Дух мужества пробуждает национальное чувство всего еврейского анклава, а борьба против общего врага усиливает содружество с британцами. Наоми рассуждает вслух: «Члены кибуца мобилизуются в армию по свободной воле, так почему нет у них полного права, исходя из собственной совести, мобилизоваться в британскую армию?» Товарищи издевательски посмеиваются: «что делают женщины в британской армии? — Обслуживают солдат». Пусть они лучше обслуживают членов кибуца, а не англичан.
На самом деле, она хотела служить в британской армии, чтобы уйти из кибуца.
— Твоя кислая физиономия отталкивает парней. Они думают, что тебя нельзя добиться, — говорит ей один из бойцов Пальмаха, который пытался сблизиться с этой одиночкой, погруженной в себя.
К ребятам, проходящим военную подготовку в роще, рядом с кибуцем, кибуцники относятся двойственно. Эти парни, готовые пожертвовать собой при выполнении специальных военных операций, ходят по кибуцу с высоко поднятыми головами, ощущая себя хозяевами всей страны. Они видят себя новым поколением, новой элитой, первой — в новой израильской истории, в отличие от ветеранов «Хаганы». Они высокомерны. Есть такие, что ведут себя неподобающим образом, говорят грубо, крадут кур и яйца, воруют на плантациях, пристают к одиноким женщинам, и относятся к замужним, как своему частному имуществу. Наоми признает их особый статус, но огорчена их презрением к еврейству диаспоры.
Ее родня эмигрировала в Аргентину, но она вовсе не осуждает этот выбор.
Ноябрь 1942. Британцы отбросили германские войска. Сионистское руководство в срочном порядке обсуждает необходимость создания отечества для миллионов еврейских беженцев, лишенных дома, оказавшихся под игом нацистов. На повестке дня стоит актуальный вопрос: двунациональное государство. Быть ему или не быть. Вокруг вопроса о характере будущего государства ведутся острые дискуссии. С того момента, как Давид Бен-Гурион и Берл Кацнельсон выступили перед комиссией Пилля 1936 году, оба отрицают идею двунационального государства. В противовес им, Меир Яари, Мордехай Бентов, Яков Хазан и многие другие из руководства движения Ашомер Ацаир продолжают настаивать на общности судеб двух народов, и требуют равенства между еврейским народом, вернувшимся в свою страну, и арабским населением, проживающим в стране Израиля. Ицхак Бен-Аарон, возглавляющий международный русский отдел движения Ашомер Ацаир, присоединяется к позиции Бен-Гуриона и Берла Кацнельсона. За ним следуют отдельные бунтовщики, обладающие национальным еврейским чувством. Они оставляют Ашомер Ацаир и поддерживают круги «Рабочего единства», веря в то, что создание государства на прежних условиях может привести к разделу страны. И это приведет к тому, что границы этого государства будут определены местами проживания евреев, где они составляют большинство.
Наоми считает, что право еврейского народа создать независимое государство распространяется на всю территорию исторического проживания евреев, и потому тоже присоединяется к меньшинству, выступающему против двунационального государства. Шаик не в себе от ярости. Она убегает в барак к доктору Ашеру Хойна и его супруге Руфи, которые только две недели назад приехали в кибуц Мишмар Аэмек.
Ашер, командовавший молодежным батальоном, и Руфь — инструктор из Берлина, стали супругами в 1939. Он получил кабинет в больничной кассе и подготовил жену к работе медсестрой. Две недели назад он был послан от больничной кассы в качестве врача в кибуц Мишмар Аэмек. Руфь, ухоженная, элегантная женщина, работает медсестрой в Афуле и Хайфе. Мужеподобные женщины кибуца отталкивают ее своим видом и поведением. Именно, по этому, она тщательно выбирает своих друзей, и приближает к себе эту замкнутую в себе бывшую жительницу Берлина. Ее интеллигентности не повредила атмосфера кибуца, и она весьма быстро стала ближайшей подругой Руфи, мимо которой мужчины не могут спокойно пройти. Она ведет с Наоми бесконечные беседы на бытовые темы, и критически оценивает ее одежду. Наоми решает их сменить. Заведующая складом одежды не спорит с ней по поводу ее права на новое платье, но сует ей обновку с огромным пятном. Наоми швырнула ей платье и покинула склад.
— Ты слишком избалована! — закричала ей вслед заведующая.
Так всегда бывает, когда член кибуца неприемлем обществом.
Ашер и Руфь пригрели ее, относятся с ней по-человечески. Ашер ведет с ней долгие беседы на философские темы. Он всей душой привязан к жене. Давно нет у нее никаких известий от родителей, которые вырвались из когтей нацистов в Голландию еще до начала Второй мировой войны. Летом 1939 она, беременная, поехала их навестить. Когда грянула война, она в Голландии потеряла плод.
Ашер и Руфь держатся отдаленно от членов кибуца. Они придерживаются того же мнения, что Реувен Вайс, который сменил фамилию на Зив, и решительно отвергают сплетни о том, что Наоми заманила в ловушку и соблазнила уважаемого члена кибуца, а он из жалости и доброго сердца женился на ней. Окружающие ехидничают по этому поводу.
В кибуце разгораются бурные споры по поводу стола диетического питания.
Почтенные члены кибуца зло поглядывают в его сторону. Пускай продолжается злословие, пускай распускают сплетни — Наоми вновь пошла против течения.
Тут же забылись все то хорошее, что она сделала, входя в «совет четырех мудрецов в комиссии Царя Соломона». Совет рассматривал заключение врача или психолога, чтобы выяснить, кому из членов кибуца нужна специальная врачебная помощь и диетическое усиленное питание. Это делалось в соответствии с модными европейскими оздоровительными течениями, дошедшими до кибуца в конце тридцатых годов.
Кибуцники один за другим стали жаловаться на хронические заболевания. И список членов кибуца, нуждающихся в помощи психоаналитика, диете, отдыхе в санатории, рос, как снежный ком. Один из членов кибуца заявил, что не может, есть ничего, кроме мацы, и ему это разрешили. Ципора Бентов пожаловалась, что с детства страдает тяжелым желудочным заболеванием, и ей уже много лет подают особые блюда.
Отзывчивость членов совета четырех была настолько велика, что вдвое увеличилось число сидящих за диетическим столом и получающих питание, богатое белками и витаминами.
И вот врачом кибуца стал доктор Хойна, посланный от хайфской больничной кассы. Он, как говорится, закатал рукава и принялся наводить порядок. Он отменил «совет четырех». Он ужесточил отбор членов кибуца, получающих диетическое питание.
Он обратил внимание на утренние очереди в туалет и потребовал построить новые туалеты на окраинах кибуца. Этого было необходимо и с точки зрения правил гигиены.
Свои требования он заявил на общем собрании кибуца, вызвав настоящую бурю.
Почтенные члены кибуца угрожали голодовкой, ибо только для двенадцати киббуцников новый врач утвердил диетическое питание. Доктора не очень испугали крики и угрозы. Он был сторонником органической, вегетарианской пищи и предложил послать кого-нибудь пройти курс по вегетарианскому питанию к известному диетологу в Зихрон-Яаков.
Выбор пал на Наоми. Этому способствовала ее феноменальная память, быстрота мышления и способность к обучению. На общем собрании за нее подали большинство голосов, признав, что лучшей поварихи в кибуце нет.
Экономка на кухне хотя и сердилась, но предоставила Наоми вдвое больше продуктов, чем было необходимо. Наоми получила подсолнечное масло, муку, сахар и яйца и многое другое. Беременные и роженицы с наслаждением утоляют свой ненасытный аппетит, облизывая пальцы от сладких сливок, изготовленных Наоми по рецепту, которому она научилась в детства от Фриды.
Она потрясла члена кибуца, когда, долго не раздумывая, выбросила в мусорный бак обгорелые буханки хлеба, ибо считала их непригодными для еды. Это случилось тогда, когда хайфская пекарня перестала снабжать кибуц хлебом, а в новой пекарне в самом кибуце хлеб весь подгорел. Положение исправилось лишь после того, как стали снова привозить хлеб из Хайфы.
Имя диетолога Доры Шварц гремело на весь анклав. Женщина ухоженная, вызывающая уважение своей интеллигентностью, она уехала в Палестину сразу же после аншлюса Гитлером Австрии. В Зихрон-Яакове она открыла дорогой пансион, где обучала европейскому этикету и хорошим манерам. В пансионе всегда царили безукоризненная чистота и порядок. Кухня была вегетарианской. От арабских соседок она научилась готовить блюда из всегда находящихся под рукой местных растений. Ее вкусная и здоровая пища стала притчей во языцех в стране Израиля и далеко за ее пределами. Иностранцы и жители страны, самые известные личности посещают пансион накануне субботы, чтобы очистить организм вегетарианским питанием.
— Пища должна быть в высшей степени свежей, — с этими словами, произнесенными мягким тоном, обращается с высоты своего роста ширококостная и мускулистая Дора Шварц к хрупкой Наоми, — Зеленщики Зихрон-Яакова самые большие воры.