убежище, закрывая её прямо перед носом Ника. Ещё
смеясь, я делаю шаги назад и неожиданно упираюсь в
кого-то.
Как такое возможно, я же успела забежать?
С улыбкой я оборачиваюсь, ожидая увидеть усмешку
на знакомых губах, но вместо неё я вижу покрасневшие
глаза и смертельно бледное, забытое лицо.
Страх сковывает все тело, и комната начинает
кружиться перед глазами. Я снова переживаю кошмар
наяву. Эти бордовые стены, кровать с чёрным
постельным бельём. Я отчаянно трясу головой, чтобы
отогнать от себя кошмары прошлого, но ничего не
выходит. Меня снова затянуло в этот мрак, в эту
последнюю ночь моего детства.
— Миша, я знаю, что у тебя есть то, что мне нужно.
Дай мне это, — холодный и злой голос возвращает меня в
реальность, которую я последний раз переживала так
давно.
— Нет...нет...пожалуйста, — шепчу я, выставляя
перед собой руки, и быстро отступаю к двери. Я помню, что она именно там. Я знаю это помещение как саму себя, я проводила тут слишком много времени раньше.
Спальня Теренса — его гордость, его тихое место для
принятия наркотиков и его последнее пристанище.
Лёд сжимает меня до маленьких размеров, и я
начинаю тарабанить в дверь, умоляя, чтобы меня
выпустили отсюда. Я зову всех подряд, лишь бы меня
разбудили и спасли.
— Сука, — меня хватают за волосы и отшвыривают к
стене, что я несильно бьюсь затылком.
— Теренс, ты мёртв! Мёртв! Это сон! — кричу я, но
парень с голодным блеском в глазах наступает на меня.
Мои ноги не двигаются, словно повязли в болоте. Я
даже чувствую этот запах гниения вокруг. Пытаясь
сделать шаг, найти, чем защититься, я запутываюсь в
своём длинном атласном платье и надаю на пол.
— Дай мне дозу! — орет Теренс и хватает меня за
плечи, поднимая и ударяя снова об стену спиной. От боли
я выдыхаю и упираюсь ему в грудь. Она холодная и как
камень твёрдая.
— У меня нет наркотиков! Нет! Отпусти меня, Тер! — кричу я, пытаясь ударить его, вспоминая все приёмы по
самообороне.
Мы боремся, но каждая моя попытка поцарапать, укусить или хоть как-то высвободиться, приводит к
неудаче, как тогда. Сильные пощёчины и слезы от
прошлого. Из-за паники я не могу сконцентрироваться на
своём спасении. Парень с силой ударяет меня головой о
стену, что в ней начинает шуметь.
— Ник...помоги, — шепчу я, понимая, что сейчас
отключусь, а он единственный...он сильный.
Я скатываюсь на пол. Меня уже никто не держит, и я
закрываю лицо руками, всхлипывая от пережитого.
— Тише, крошка, тише. Я тут, — меня бережно
поднимают на руки, и я чувствую тепло внутри от того, что
он пришёл. Он услышал меня.
— Мне больно, — плачу я, хватаясь за шею Ника и
утыкаясь носом в его равномерно бьющуюся вену.
— Всё пройдёт, — заверяет он меня и куда-то несёт.
— Скоро тебе станет лучше.
— Нет...это так больно, — мотаю я головой и ощущаю, что меня кладут на мягкую постель.
Я нахожусь в каком-то туманном состоянии и не могу
открыть глаза. Ник нежно проводит по щеке, и я снова
всхлипываю, руками ища его. И нахожу рядом, напротив.
Он склонился надо мной, его руки поглаживают плечи, волосы. Я хочу ближе пододвинуться к источнику тепла, но оно ускользает, оно пугается моей сущности и уходит
от меня. Открывая глаза, я вижу, что вместо кровати я
лежу на траве, а надо мной ясное голубое небо.
Я стою посреди зелёного поля одна в своём чёрном
платье, ветер ласкает моё тело, развивая пряди волос, и
впереди я вижу маленькую точку, которая приближается.
Это человек, но он останавливается, и я пытаюсь угадать, кто это.
Ты должна пойти к нему, — подсказывает
подсознание.
— К кому? — спрашиваю я.
— Неужели это имеет значение, крошка, кто я? — мне
рукой закрывают глаза, но этот голос я никогда не
перепутаю, узнаю из тысячи, и сердце тут же ответит
быстрым стуком. Я улыбаюсь и откидываюсь назад, чтобы упереться головой в плечо мужчины.
— Нет, — отвечаю я и, наконец-то, обретаю покой, закрывая глаза и глубоко вздыхая.
***
Сквозь приятную дремоту я чувствую, как мою руку кто-то
лижет, и хмурюсь, переворачиваясь на другой бок и
обнимая подушку. Но это ощущение теплоты и уютных
объятий Морфея потеряно, и я разочарованно вздыхаю, приоткрывая глаза. Я лежу в незнакомой мне комнате и
переворачиваюсь обратно на спину, моргая и смотря на
потолок с каким-то замысловатым золотым рисунком.
Воспоминания тут же возвращаются: прекрасная ночь, Ник, кошмары и я одна. Для достоверности я
поворачиваю голову на другую сторону, и это
подтверждает мои выводы. Хотя нет, я не одна, с левой
стороны от меня стоит Шторм и понятно, кто стал моим
пробуждением.
Я сажусь и кривлюсь от дискомфорта между бёдер. Я
до сих пор голая...полностью. Видно, полотенце
распуталось, пока я спала. Прикрыв грудь одеялом, я
кручу головой, чтобы понять: где Ник? Двери немного
приоткрыты и тишина вокруг, не считая сопения Шторма.
— Ну, привет, — говорю я ему, и он в ответ громко
лает, подмахивая хвостом.
— Какой ты шумный, — зевая, произношу я.
Я слышу, как двери открываются, и поворачиваюсь, встречаясь с Ником, стоящим между ними. Он идеальный
сладкий кошмар для любой, в чёрных джинсах и такого же
цвета футболке с треугольным вырезом, что видны
волоски на его груди и снова этот кулон ключ. Интересно
откуда он?
Мне хочется безумно покраснеть за то, что вчера
было. Но на удивление никакого стыда.
— Доброе утро, — я первая начинаю диалог.
— Доброе, крошка. Выспалась? — интересуется он и
входит в спальню, подходя к моей стороне постели.
— Да, — я провожу рукой по спутанным волосам и
пытаюсь хоть как-то их пригладить, при этом удерживая
другой одеяло.
— Шторм, к себе, — приказывает Ник собаке, и он, обиженно фыркая, цокает лапами к выходу.
Я не знаю, что сказать, как смотреть на него и опускаю
голову, упираясь взглядом в темно-бордовое пятнышко.
Черт! Час от часу не легче!
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Ник.
— Нормально, — пожимаю я плечами.
— Мишель, — он залазит на постель и опрокидывает
меня на спину. Я даже не успеваю сообразить, что к чему, как он раздвигает мои ноги коленом под одеялом и
ложится на меня. Недвусмысленность позы заставляет
дышать глубже, и я разрешаю себе посмотреть в его
глаза и заметить складку на лбу. Ему что-то не нравится, это точно.
— Спрашиваю ещё раз: как ты себя чувствуешь?
— Не знаю, ещё не поняла, — шепчу я.
— Тяжело? — он двигает бёдрами, удобнее
устраиваясь на мне, при этом трётся о моё
чувствительное место, что я судорожно выдыхаю.
— Нет, — мотаю я головой, пальцами сжимая одеяло, как броню. Только пока не поняла от чего, возможно, инстинкт.
— Хорошо, потому что мне очень удобно находиться
между твоих ног, — довольно говорит он и опирается
локтями о постель по бокам от моей головы. Его лицо так
близко, что я сглатываю от желания дотронуться до него
как во сне...даже ближе...губами. Но вспоминая его
откровения, эта глупость тут же вылетает из головы.
— Я так хочу снова трахнуть тебя. Вот такую сонную, нежную и потерянную, — растягивает он слова и
проводит пальцем по моей щеке.
Я как глупая курица только моргаю и не могу
подобрать слов, потому что тоже хочу. Но тело против, напоминает немедленно небольшим пощипыванием
внутри.
— Но для начала нам надо съездить к врачу. Я хочу, чтобы тебя проверили. Хочу быть уверенным, что не
нанёс тебе вчера вред. Затем мы выберем для тебя
приемлемый способ контрацепции. Не хочу пользоваться
резиной с тобой. Хочу чувствовать тебя, твои тугие
стенки, полностью ощущать твой ответ на мои действия.
Согласна? — он настолько спокойно об этом говорит, что
я удивлённо слежу за движением его губ и моё
самостоятельное «я» пробуждается.
— Ты ведь уже все решил и только ставишь меня в
известность, — утвердительно хмыкаю я, и он довольно
улыбается.
— Какая ты понятливая, даже плеть не пришлось
использовать, — Ник наклоняется и оставляет поцелуй у
меня на щеке.
— Плеть? — переспрашиваю я, а он кивает, продолжая целовать меня, продвигаясь к уху.
— Да, плеть, — его язык проводит по мочке уха и он
прикусывает её, — или розги, — он впивается губами в