Впрочем, если бы и оставалось малейшее сомнение, действительно ли это Береговые братья, стоило только подойти к круглому столу, покрытому зеленым сукном, у которого сидели несколько офицеров в богато расшитых мундирах, и сомнение это рассеялось бы мгновенно: офицеры не надевали шляп, и потому, несмотря на перемену одежды, легко было узнать в них Прекрасного Лорана, Олоне, Мигеля Баска, Бартелеми, Гуляку и многих других.
Откроем теперь причину этого маскарада и способ, которым были добыты испанские мундиры.
Часам к пяти вечера Прекрасный Лоран прибыл в подземелье, ведя с собой двести воинов валла-ваоэ под предводительством Хосе и пятнадцать буканьеров, отряженных несколько дней тому назад под командой Бартелеми для обучения краснокожих, как уже говорилось выше; кроме того, за Лораном следовала вереница мулов, навьюченных тяжелыми тюками.
В этих тюках заключалось все необходимое для полного обмундирования испанских солдат и офицеров, десять барабанов и столько же рожков.
Лоран взял эти вещи у Монбара, который, ни о чем не спрашивая, тотчас исполнил его требование; впрочем, он, вероятно, угадывал мысль Лорана, хотя тот и словом не обмолвился о своих планах.
Когда флибустьеры предпринимали экспедиции против испанцев, они всегда запасались известным количеством
разнообразной одежды — военных мундиров, монашеских ряс, костюмов купца, дворянина и так далее, — которые при случае могли быть весьма полезны.
На адмиральском корабле был огромный запас подобных вещей.
Капитан выбрал то, что считал наиболее соответствующим своей цели, велел уложить отобранное, перевезти на берег и навьючить на мулов.
Вот каким образом триста тридцать буканьеров, включая отряд Бартелеми, превратились в испанское войско.
Вскоре мы узнаем, с какой целью был задуман этот маскарад.
По знаку Прекрасного Лорана Гуляка встал и вышел. Через минуту он вернулся с индейским вождем.
— Вы закончили ваши дела, друг Хосе? — спросил Лоран.
— Все готово, капитан; мулы навьючены и отправлены.
— Прекрасно. За какое время, полагаете вы, мы достигнем форта Сан-Лоренсо?
— За три с половиной часа, самое большее — четыре.
— Однако!
— Дело в том, капитан, что сперва мы должны идти прямиком к Золотой тропе, дороге, которая ведет от Чагреса к Панаме. Весьма важно, если по пути мы наткнемся, как я полагаю, на патрули, разосланные в дозор вокруг форта; в таком случае эти патрули собственными глазами смогли бы убедиться, что мы действительно пришли из Панамы через перешеек.
— Вы правы, любезный вождь. Который час, Мигель?
— Без двадцати минут десять, — ответил тот без промедления.
— Хорошо. Итак, — продолжал капитан, — что, если мы выйдем в десять часов?
— В таком случае мы окажемся не позже двух часов утра у подошвы гласиса. 6
— Именно это нам и требуется. Садитесь возле меня, Хосе.
Вождь повиновался.
Прекрасный Лоран извлек из золотого свистка пронзительный звук.
Мгновенно все разговоры затихли, и Береговые братья молча собрались вокруг стола, за которым сидели их предводители.
Капитан встал и с минуту молча всматривался в эти выразительные лица, в эти грозно сверкающие глаза, устремленные на него с жадным любопытством; потом он поклонился и заговорил голосом твердым и звучным:
— Братья, настало время действовать! Радуйтесь, через несколько часов мы сразимся с нашим непримиримым врагом.
Гул, подобный отдаленному грому, пробежал по рядам флибустьеров и тотчас замер; он показал капитану, какое живое сочувствие вызвали в сердцах присутствующих его слова.
— Узнайте же, братья, — продолжал Лоран, — какое поручение возложено на нас и каким образом я намерен его исполнить. Вы не из тех наемных солдат, от которых командиры вынуждены скрывать ожидающие их опасности, чтоб не лишить их остатков бодрости. Нет, вы люди храбрые, вы — Береговые братья, те, кого волнует только одно: чтобы опасность соответствовала бы их неукротимому мужеству.