Кроу не нюхали крови; месть утолщила оболочку их сердца; они пошли к кайенам, к сиу и к другим племенам, которые такие же хозяева, как и мы, на землях охоты. Везде их хорошо принимали, везде они выкуривали трубку мира и находили союзников против бледнолицых. Топор оставлен в покое всеми племенами и кроу; что намерен делать Красный Нож?
— Красный Нож не может зарыть топора; уже давно существует дружба между им и кроу Опоссумами. Сахем далеко за собой оставил топор, и невозможно его найти; мой брат мне друг; воины Красного Ножа — его воины; вот мой томагавк, мой нож и моя трубка.
— Я благодарю моего брата за его союз и с радостью принимаю его подарки. Я прошу моего брата принять в обмен мое оружие и мою трубку. Я бы прибавил еще и мою боевую лошадь, но я знаю, что Красный Нож имеет самых красивых и быстрых коней. После четырех восходов солнца, после сегодняшнего, триста воинов соединятся в пятом часу ночи у Лосиного Прыжка.
— Красный Нож будет там со всеми своими воинами.
Агнимики встал и простился с Красным Ножом; сахем проводил его со своими вождями до выхода из лагеря.
Несколько минут спустя вождь кроу исчез со своими двумя товарищами в многочисленных извилинах Саванны.
Прошло около часу после удаления вождей кроу, как вдруг послышался большой шум в глубине леса, опушка которого отлого спускалась к началу долины, где кайены устроили свой лагерь.
Этот шум, приближаясь, все усиливался; несколько выстрелов время от времени увеличивали беспокойство индейцев, которые не знали причины этого шума.
По приказанию Красного Ножа все воины взялись за оружие и подошли к укреплениям, готовые защищаться, если весь этот шум устроен их врагом для того, чтоб обмануть и отвлечь их внимание от лагеря.
Два молодых воина были посланы узнать, но только что они исчезли, как два всадника выскочили из лесу и понеслись с одуряющей быстротой.
Один из всадников обернулся на седле, поехал тише и, прицелясь, выстрелил из ружья.
Этот всадник был одет по-индейски, сколько можно было узнать на довольно большом расстоянии от лагеря; это должен был быть вождь, хотя невозможно было узнать, к какому племени он принадлежал.
Второй всадник был одет по-европейски; несмотря на совершенно покрывающий его плащ, все заставляло предполагать, что это была женщина.
Впрочем, всадники продолжали как сумасшедшие скакать по саванне, видимо не зная, куда направиться.
Прошло несколько минут после их появления, как показались сзади их, из лесу, десять всадников, одетых как охотники из Канады, или желтокожие, и начали преследовать их.
Опасность для беглецов была ужасна; всякая надежда на спасение была потеряна; впрочем, они не теряли мужества и старались достигнуть реки, находящейся недалеко от лагеря.
Когда они достигли до воды, тот, который был одет по-европейски, решительно въехал в реку; другой же еще раз остановился, повернулся на седле и выстрелом сбил с лошади одного из преследователей.
Те заревели от злости и ответили залпом в человека, который их так раздразнил.
Индеец поднял ружье над головою с торжествующим видом, потом раздался его воинственный крик, и он заставил лошадь войти в воду.
Скоро беглецы достигли противоположного берега и помчались прямо к лагерю.
Достигнув лагеря, индеец стащил с себя буйволовое платье и замахал им над головою, в то же время он закричал резким голосом три раза следующие слова:
— Зираинг! зираинг! — брат! брат!
— Го, го, го! — ответили кайены, хлопая радостно в ладоши.
Красный Нож поспешил к берегу; он с восторгом следил за трогательной развязкой этого мужественного, гордого бегства.