успокаивающая и таящая в себе неизвестность будущего.
В основном тут сидят парами, или же по четыре–шесть
человек. Никто ни на кого не обращает внимания и я
спокойно дохожу до столика под нишей с бархатными
занавесками.
— Присаживайтесь, — женщина указывает мне на мягкое
кресло и я, кивнув, сажусь в него.
— Бокал вина сейчас вам принесут, — говорит она и
удаляется, даже не оставив мне меню.
Я откидываюсь на кресло и наблюдаю за посетителями, наш столик отрезан от всех, как ещё три таких вдоль
стены. Но мы располагаемся в углу и совершенно не
привлекаем внимания.
Мы? Ага, мы, только я, выряженная так, как захотел
долбанный Доминант. И я жду его.
Официант ставит передо мной бокал белого вина, здороваясь и оставляя меня в одиночестве.
Я делаю два больших глотка и чувствую, как тепло
отдалось в ногах.
Из клатча я достаю телефон и не вижу ни СМС, ни
пропущенных звонков от Ника, а прошло уже более
получаса. Я порываюсь написать ему, но сомнения
одолевают меня, и я откладываю телефон, отворачиваясь к окну.
Он же говорил, что не любит, когда опаздывают. Тогда
почему сам себе это позволяет?
Я глубоко вздыхаю и, не поворачиваясь, нахожу рукой
бокал с вином, поднося его к губам. Неожиданно глаза
начинают слезиться, и я не могу уловить ту мысль, почему так происходит. Я быстро моргаю и допиваю до
дна бокал, голова начинает немного кружиться, я так
ничего не ела за сегодняшний день. Слишком много
потрясений для четырнадцати часов. За этот период, я
испытала максимум своих возможностей, первобытный
ужас, потеряла подругу и поняла, что я хочу быть с
Ником.
В моей усмешке на губах видна горечь, также
разочарование и новая надежда на будущее. Я тереблю
пальцами ножку бокала, чтобы выплеснуть туда
напряжение, которое просыпается во мне и набирает
обороты.
Может быть, он передумал?
Нет, он не мог так поступить. Он ведь сказал, что мы
тандем. А если бы он действительно продинамил меня, то
сообщил бы мне, написал, в конце концов.
Я мотаю головой на собственные рассуждения и
поворачиваюсь направо, чтобы вновь взглянуть на
пустующее место напротив.
Вырвавшийся вздох испуга и радости с моих губ. Тёмные
глаза напротив, изучающие меня с нескрываемым
блеском. Соблазнительная улыбка на его губах и тишина
вокруг нас.
Миллион фраз, мыслей, чувств пролетают сквозь моё
тело. И я не знаю, можно ли мне дышать. Вдруг это моя
фантазия и Ник не сидит за столиком напротив меня? Не
крутит двумя пальцами длинную ножку бокала? Разве так
бывает: сидишь и думаешь о том, какой он плохой, а на
самом деле этот человек находится рядом с тобой, а ты
даже не замечаешь, полностью погруженная в свои
страхи?
— Привет, — я перевожу взгляд с его лица на сильную
шею, а оттуда на чёрный свитер. В свете свечей, я могу
разглядеть под тонкой тканью каждую выпуклость его
мышц на груди и нервно сглатываю.
— Ты прекрасна, — отвечает он и поднимает бокал в
честь меня и прикладывает его к губам.
— Ты опоздал, — обида все же даёт о себе знать, и я
поджимаю губы, упрекая его.
— Всего на десять минут, Мишель. Все остальное время
я был тут, любовался тобой с другого столика, а когда
подошёл, ты даже не обратила на меня внимания. И я
просто сел и ждал, — он немного наклоняет голову набок
и ставит бокал на место.
— Я...я думала, что ты будешь в машине.
— Мне пришлось кое к кому съездить в гости и уладить
недоразумение, получившееся из-за меня.
— К кому? — удивляюсь я.
— К твоей подруге. Лидия рассказала мне, что после её
визита «вежливости», ты не выходишь из спальни, и она
слышит твой плач. А я не прощаю это тем, кто приводит в
такое настроение мою женщину.
— Боже, — выдыхаю я, и мурашки покрывают мою кожу.
— Это не её вина...просто слишком много всего
произошло за маленький период времени, и мой организм
не справился. Слезы помогают выйти напряжению, и
иногда полезно поплакать, — я смотрю на его красивые
пальцы, спокойно держащие ножку бокала, и пытаюсь
принять то, что он на самом деле меня защищает ото
всех. Это сложно принять, потому что никто до этого не
выполнял свои обещания и не подкреплял слова
фактами. Да я привыкла к обману.
— Напряжение можно освободить разными способами. Я
не хочу, чтобы ты плакала, даже из-за меня. Хорошо? — требует он, и я едва заметно киваю.
— Ты был у неё? — я смотрю прямо в его глаза.
— Да.
— И что ты с ней сделал?
— Поговорил, точно разбил все её фантазии о кафель, и
предложил альтернативу.
— Какую?
— У меня есть знакомый, которому я хотел её
представить на ужине. Они бы идеально подошли друг
другу, одинаковые фантазии, цели, развлечения, вкусы.
Но ты спутала мне все карты, поэтому я просто передал
ему её номер телефона и фото. Махнув на них рукой.
— Как сутенёр.
— Мишель, — его голос убийственно строгий, что я
отвожу глаза и выдыхаю от своего красноречия.
— Прости, — тихо произношу я.
— На этом мы закроем тему и поужинаем, — безапелляционно говорит он и нажимает на кнопочку
сбоку стола для вызова официанта.
Я смотрю на то, как чётко Ник называет блюда, наблюдала за его тоном и кивающим официантом, пока
он чуть ли не сбежал от нашего столика, обновив нам
бокалы.
— Как у тебя это получается? — вслух задаю я вопрос, мучивший меня с первого знакомства.
— Что «это»? — удивляется Ник.
— Говорить так, чтобы все боялись тебя и точно
выполняли твои желания? — уточняю я.
— Я знаю, кто я и что могу сделать с теми, кто будет со
мной пререкаться. Люди чувствуют на интуитивном
уровне и не хотят последствий.
— Я так не умею, — печально и несколько завистливо
произношу я.
— Тебе и не надо, Мишель. Оставь эту грязную работу
для меня, — улыбается он.
— А что будет, когда...когда ты уйдёшь? — я отвожу
взгляд и в моей душе нарастает паника.
За столиком повисла пауза, такое обычно бывает, когда
люди понимают, что всему приходит конец. Один из них
боится его, а другой...от другого никогда не знаешь, чего
ожидать.
Все великолепие этого места моментально разрушилось, и я ощутила себя глупой девчонкой, решившей, что у неё
есть возможность стать чем-то большим для такого как
Ник. Но сейчас...в реальном мире казалось несбыточным.
— Мишель, не стоит этого делать, — говорит Ник, и я
поворачиваюсь к нему.
— Не стоит делать чего?
— Загадывать наперёд. Это только убьёт всё, что есть в
настоящем, а знать будущее никто не может.
У меня не было вариантов, чтобы ответить ему, и я
просто усмехнулась его простоте и честному ответу о том, что он даже не видит меня рядом с собой в будущем.
Горько и непонятно внутри, словно он ускользает от меня, а я смотрю на это со стороны и ничего не делаю, чтобы
его удержать.
Официанты появляются рядом с нашим столиком и
расставляют блюда, начинающиеся от закусок и до
горячего. Этим изобилием можно накормить группу из
пяти человек. Я не чувствую голода, хотя уже сутки в
моём организме не было и крошки. Но мне это не мешает, только забирает жизненную энергию. Всего-то.
— Мишель, ешь, — Ник указывает мне взглядом на
запечённые овощи с мясом, и под его цепким контролем я
беру вилку с ножом и через силу запихиваю в рот ужин.
Глотать с каждым разом становилось все тяжелее, когда
Ник свободно и с аппетитом поглощал еду. Я отложила
приборы и взяла в руки бокал. Чтобы унять тревогу
внутри, я решила, что неплохо это сделать благодаря
алкоголю. И он действительно помог мне, снял усталость
и расслабил тело, правда, пришлось выпить бокал до
дна.
— Ты хочешь, чтобы тебя рвало завтра? — не переставая
есть, спрашивает Ник.
— Не твоё дело, — бурчу я, наблюдая, как мне наливают
ещё вина.
Ник резко поднимает голову и откладывает приборы, приказывая официанту всё унести и принести бутылку
текилы. Я удивлённо вслушиваюсь в разговор, попивая
алкоголь. Но разум уже плыл, поэтому я только закатила
глаза. Через несколько минут перед нами поставили
бутылку и одну стопку. Ник жестом показал, чтобы нас
оставили одних и взял текилу в свою руку, вставая с