подмигивает. Я чувствую себя глупо и правильно. Я
улыбаюсь, даже уже тихо смеюсь, пока наблюдаю, как
мерседес удаляется и увозит с собой людей, который
вошли в мой мир. И я с радостью их приняла. Так
просто. Без предрассудков. Без страха.
Ночь. Машин на дороге нет, ведь наш комплекс
располагается в спальном районе. Я прохожу
взглядом по тихой улице, и мои глаза
останавливаются на тёмной фигуре, сидящей на
капоте спортивной машины. Его руки сложены на
груди, а взгляд пронизывает меня своим леденящим
огнём.
Мне кажется, я даже отсюда слышу его тяжёлое
дыхание, и моя кожа покрывается мурашками. Я
чувствую, как это магнитное поле, которое мы
построили с первой встречи, начинает закаляться и
через несколько минут заискрится. Я боюсь этого, но
другая...иная и грязная Мишель счастлива видеть его.
Моя тайна. Моё извращение. Ник, увы, не мой.
Ник отталкивается от машины и делает шаги в мою
сторону, останавливаясь в метре от меня. Я
задерживаю дыхание.
— Что ты тут делаешь? — едва слышно произношу
я, обхватывая себя руками, защищая свою грудную
клетку, под которой так отчаянно бьётся измученное
сердце.
— Не имею понятия, — его шёпот разрывает
тишину.
Я делаю глубокий вдох, громко насыщая тело
кислородом.
Моё падение.
Thirty-fourth
Бывают моменты в жизни, когда ты становишься
ведомая собственными мечтами, кем-то невидимым, но таким сильным, что ты не можешь противостоять
ему? И вот именно за эти доли секунд принимаются
все решения, весь пазл твоей головоломки
складывается в более или менее ясную картину. Ты
понимаешь, что ты ищешь и в чём нуждаешься
сильнее всего. Такие мысли, словно разряд молнии, ударяют по голове и вспыхивают по всему телу
миллионом искорок.
Я делаю шаг к Нику, и мои руки обвиваются вокруг
его талии, я прижимаюсь к нему всем телом, кладя
голову на плечо. Он на мгновение замирает от
неожиданности, а затем с его губ вырывается вздох
облегчения. Я могу расслышать, как громко и быстро
бьётся его сердце, и это придаёт мне уверенность в
своих решениях.
— Мишель, — шепчет он, обнимая меня в ответ.
Только он может произнести моё имя так, что дыхание
предаст меня, а сердце будет биться в красивом
ритме.
Я не хочу отпускать его. Вот сейчас...в эту самую
минуту он тот, в кого я готова верить, кому готова
открыться. Но я знаю, что как только я разомкну свои
объятия, он вернёт себе свой облик жестокого
дирижёра, руководящего людьми и добивающегося
того звучания музыки, которое приемлемо только для
него. И никак иначе. А меня такой расклад не
устраивает.
Его аромат будоражит не только кровь, но и
каждую частичку моей души. Его тепло — первое, что
я ощутила на себе и под влиянием чего, я совершаю
постоянно глупости. Его магия, окутывающая меня и
забирающая в свою тьму.
— Это означает да? — тихо спрашивает Ник, и я
открываю глаза, возвращаясь в реальный мир.
Мои губы изгибаются в грустную улыбку, и я
отстраняюсь от него, но он крепче обнимает меня за
талию, не разрешая выскользнуть из его объятьев, и
указательным пальцем поднимает мой подбородок, чтобы я лишилась разума напрочь и утонула в его
манящей сладости глаз.
Я делаю глубокий вдох, чтобы собрать все силы в
своём маленьком и истощённом теле, дабы отстоять
свои решения.
— Отпусти меня, — спокойно прошу я. Ник
прищуривается, но освобождает меня из своих цепких
рук.
Я делаю шаг назад, лишаясь его поддержки, и
переминаюсь с ноги на ногу.
— Нет, это ничего не означает, Ник, — отвечаю я
на ранее заданный вопрос, и он начинает хмуриться, явно не понимая мотива моих поступков.
— Но ты сама шагнула ко мне, Мишель, — напоминает он, и я киваю.
— Да. Я сделала то, что захотела. Мне хотелось
тебя обнять, и я позволила себе эту ласку. Ты
позволяешь себе меня выставлять шлюхой перед
самой собой. Думаю, и у меня есть право делать то, что мне взбредёт в голову, — пожимаю я плечами.
— Неужели ты до сих пор обижаешься из-за секса
в туалете? — он искренне удивляется, на что я теряю
дар речи. Ведь он действительно не понимает, насколько для меня это было гадко.
— Нет, я не обижаюсь. Я проклинаю себя и тебя
заодно. Я чувствую себя использованной и грязной.
Ты сделал это против моей воли, ты подсунул мне
эти...свои извращения, даже не предупредив. А как же
добровольность, Ник? Ты снова нарушил собственное
правило. Снова. Ты заставил меня, тебя захотеть и
выбил признание. Ты хоть сам понимаешь насколько
унизил меня? — я пытаюсь донести до него свои
чувства, свои переживания, причину своего отношения
к нему и нежелание разрешить себе двигаться с ним
дальше.
— Крошка, ты все не так поняла. Я не хотел
унижать тебя, даже не предполагал, что ты расценишь
эту шалость вот так. Да, я не отрицаю, мне пришлось
пойти на это ухищрение, чтобы ты решилась. Ведь я
вижу...я знаю, что ты хочешь того же, что и я. Только я
не понимаю, в чём проблема?
— Шалость? Ты называешь мои чувства всего
лишь шалостью? Вот в чём проблема, Ник. Ты не
уважаешь меня, ты не слышишь того, что я говорю
тебе. Для меня твой стиль жизни неприемлем. Твои
эти все игры с наказаниями, с какими-то непонятными
воздействиями на окружающих...ты словно паук, плетёшь вокруг меня свою паутину, и я наталкиваюсь
на неё, пытаясь дышать. Это убивает меня, ты
убиваешь меня, пытаешься ломать и изменять. Но
нет, Ник, я тебе этого не позволю. Насколько бы
сильно ни было притяжение между нами, я не могу
согласиться на твоё предложение. Мне требуется
время, я хочу подумать. Потому что сейчас я ничего не
понимаю, — я шумно выдыхаю и поднимаю голову к
тёмному небу.
— Это ты не слышишь меня, Мишель, ты...
— О, нет. Я уж точно тебя услышала, — я взмахом
руки прошу его закрыть рот и одновременно
перебиваю его. — Ты мне уже многое сказал. Ты
хочешь видеть меня в своей постели, только трахать
меня, пользоваться моим телом, скрываться ото всех.
Нет, я не против. Я это принимаю, но...но, чёрт возьми, Ник, у меня есть чувство собственного достоинства. А
ты топчешь его. Я хочу...да, я хочу быть с тобой тайно.
Я поняла, что для меня это не проблема, но я это
сделаю в том случае, если ты не будешь давить на
меня, научишься уважать мои желания, как и свои.
Хотя бы немного признаешься себе, что со мной ты
перегнул свою доминантную палку. Прими меня как
девушку, а не как сабмиссива. Прими меня, Ник, меня
— Мишель, а не Зарину или кого-то другого. Не
сравнивай меня ни с кем, не пытайся применять ко
мне свои замашки господина. Я...я, Боже, пока, — я
резко разворачиваюсь и бегу на высокой шпильке к
своему подъезду, чтобы скрыться от собственных
ненужных слов. Я убегаю лишь для того, чтобы
обезопасить себя от боли в будущем, от нового потока
слёз и неправильного горячего решения.
Мне необходимо осмыслить всё. Выбрать, в конце
концов, что меня действительно устраивает, и
насколько сильно я желаю узнать о Нике и его жизни, влиться в неё.
Я вхожу домой, где до сих пор тихо и не
замечается присутствия родителей и сестры. Только
Лидия выходит меня встречать с улыбкой. Я быстро
раздеваюсь и бросаю ей, что отправляюсь в постель.
Мне кажется, что моя голова взорвётся от
переизбытка происшествий и открытий за
сегодняшний день.
Горячая вода в ванне, и моё усталое тело начало
немного оживать. Я глубоко вздыхаю и закрываю
глаза.
Как же решиться на его предложение? Как понять
его? Как не растоптать себя? Не знаю ни единого
ответа на свои вопросы.
Но ведь он говорит о большем, хотя не обещает
этого. Боится? Только чего? Повторения истории с
Зариной? Или же он сам отрицает существование
нежных чувств и что он может их испытывать? Если
проследить его поведение, отношение ко мне, то я
замечаю, что он меняется. Он пытается быть тем, кого
я бы могла не бояться.
Садист. Наверное, сейчас он поедет вымещать
свою злость на рабыне, удовлетворит своих
внутренних демонов и забудет о моих словах. А я
хочу, чтобы и он подумал.