Разделить наши силы — значит ослабить их и подвергнуться опасности быть разбитыми по частям. Укрепления островка, господствуя над фортами и батареями большого острова, ограждают их своим огнем. Сперва я занял бы островок, а потом потребовал бы сдачи большого острова, который в этом случае просто не мог бы не сдаться, чтобы спастись от окончательного разрушения.
— Слово за вами, Александр, — хладнокровно сказал председатель.
— Я, адмирал, — отчеканил Александр Железная Рука, — не стал бы выбирать окольных путей, а вошел бы прямо в гавань со всей эскадрой, стал бы на пистолетный выстрел от набережной и с зажженными фитилями потребовал сдачи острова, а в случае отказа губернатора приступил бы к бомбардировке города, вот и все.
Наступила минута молчания.
Пьер Легран наполнил поочередно стаканы своих товарищей, чокнулся с ними, потом медленно осушил свой стакан и поставил его назад на стол, крякнув от удовольствия.
— Братья, — заговорил он наконец, — во всех ваших планах много хорошего, но по отдельности они не годятся — по моему мнению, по крайней мере. Мы не должны терять времени и давать испанцам возможность опомниться и выяснить, сколько нас; мы должны налететь на них, словно стая коршунов. Мой план совмещает в себе все ваши; сейчас увидите. Прежде всего надо вспомнить, что мы имеем дело с испанцами, то есть с людьми, беспечность которых хорошо известна, чья леность вошла в поговорку, чье нерадение не знает пределов. Испанцы не подозревают о нашей экспедиции — стало быть, они не ожидают нас. Форты их, как они ни прочны и грозны, однако не вооружены или, по крайней мере, вооружены очень плохо, солдаты, составляющие гарнизон, рассеяны по всему городу и окрестностям, пушки, быть может, даже не на лафетах, а боевые снаряды наверняка сложены в глубоких магазинах. Будьте уверены, более всего в деле обороны острова испанцы рассчитывают на слухи, которые они сами же и распустили о нем, будто он неприступен. Завтра этот вопрос будет нами решен. Вот как я намерен поступить: этой ночью мы будем лавировать перед островом; месяца нет, нас не заметят. На рассвете мы войдем в гавань, станем на шпринг 4 и откроем адский огонь. Под его прикрытием на берег высадятся восемьсот человек, а тем временем Пьер Прямой с двумя сотнями людей незаметно подберется к островку и захватит его врасплох перед самым восходом солнца. Никаких требований сдачи не надо, просто ядра — и делу конец. Мы должны взять внезапностью, с какой стати давать испанцам время приготовиться к обороне? Это было бы нелепо с нашей стороны. Ядра, пули и сабельные удары — нет вернее средства быстро покончить с этим делом. Если все удастся, то мы наверняка возьмем город и прочно засядем на острове. Вот мой план, братья; что вы скажете о нем?
— Он просто-таки библейски прост, — ответил Филипп, улыбаясь.
— Так вы одобряете его?
— Целиком и полностью! — разом заговорили все, кивая головами в знак согласия.
—Значит, решено: возвращайтесь на ваши корабли, братья, и готовьтесь к атаке. Надо действовать смело и дружно, я ручаюсь за успех!
— И мы ручаемся.
— Прекрасно. Итак, до завтра.
Флибустьеры в последний раз чокнулись стаканами, контр-адмиралы отправились обратно на свои суда, и вскоре эскадра двинулась в путь.
Незадолго перед тем лодка, посланная для рекогносцировки, причалила к адмиральскому кораблю. Она захватила рыбака.
По приказанию адмирала, который тотчас же пожелал допросить его, пленника провели в кают-компанию.
То, что предвидел Пьер Легран, оказалось справедливым до мельчайших подробностей.