Я пытаюсь не упасть от дрожи в теле благодаря
новым эмоциям. Неужели это и есть реальность, о
которой я ничего не знаю?
Грудь давит, и я зажимаю руками голову, чтобы
прекратить шум в ушах.
Я стою на бесцветной полосе и мне надо шагнуть или
вперёд, или назад. Только я не могу сделать ни единого
движения. Мне холодно. Мне страшно. Я хочу быть
невидимкой в этом мире. Но...чертово «но» никогда мне
не помогает...
Black and white
Я чувствую, что на меня смотрят, хотя мои глаза плотно
закрыты, и я нахожусь в полудрёме. Я хмурюсь и
переворачиваюсь на бок, чтобы прогнать от себя эти
ощущения. Слышу вздох рядом, а затем какое-то
бурчание.
— Боже, Сара, ты издеваешься? — хныкаю я, накрываясь с головой одеялом.
— Миша, блять, я уже не могу, — подруга срывает c меня одеяло, но я ещё сильнее закрываю глаза и
накрываю голову подушкой.
— Э, нет, уже половина одиннадцатого, а вчера я из
тебя ничего не вытянула. Ты только сказала, что сегодня.
Я полночи не спала, а сейчас уже взорвусь от интереса и
ожидания, — подруга трясёт меня на кровати, мне
приходится открыть глаза и сесть.
— Что ты хочешь? — я несколько раз моргаю, чтобы
окончательно проснуться и обречённо вздыхаю.
— Он поцеловал тебя? Какой он? Он теперь тебе
больше нравится? Люк в прошлом? — она быстро
перечисляет вопросы, на что я закатываю глаза и
сползаю с постели.
— Сара, отвечаю раз, больше не повторяюсь, и на
этом мы забудем вчерашний вечер. Итак: нет; больной
придурок; нет; нет. Удовлетворена? — сухо произношу я.
— Мда, что же он сделал такого, раз твоё отношение к
нему настолько отрицательно поменялось? Ведь я помню
вчера...
— Заткнись, — обрываю я её и, чтобы занять себя
чем-то и выплеснуть живущее в теле раздражение, начинаю собирать свои вещи по полу и пихать их в сумку.
— Оу, ладно, молчу, — подруга поднимает руку, но
складка на её лбу говорит о том, что разговор этот мы
ещё не окончили.
Я приняла решение за эту ночь — оставить всё, как
есть. У меня есть парень, моя жизнь выстроена по часам, и я должна знать, где буду завтра. Я удалила все
сообщения Ника, я запретила себе даже думать о нём, как о страдающем человеке.
Николас Холд — больной психологически человек.
Один из его диагнозов — филемафобия, если он не
соврал насчёт его нелюбви к поцелуям, и тянется она из
детства.
Я убеждаю себя, что это не мои проблемы, пусть его
расстройствами занимаются «знакомые» или Шанна. Да
хоть кто, но не я. Я никогда в жизни не переживала такого
страха, как вчера. Мне казалось, что можно умереть от
переизбытка адреналина.
Всю ночь мне снились его налитые кровью чёрные
глаза с ярким костром внутри, которые манили меня к
себе, а затем сжигали снова и снова, причиняя боль мне.
Я не видела кошмаров настолько реальных, что
просыпаешься в поту и пытаешься снова уснуть, а ничего
не выходит, потому что картинки возвращаются, не
отпускают тебя.
Я договариваюсь встретиться с Люком в парке Джесси
Кетчум и забираюсь в машину. Я чувствую себя разбитой, как будто из меня выпили всю кровь. Мне необходима
доза кофеина, и я быстро паркуюсь у ближайшего
Старбакса.
Я отгоняю от себя мысли, они лишние, слишком
интересные и глупые. Мне необходимо
сконцентрироваться на Люке.
— Привет, — улыбаюсь я, подходя к парню в чёрной
куртке.
— Привет, — он отвечает тем же и это помогает мне
вернуть часть себя прежней.
Я вижу, что Люк не знает, как дальше продолжить
общение, он смущён. Я беру его за руку, и он заметно
расслабляется.
— Пройдёмся? — предлагаю я, и он кивает.
— Как выходные? — спрашивает он.
— Нормально, была у Сары, — говорю отчасти
правду.
— Я нашёл место в одной компании, они берут меня
на полставки, придётся как-то совмещать работу, учёбу и
тренировки, сезон уже на носу, — рассказывает Люк.
— Я очень рада, дорогой. Ты достоин этого, — я
стараюсь ободрить его и немного сжимаю его руку.
— Я хочу быть достойным тебя, — тихо отвечает он.
— Люк, — я с укором смотрю на него, но он упрямо
сжимает губы. — Я сказала так отцу, потому что не хочу, чтобы ты чувствовал себя не в своей тарелке. Там куча
пафоса и мне самой это не нравится, ты же знаешь.
— Он тебе нравится? — неожиданно спрашивает Люк
и останавливается.
— Кто? — недоуменно смотрю на него.
— Тот, который забрал тебя, — уточняет он.
— Боже, Люк! — я возмущаюсь и вырываю руку, опуская в карман, где тут же нащупываю бумагу с
адресом Ника.
— Просто, если он нравится тебе и ты...я пойму, — он
смотрит за мою спину, а я хочу разреветься оттого, что
позволила себе вчера пойти на этот ужин с Ником. Я
чувствую себя отъявленной лгуньей...снова. И это
разрывает меня.
— Посмотри на меня, Люк, — требую я, и он
подчиняется, но его голубые глаза полны тревоги и
печали. — Ник мне не нравится, он больной человек, это
я знаю точно. Я не хочу больше возвращаться к нему и
этим разговорам.
— Прости, Миша, но у меня ощущение, что этот урод
тут...сейчас...с нами. Как будто следит за тобой...
— Хватит, — резко обрываю я его, но все же быстро
оглядываюсь и не замечаю подтверждения его словам.
— Довольно, Люк. Что за фобии? За мной и раньше
бегали парни, но ты не вёл себя так. В чём проблема? — я взмахиваю руками от негодования.
— Он другой, Миша. Он совершенно другой. От него
несёт грязью и опасностью, — говорит парень и хмурится.
— Поцелуй меня, — грубо прошу я и хватаю его за
куртку, смотря решительно в его удивлённые глаза.
— Что?
— Поцелуй меня и обозначь свою территорию, раз
тебе кажется, что Ник всё видит, — я с силой встряхиваю
его.
— Я...Миша, — он начинает заикаться и отрывает от
себя мои руки.
— Я не могу, — тихо говорит он.
— И что тебе мешает, блять? То ты хочешь трахнуть
меня, то требуешь большего, то ещё что-то, а теперь не
можешь всего лишь поцеловать?! Я что, прокажённая
какая-то?! — зло шиплю я.
— Твою мать, — он трёт руками лицо и
поворачивается ко мне. — Я не могу, потому что он
трогал тебя! А ты ничего не делала! Раньше, ты бурно
реагировала на любое прикосновение, а тут ничего!
Ничего! Он изменил тебя с той ночи, я не понимаю как, но
изменил!
Он кричит, а я стою посреди тропинки и моргаю, понимая, что он прав. Ник меняет не меня, он пытается
сломать мою жизнь.
Я не хочу говорить больше, мне просто нечего
ответить и разворачиваюсь, чтобы убежать.
— Миша! — кричит Люк, но я не останавливаюсь и
бегу к тому месту, где оставила машину.
Внутри меня ком, и он с каждой минутой
увеличивается и это вызывает слезы, которые уже
катятся по щекам. Я не понимаю, почему всё получилось
так неправильно. Что произошло с моим миром?
Я торопливо забираюсь в машину и стираю тыльной
стороной ладони слезы, чтобы видеть, куда я еду. Я не
могу поехать домой, я не хочу туда. Я хочу побыть одна, разобраться в себе. Но ведь я все решила и мои
уверения не изменились. Я окончила знакомство с Ником.
Мой телефон вибрирует в кармане пальто, но я не
отвечаю, даже не смотрю на входящие, потому что
предполагаю, что это Люк. Но он начинает меня
раздражать, бесить из-за его слов. Он не имел права так
говорить, высказывать мне. Никакого гребаного права! И я
снова ощущаю в груди знакомую пустоту, которая
родилась во мне в шестнадцать, когда я поняла
окончательно, какую роль мне отвели в этой жизни.
Я товар, и меня выставляют на аукционе, но я ведь
живой человек. И никто не хочет этого видеть, даже
понять не желает, потому что все в моём мире изгажено.
И я решилась на резкую смену друзей, кроме Сары, и
круга общения, мест, куда я хожу и планов на будущее.
Мне осталось потерпеть только до окончания, а потом...я
первый раз за всю жизнь задумываюсь уехать из страны, исчезнуть и больше не быть частью своей семьи. Я иная, я разительно отличаюсь от них. Я не нахожу радости в
развлечениях богатых, это меня душит. Я лишь желаю
быть обычной, не держать себя под контролем. Я хочу
чувствовать, а не запирать душу под замком, потому что
это не поможет мне выжить среди акул, готовых сожрать