посмотри вниз и скажи мне, что ты видишь? — Ник
снова поворачивает голову, и я повторяю его
движение.
— Дома, деревья, машины, — перечисляю я.
— Нет, крошка, перед тобой огромная пропасть
возможностей, большое количество дорог. Знаешь, сколько людей в данную секунду выбирают свой путь?
Миллионы, только вот никто не знает, чем обернётся
их решение. Потому как то, что ты видишь перед собой
— настоящее, а через минуту это уже стало прошлым.
И ничего вроде бы не произошло — мы так и стоим
тут, только вот за этот промежуток времени ты и я уже
изменились. И это безвозвратно, к сожалению, — говорит Ник, а я вникаю в каждое его слово, облизывая на ветру губы. Я так ничего и не могу
уловить. Зачем он это говорит мне? Что хочет дать
понять своими словами?
Я ёжусь от леденящего кожу ветра, ведь я так и
вылетела из дома в наспех натянутой толстовке и
жилетке.
— Замёрзла? — Ник снимает с себя пальто
прежде, чем я успеваю хоть что-то ответить, и
закутывает меня в него, слабо улыбаясь уголками губ.
Я всматриваюсь в его лицо, подмечая, как ему
идёт отросшая щетина, придавая образу дикость и
страстность. Его улыбка, такое редкое явление, что
когда она искренняя и светлая, становится для меня
спутником в ночи. Его глаза первое, во что я
влюбилась, а значит, я влюблена в его тёмную и
уродливую душу.
— Как? — шепчу я.
— Что как? — переспрашивает Ник и
приподнимает ворот своего пиджака. Ветер бьёт мне
прямо в лицо, и я жмурюсь, но через секунду стихию
как будто выключили. Открыв глаза, я понимаю, что
стало моим спасением от погоды. Ник, он закрывает
меня собой от порыва холодного воздуха на крыше.
— Как мне принять тебя? — формулирую я вопрос.
— Как мне отпустить тебя? — следом спрашивает
он. Я опускаю голову, понимая, что в очередной раз
наши желания не совпали. Это больно, словно на
моей коже высекают крест.
— Мишель, — его голос уносит ветер, но его руки, неожиданно обнявшие меня, никуда не исчезли.
Судорожный всхлип, и из моих глаз хлынули слезы
от безнадёжности ситуации. Пальто соскользнуло с
моих плеч, и теперь я могла чувствовать тепло его
кожи ближе. Ещё немного...ещё чуть-чуть и я готова
буду шагнуть к нему, чтобы вот так стоять рядом и
знать, что этот мужчина всегда защитит меня, будь то
природные условия, будь то внешние раздражители.
— Крошка, моя маленькая крошка, не дай мне тебя
потерять. Ты единственная, кто осуждает меня. Ты
моё стоп-слово, я готов идти к тебе навстречу. Только
я не знаю как, — шепчет он.
Я не могу ответить ему, потому что слезы
собственной слабости к нему, влюблённости и эмоций
разом нахлынули на меня, и я не хочу прекращать этот
поток. Я хочу только согреться в его руках, дать
возможность себе попытаться сделать всё ради
будущего.
Ник подхватывает меня на руки и широким шагом
идёт к лестнице, осторожно спускаясь по ней. Я
обхватываю руками его шею и утыкаюсь носом в неё, всхлипывая и впитывая в себя его аромат. Мой
афродизиак. Моё сумасшествие. И моё решение.
Он входит в открытую стеклянную дверь и
проходит мимо импровизированного клуба, неся меня
дальше. Через несколько минут он опускает меня на
диван и садится рядом, притягивая меня к себе, дрожащую и уставшую от умственных мучений.
— Тише, крошка. Почему ты плачешь? — тихо
спрашивает Ник.
— Я...я просто хочу быть с тобой, очень хочу, но
тоже не знаю, как смириться с твоим образом жизни. Я
ничего не понимаю, совершенно запуталась в тебе, — так же отвечаю я и снова хлюпаю носом.
— Если тебе станет легче, то я не был на сессии с
того неудавшегося раза и моего отсутствия. Но когда-
нибудь я сорвусь, знаю себя, это лишь неприятное
затишье. И оно пугает меня. Это незнакомо мне, — он
немного отстраняется от меня, и я поднимаю голову на
него.
— Ты не хочешь, чтобы нас видели вместе. Я не
против этого, только скажи мне: почему? — спрашиваю я.
— Потому что так будет лучше для тебя. Я хочу
обезопасить тебя, не осквернить собой и оставить
чистой, когда мы расстанемся. Ты уйдёшь, но уйдёшь
без печати моего садизма, — отвечает он и
поворачивает ко мне лицо.
Я тянусь рукой к его лицу и дотрагиваюсь
подушечками пальцев до его щеки. Его губы
раскрываются, и я слышу громкий выдох. Его глаза
темнеют, предупреждая об опасности, но я продолжаю
изучать его скулу и веду пальцем к губам, останавливаясь на самом краю.
— Мишель, — шепчет он, а его дыхание сбивается, но он не делает попыток меня остановить.
— Закрой глаза, так будет проще, — прошу я, и он
подчиняется.
Я любуюсь им, таким красивым и холодным. Мои
палец проходит по изгибу верхней губы. И я чувствую, как под моей ладонью, лежащей на его груди, сердце
бьётся настолько отчаянно, что это передаётся мне.
Я очерчиваю пальцем всего лишь контур его
чувственных губ и убираю руку.
— Почему ты говоришь о моей безопасности? Из-
за того, что узнают о нас, я могу пострадать. От чего?
— спрашиваю я. Ник открывает глаза и переводит их
за мою спину.
— От моего прошлого, — доносится до меня ответ.
— Но ты не виноват в том, что твой отец был
ублюдком, — произношу я и сглатываю от отвращения
к этому человеку.
— Мишель, не сейчас, пожалуйста, давай
поговорим о чём-то другом. Я не готов вспоминать
его,— он сурово сжимает губы, и я киваю.
— Хорошо. Тогда расскажи мне, как ты
представляешь наши отношения, — предлагаю я.
— Мы будем встречаться тут, иногда ходить в кино, только приходить порознь. Я знаю множество
ресторанов, где мы не встретим твоих знакомых, или
же я могу выкупить целый зал, как я сделал это в
первый наш совместный обед. Можем ходить
гулять...чёрт, я не знаю, я не хожу на свидания. И в
этом мне требуется помощь, — усмехается он.
— Ты выкупил весь ресторан тогда? — удивляюсь
я, вспоминая, что кроме нас действительно там никого
не было.
— Да, — кивает он и улыбается.
— Ты был настолько уверен, что я поеду с тобой?
— Нет, с тобой нельзя быть в чём-то уверенным, ты полна сюрпризов. Я просто подстраховался, если
фортуна мне будет благоволить.
— Как и ты, — замечаю я.
— И ты не ответила на вопрос. Марк тебе нравится
больше чем я? Я знаю, где вы сегодня были, куда
ходили и что смотрели, — он впивается в меня
ожидающим взглядом, а я закатываю глаза.
— Серьёзно, Ник, хватит за мной следить. Я же тут
с тобой, так пораскинь мозгами, — раздражённо
произношу я.
— Раскидываю и теряю их, но так ничего и не могу
ответить. Я жду твоего слова, крошка, — он поднимает
моё лицо к себе двумя пальцами.
— Марк хороший парень, но мы остановились на
том, что будем только друзьями и не более. Доволен?
— Практически, только ты должна знать, если ты
захочешь пойти в отношениях с ним дальше, то
предупреди меня. Я уйду в сторону, не стану мешать
тебе строить твоё будущее, потому что сам не смогу
тебе его дать. Идёт?
Его слова больно бьют по моему сердцу, и я
прикусываю нижнюю губу, чтобы причинить себе иную
боль, не дать себе забыться и сделать очередную
глупость.
— Идёт, — киваю я.
— И я могу надеяться на то, что завтра ты поедешь
со мной к моей семье? — спрашивает Ник.
— О, я забыла об этом, но я обещала. Значит, поеду. Во сколько? — он отпускает мой подбородок и
встаёт.
— Я заеду за тобой в два часа дня, — отвечает он.
— Ладно, что мне надо знать?
— Ничего. Мы просто один раз пообедали вместе, и находимся в стадии знакомства. Ты не была у меня, не знаешь, где я живу. Ты ничего не знаешь обо мне. И
я привёз тебя к матери, чтобы она успокоилась и
отстала от меня, — инструктирует он, и я киваю.
— Ясно. Я всё поняла, — грустно произношу я.
— Мишель, всё пройдёт хорошо. Только не
задавай вопросов о моем прошлом, это расстроит
маму. А сейчас ты можешь ехать домой. Вряд ли твой
отец будет счастлив, если узнает, что тебя нет дома.
Хотя я бы оставил тебя у себя, — с едва заметной
улыбкой говорит он, и я поднимаюсь с дивана.
— Я бы тоже осталась, — тихо признаюсь я и, обойдя Ника, быстрым шагом иду к лифту.
Позади я слышу шаги, и он настигает меня у