерства Внутренней Цензуры.
Сева уже и позабыл, как это – на первом свидании. Ну, была одна, еще в институте. Хорошая девушка, отличница. Тоненькая, глаза сливового оттенка, а волосы – белоснежные, вылитая Грибная Фея с локации Запретная Тропа в «рубилово-точка-ру». Сева об этом вспоминал каждый раз, когда ее выносил своими эпик-спеллами. Однажды гуляли они по набережной после просмотра какого-то смешного фильма. Кажется, там кого-то тошнило на бампер полицейской машины? Или там парень в хоккейной маске бегал за подростками по лесу? Словом, это было что-то молодежное. Они гуляли по набережной и ели мороженое. Девушка сказала: «Ты, Сева, конечно, очень хороший! И настоящий друг. Но ты как бы еще не сформировался. А мне это важно очень. Чтобы рядом был человек, сформировавшийся как личность». Сева немного обиделся. Решил, что это она так шутит, специально подтрунивает. Испытывает. Пошутил в ответ: «Ну типа если я полуфабрикат, так кто же тебе мешает, иди найди себе – чтоб на все готовенькое». А она почему-то ужасно обрадовалась, прямо захохотала. А я, говорит, уже. Неделю уже почти встречаемся. Не знала, как тебе преподнести, ты уж извини… Сева толком не помнил, как тогда сессию сдал. Все в тумане. Только песня все время крутилась в голове: сегодня в белом танце кружимся, наверное, мы с тобой подружимся.
Что примечательно, теперь в «Кофейнице» играла та же самая песня.
У Севы возникло нехорошее предчувствие. На негнущихся ногах прошел в дальний зал. Почти все столики были заняты, дым коромыслом, туда-сюда сновали официантки в передниках.
Сева остановился возле диванчика в дальнем углу.
За столом сидел, меланхолично вращая пальцами бокал желтовато-прозрачного «Асахи», Януарий Мурин-Альбинский, полиграфический король и интересный мужчина. На нем была темно-синяя водолазка «Фред Перри» и очки с затемненными стеклами.
Отпустив бокал, он заглянул под стол. Взял вилку, помешал ей в тарелке с «Цезарем». Подцепив на зубчики вилки крутон, отправил его вниз, под стол. Из-под столешницы показалась вытянутая морда – черная и лоснящаяся. Мелькнул розовый язык, с аппетитом захрустели мощные челюсти.
– Я думал, сюда с собаками нельзя, – разлепил губы Сева.
Мурин-Альбинский медленно поднял голову. Неспешным жестом снял темные очки:
– Разве? Я и не знал…
Сева, автоматически повторяя его жест, стащил с носа собственные солнечные очки.
– ЭмберХерд? – с приятной полуулыбкой осведомился Мурин-Альбинский.
– Бидон_Битума?
Они пожали друг другу руки. Рукопожатие у Мурина было крепкое, мужское.
В целом он не очень походил на некропедозоофила. Скорее он походил на полиграфического короля…
– Садись-садись, чего стоишь-то? Щаз… официантку.
Мурин щелкнул пальцами. Официантка возникла возле столика, незамедлительно, как Трое-из-ларца.
– Ну чего… по пиву?
– Это же, – Сева с трудом подбирал слова. – Это же вроде как кофейня…
– Разве?! – Мурин перевел свои точки-иголки на официантку. – Это что же, кофейня?!
Официантка, находясь под воздействием его взгляда, медленно приоткрыла рот, кивнула.
– А, ну ладно, – Мурин отвернулся от нее, раскрыл книжку меню. Полистал. – Так, девушка… Давайте нам пару «Джеймсона», грамм по триста. И чего-нибудь на закусь.
Официантка испарилась.
– Ну, так вот, – сказал Мурин. – На чем мы там остановились? Ах, да… Наш разговор в чате…
– А вы что же, давно в «рубилово» гамаете? – невпопад спросил Сева.
– Да не очень. Я раньше по «линейке» зависал в основном. А что?
– Так, просто… Я как-то вас по-другому себе представлял… Помладше, как-то, что ли…
– Что же я, – с некоторой обидой в голосе начал Мурин. – Слишком старый, чтоб в эрпэгэ по сети шпилить, так, по-твоему, выходит? Или ты к тому, что я в чатике себя веду, как школота? Это для конспирации…