Вадим Панов - Правила крови (антология) стр 52.

— Плохая тетя, непослушная, — ощерившись, сказал он и протянул к ней тоненькую ручку. — Гадкая тетя. Ам! Съем тебя! Плохая… Съем!

На четвереньках он пополз к ней по кровати. Аля отшатнулась. Она еще никогда не видела Мелкого таким. В одежном шкафу заскреблись, завозились. Дверцы распахнулись, и женщина в ночной рубашке ловко поймала Алю за руку.

— И мама съест! — торжествующе сказал Мелкий, принюхиваясь.

— Мелкий, ты что? — закричала Аля. — Что случилось?

— Плохая тетя потому что! — отозвался Мелкий. — Бж-ж, бум, и все!

Жесткие холодные пальцы сдавливали руку Альки. Она попыталась вырваться, но пьяный старик, возникший в дверном проеме, больно ударил ее по ногам своей палкой. Аля упала. Тит, громко урча, вспрыгнула ей на грудь и провела огрызком шеи по ее лицу. Мокрая вонючая шерсть показалась Альке неимоверно противной. Женщина почувствовала, что ее сейчас стошнит. Мелкий упал на пол, приподнялся и, подволакивая правую ногу, медленно двинулся к ней. «Ам! Ам!» — агрессивно повторял он. Аля пронзительно закричала и потеряла сознание. Входная дверь слетела с петель.

— Я говорила, я говорила, что ей место в психушке! — надрывалась соседка снизу. — Кто мне теперь будет ремонт оплачивать? Государство? Эта тварь мне ванную залила, а у меня там недавно сын ремонт делал! Я ведь звонила, говорила! Мол, заберите ее, всем лучше будет. А теперь? Она тут сдохла, наверное, покончила с собой. От психов всего ожидать можно!

Двое дюжих санитаров ловко подняли Алю с пола. Один из них несильно похлопал ее по щекам. Аля открыла глаза.

— Женщина, вы в порядке? — спросил он.

— Спасибо, что спасли меня, — благодарно проговорила она. — Этот дом просто кишит вампирами. Они на меня напали, и я не смогла отбиться.

Не говоря более ни слова, санитары проводили Алю к машине внизу.

— Алечка, я послежу за твоей квартирой, — вдогонку крикнула соседка.

— Да, Анна Валентиновна, конечно, — рассеянно отозвалась Аля. — Ключи на полочке. А куда мы едем?

— В дурку, — коротко ответил один из санитаров. — От вампиров тебя спасать.

— Но я же не сумасшедшая. — Аля попыталась упереться ногами. — Я не сумасшедшая, спросите профессора Малкавиана. Я не хочу в психушку!

— Вот приедешь, сама и спросишь, — успокоил ее второй. — И профессоров, и фигессоров, и кого хочешь…

— А уж охотников на вампиров там тьма-тьмущая, — подхватил первый. — Правда, Серый?

— Ну, кого-нибудь она там себе непременно найдет, — спокойно откликнулся второй. — Слышь, Сашок, не нервируй бабу. Она и так уже на взводе.

Доведя Альку до машины, Сашок быстро вколол ей снотворное и уложил на кушетку.

— Ну что, в Алексеевку? — не оборачиваясь, спросил водитель.

— Ага, — отозвался Серый. — Что круги нарезать, поехали. Она тут близко, я помню.

В динамиках телевизора над барной стойкой что-то возбужденно талдычил неизменный комментатор, но разобрать что-либо было просто невозможно. Вопреки обыкновению, звук был уменьшен до минимума. Мурций Чейз меланхолично протирал бокалы, внимательно слушая своего собеседника, чей монолог длился уже часа полтора.

— Вот такая история, — грустно закончил Ираклий и печально посмотрел на рюмку ликера, стоявшую перед ним.

— И кто тебя надоумил связаться с шасами, да прославится в веках их скупердяйство? — ворчливо заметил Мурций. — Разве тебе не известно, что ничего хорошего от них ждать не приходится?

— Кроме их денег, — педантично заметил Ираклий и, немного подумав, выпил.

— Ха! — воскликнул Мурций. — Три раза «Ха!». Где это видано, чтобы шасы делились с кем-то деньгами? Даже пословица есть: «Если ты думаешь, что заключил выгодную сделку с шасом, пересчитай сначала свои пальцы!»

— Я тут нанял одну, — сказал Ираклий, вперив во владельца бара тоскливый взгляд. — Она обещала, что докопается, почему все так отвратительно вышло с этим салоном. Ведь задумка-то была хорошая…

— Действительно неплохая, да прославится в веках твоя фантазия. — Мурций усмехнулся. — Посмотри на это с другой стороны: после того, как известие о том, сколько ты отдал этой пострадавшей клиентке, распространится в их среде общения, наглого шаса просто завалят исками. А новости там расходятся быстро… Поверь, даже целого состояния не хватит, чтобы удовлетворить их все… Да еще непременная оплата услуг Службы утилизации.

В бар легкой походкой вошла юная фея и, не раздумывая ни секунды, направилась к Ираклию. Тот вскочил, торопливо извинившись перед Мурцием, и двинулся ей навстречу. Столик в дальнем углу бара устроил их обоих. Фея вынула из сумки несколько распечаток и пачку фотографий, получила от довольного Ираклия деньги и принялась негромко комментировать принесенные материалы. Мурций навострил уши, посчитав, что имеет право знать, чем закончилась история, которой изводил его сегодня Ираклий.

— А вот здесь я не могу сказать точнее, — фея поморщилась, — какой-то из рабочих потоков энергии затрагивает центр возбуждения у челов, и они начинают более ярко реагировать на события, видеть их несколько искаженными. Может быть, дело в этом?

— Нет, — Ираклий поморщился, — такая теория меня не устроит.

— Тогда обращайтесь к эрлийцам! — фыркнула фея. — Здесь нужен глубокий анализ изменений в психике, а я вам большего сказать не смогу.

— Хорошо. — Ираклий встал из-за стола, подчеркивая окончание разговора. — Не скажу, будто я доволен результатами, но контракт вы выполнили. Возможно, вы действительно правы. Если я позже попрошу вас ознакомить с вашей теорией специалистов из Московской Обители, вы не будете возражать?

— Разумеется, нет. — Фея пожала плечами, кивнула Мурцию и выпорхнула из бара.

— Пшик. — Ираклий тяжело оперся о стойку. — Похоже, дело действительно в том, что на челов иногда энергия Колодца действует как-то не так… Валана считает, что это проявился какой-то странный побочный эффект.

— А мне кажется, что все гораздо сложнее, — не согласился Мурций, разглядывая кольцо на среднем пальце. — Сдается мне, что челы, да прославится в веках их непредсказуемость, нам еще покажут раков в пиве… Скажи, а компании конкурентов на человском рынке вы предварительно изучили?

Стоя на тротуаре, Тагир Козий Бок следил за погрузкой оборудования в грузовик, принадлежащий автомастерской Гаджибека, и мысленно ругал коварного конца, подло подставившего его. С уходом конца из бизнеса для шаса началась черная полоса. Иски сыпались один за другим, а клиенток становилось все меньше и меньше. Наконец наступил день, когда салон до вечера простоял пустым, а вечером к младшему отпрыску Турчи зашел неприметный мужчина, отрекомендовавшийся адвокатом одной весьма известной и богатой дамы. Тагиру стало совсем грустно. Служба утилизации съела последние сбережения шаса, и теперь ему ничего не оставалось делать, кроме как пойти администратором к собственному брату. Звонить Гаджибеку было унизительно, но необходимо.

На скамейке возле соседнего дома грелись на солнышке три старушки. Одна из них меланхолично вязала носок, две с любопытством наблюдали за суетой возле салона.

— Вишь, Петровна, и энти съехали… — удовлетворенно заявила одна.

— Большое дело… — протянула Петровна, не отрываясь от вязания. — За полгода четвертая уж контора, что тута разоряется. Софьпална говорила ентому ворюге, что место тут нехорошее, да куда там! Рази он будет умных людей-то слушать? Все молодые да ранние, сами с усами..-Ты, Никитишна, плюнь на них.

— Почему ж ворюге? — удивилась Никитишна, близоруко щурясь. — Приличный мужчина вроде, в костюме…

— Энти носатые все ворюги! — авторитетно заявила Петровна. — Столько денег не заработать, нет. Украл небось у честных людей. А теперь тратит. Ворюга и есть!

Третья, Софья Павловна, сухонькая и вертлявая, вздохнула.

— А мне, девочки, их жалко, — сказала она. — Глупые они, не слушают, что надо делать… Потому и попадаются. Нет бы делать все по-умному… Свечку сходить поставить за упокой да попросить хорошенько, глядишь, все б у них получилось. Так нет же, все напролом, напролом.

— А что, — охотно поддержала ее Петровна. — Дурное дело — нехитрое. Не слушают старших… Так ему и надо! Одно слово — бизьнесмен!

Никитишна то ли рассмеялась, то ли прокашлялась.

— Дурное место, — широко перекрестившись, добавила она.

— Немудрено. — Софья Павловна пожала плечами. — Полыхало-то знатно. Нефедов-то старик при жизни характером не сахар был, прости-господи… Все, бывало, на мальцов палкой махал, как утром выходил.

— Это какой же Нефедов? — мигом заинтересовалась Петровна. — Это который с внучком тут гулял? С белобрысым таким?

— Да нет, совсем ты, что ли, из ума выжила? — рассердилась Софья Павловна. — С мальцом — это ж в подвале дворничиха жила, Настя. Сгорели тоже насмерть, царствие им небесное. А Нефедов сторожем при магазине работал. Большой, говорят, раньше ученый был. Химией занимался. А на пенсию вышел, магазин сторожить ночью устроился. Царствие ему небесное… Сердится он небось там шибко, что на участке, который ему оставили возле жены-покойницы, не его похоронили, а побродяжку какого-то…