Вид Андера вызвал слабую улыбку на губах Алланона.
— Тебя что-то беспокоит, принц эльфов?
— Нет, я… — начал было Андер. — Просто… Алланон, ты неважно выглядишь…
Друид пожал плечами.
— Это всего лишь плата за то, как мы распоряжаемся собой. Закон природы, хотя мы часто не придаем ему значения или просто забываем. Даже друид подчинен ему. — Он помедлил. — Ты понимаешь, о чем я?
Ашер неуверенно смотрел на него.
— Это сделало с тобой волшебство?
Алланон кивнул.
— Магия забирает жизнь у того, кто ею пользуется, — она истощает силы и опустошает душу. Ты что-то берешь и должен отдать что-то взамен, и отдать немедленно. Конечно, потерянное можно вернуть, но не сразу…
Друид не закончил. Андер похолодел.
— Алланон, ты утратил свое волшебство?
Голова под капюшоном поднялась.
— Магия никуда не уходит, пока жив владеющий ею. Но есть пределы, которые нельзя переступать, и с каждым годом эти пределы все жестче. Все мы стареем, принц.
— Даже ты? — тихо спросил Андер.
Друид прикрыл глаза, затем резко изменил тему разговора:
— Что привело тебя ко мне?
Андер с минуту собирался с мыслями.
— Я пришел спросить, почему демоны не атакуют.
Друид смотрел в сторону.
— Потому что они еще не готовы, — Он помолчал, потом перевел взгляд на Андера. — Не обольщайся — они придут. Просто они выжидают, и этому есть какие-то причины; тот, кто ведет их, Дагдамор, ничего не делает просто так, — Маг слегка подался вперед. — Подумай об этом. Дагдамора не было среди тех, кто атаковал нас вчера.
Андер обеспокоенно нахмурился.
— И где же он был?
Алланон покачал головой.
— Надо бы спросить: где он сейчас? — Мгновение он пристально смотрел на Андера, потом поплотнее завернулся в плащ, — Думаю, надо послать разведку на север, за Кенсроу, и на юг, за Иннисбор. Надо убедиться, что демоны не собираются напасть на нас с флангов.
Настала долгая тишина.
— А их хватит для этого? — наконец спросил Андер, думая о тех тысячах, которые уже лежали у Входа Баена.
Раздался короткий смешок Алланона.
— Более чем, — Друид отвернулся, — А теперь оставь меня одного, принц эльфов.
Терзаемый сомнениями, Андер спустился с Кенсроу. Он сразу же послал разведчиков; мучительное ожидание продолжилось. Утро перешло в день, день — в вечер. Тяжелые тучи клубились в темнеющем небе, сумерки быстро сгустились в ночь.
Около полуночи началась атака. Она началась столь внезапно, что стражники в карауле едва успели дать сигнал тревоги. Мощным потоком демоны устремились через Вход Баена — сплетенные тела валились с темнеющих северных холмов на свет сторожевых костров. Костры гасли один за другим, разделенные черной волной демонов, пока те ломились через Вход на склоны Кенсроу. Из-за Разлома неслись облака, затягивая ночное небо, погасли костры — весь Вход Баена погрузился в непроницаемую тьму. Демоны хорошо знали эту темноту, за века заточения они свыклись с ней, и теперь она была им на руку. Неистово вопя в предвкушении битвы, они начали штурм.
Сплотившись вокруг Андера Элесседила, при слабом мерцании посоха Элькрис, эльфийская фаланга встретила натиск черного войска у края Входа Баена. Удар отбросил защитников назад, но все-таки они удержали позиции. Сотни темных тел давили на них, когти и зубы рвали на части. Эльфы нерешительно попятились, пехота вслепую воткнула копья в массу демонов, которые напирали вперед, и крики боли пронзили ночь. Но демоны продолжали идти, вламываясь в эльфийскую фалангу, стараясь разметать ее ряды. Несколько отчаянных минут эльфы противились жестокому натиску, сдерживая черную массу, но защитникам мешала темнота. В конце концов демоны сокрушили эльфийские ряды, и те в беспорядке отступили.
Все было бы кончено, если бы не Алланон. Обосновавшись на склоне Кенсроу, там, где эльфийские лучники безуспешно пытались сдержать прорвавшихся демонов, друид достал из кошелька, привязанного к поясу, горсть блестящей серебристой пыли и подбросил ее высоко в воздух. Мгновенно ее разнесло по ночному небу над полем битвы, и темнота наполнилась белым свечением, по яркости не уступающим лунному свету.
Теперь демоны потеряли преимущество — темнота ушла. Раздался боевой клич. В главную брешь, туда, куда рвалась основная масса демонов, въехал Сти Джанс во главе Вольного корпуса. Подобно железному клину, они расщепили переднюю линию нападавших. Теперь южан осталось менее сотни, но они вломились в полчища демонов и оттеснили их назад, к краю Входа Баена. Эльфийская кавалерия галопом неслась им на помощь, впереди — Каел Пинданон; его седые волосы бешено трепал ветер. Пики всадников вонзались в оправившихся было демонов, и те вновь отступили.
В то же время демоны прорвались сквозь ряды лучников на склонах Кенсроу и устремились в Саранданон. Алланон один стоял у них на пути, синий огонь пронзающими лучами бил из его рук. Демоны надвигались на него со всех сторон, воя от бессильной ярости, когда волшебный огонь сжигал их. Когда демонов скопилось слишком много, маг обратил луг, на сотни футов по всем направлениям, в настоящий ад — в стену сплошного огня, которая заставила демонов отпрянуть и уничтожала всякого, кто пытался прорваться.
У края Входа Баена эльфы и люди отчаянно сражались, чтобы не дать демонам прорваться в Саранданон. Это была жестокая битва, летняя ночь пропиталась запахом крови. В самых горячих точках неизменно был Каел Пинданон, его конь уже едва держался на ногах. И вот конь упал, увлекая за собой всадника. Старый воин поднялся на ноги и нетвердо пошел вперед, рука искала короткий меч. Воя и шипя, демоны мгновенно окружили его. Эльфийские охотники пытались пробиться к своему командиру, прорубая дорогу в стене черных тел. Но на этот раз демоны были слишком проворны. Когтистые лапы дотянулись до Пинданона, который яростно отбивался мечом, и старый солдат встретил свою смерть.
В тот же миг другой отряд демонов прорвался сквозь ряды эльфийских воинов и устремился к Андеру Элесседилу. Даже личная гвардия не могла сдержать могучего натиска. Не зная, что делать, принц в отчаянии поднял посох Элькрис, как щит, и демоны отпрянули назад, воя от бессильной ярости. Но теперь Андер остался совсем один, черные извивающиеся тела окружили его со всех сторон и тянули к нему когтистые лапы, ожидая удобного момента, чтобы прорваться сквозь защиту его талисмана. Эльфийские охотники безуспешно пытались добраться до принца. Демоны обезумели: они делали все, чтобы раздавить, разорвать владельца ненавистного им талисмана. Когтистые лапы тянулись к нему, кольцо сжималось.
И тут из хаоса возник гигантского роста воин со шрамами на лине; его серый плащ почернел от грязи и крови. Он шел прямо на демонов, прорубая дорогу сквозь сплетенные черные тела широкими взмахами огромного меча, и наконец встал радом с Андером. Демоны яростно завизжали и бросились на него. Но Сти Джанс стоял как утес, отражая нападения. Солдаты Вольного корпуса сразу же пришли на помощь, сомкнувшись вокруг командира железным кольцом. Вскоре он снова сидел в седле, возвышаясь над остальными, широкий меч не останавливался ни на мгновение. Серые всадники бросились в атаку, их боевой клич далеко разнесся в ночи.
Поначалу Андер даже не понял, что происходит. Потом в сумеречном свечении он разглядел боевое знамя корпуса. Без всякой поддержки — жалкая горстка против сотен и сотен — Вольный корпус шел в атаку! Принц схватил поводья первой попавшейся лошади, взлетел в седло и пришпорил коня. Эльфы неслись к нему со всех сторон, а он уже ворвался в ряды демонов, вперед, к солдатам Вольного корпуса. Стремительная волна эльфов и людей накатилась на Вход Баена, оттесняя темную массу назад. Демоны дрогнули.
Они держались еще мгновение, пронзительно визжа от ненависти, разрывая на части безумцев, которые безрассудно проникали в их ряды. Но гигант с широким мечом и боевое знамя Вольного корпуса придали эльфам мужества. Оно вело их вперед, навстречу смерти, и заставляло забыть все, кроме решимости смести, уничтожить эти черные корчащиеся фигуры. Демоны отступали, поначалу медленно, затем все быстрее. Они снова бежали к северным холмам, скатывались вниз со склонов Кенсроу через камни и скалы Входа Баена, скрываясь в спасительном сумраке ночи.
В считаные минуты Вход был очищен, Саранданон был снова в руках эльфов.
Андер Элесседил сидел у себя в палатке, раздетый до пояса; Эльфийские охотники перевязывали его многочисленные раны, полученные в битве. Он сидел молча, тело ныло от усталости и боли. То и дело в палатку входили гонцы с докладами о подготовке войск и о новых укреплениях у Входа Баена. Личная гвардия окружала палатку, сталь обнаженных мечей тускло поблескивала в неверном свете сторожевых огней.