Он опустился на одно колено, приподнял рукав авторитета и вонзил в его руку шприц.
– Да что вы себе позволяете? – опомнился Семеркин. – В конце концов, вы у меня дома…
– Вы совершенно правы, – гость выпрямился и убрал шприц обратно в коробку, – мы у вас дома и приехали сюда потому, что у вас хранятся два первых числа. Где они?
– Что это вы распоряжаетесь? Сейчас же прекратите! – Семеркин топнул ногой. – Или я вас выпровожу!
– Выпроводите? – в голосе гостя прозвучала откровенная насмешка. – Это вряд ли!
Он сделал едва уловимый знак рукой, и зомби, который до этой минуты неподвижно стоял у стены, шагнул к Семеркину и взял его за горло.
– Осторожно! – прикрикнул на него хозяин. – Он нам очень нужен!
Зомби разжал руку и отступил, но одного его прикосновения оказалось достаточно.
В глазах Виктора появился тоскливый ужас. Он прислонился к стене, тяжело и неровно дыша, схватился за сердце и с трудом устоял на ногах. Отдышавшись, тихо спросил Старыгина:
– Кто это такие? Зачем ты привел их ко мне?
– Повторяю, – проговорил человек в плаще, – ваш друг здесь ни при чем. Это не он привел нас, это я привел его! Ваш друг был моим послушным орудием, он нашел для меня все три части Священного Числа, и теперь я смогу соединить их!
– Он все-таки нашел число «омега»? – Семеркин, кажется, снова немного оживился.
– Оно у меня! – гость поднял руку с зажатым в ней листком.
– Дайте взглянуть! – Семеркин потянулся к бумаге.
– Давайте сюда первые два числа! – потребовал гость, спрятав листок в карман, и подошел к компьютеру.
– Не давай ему чисел! – взмолился Старыгин.
– Все равно он их найдет! – махнул рукой Виктор, выдвигая ящик стола.
– Ваш друг правильно рассуждает, – усмехнулся человек в плаще. – Все равно я их найду! Я искал эти числа всю свою жизнь… после того как в одной из старых монастырских библиотек я нашел трактат Магнуса Аррениуса «О величайших тайнах, хранимых египетскими жрецами» и понял, какую великую силу таят в себе эти числа, я перерыл все библиотеки мира и в конце концов нашел Папирус Чисел… попутно я научился создавать монстров, подобных этому, – он показал на зомби. – Но главной моей целью оставались три великих числа. Я ни перед чем не остановлюсь! Тем более что одно из них, число «фи», общеизвестно… кроме того, вашему другу безумно хочется увидеть результат моего эксперимента!
Старыгин взглянул на Семеркина, на его лихорадочно блестящие глаза, суетливые движения, и понял, что режиссер этого страшного спектакля прав: Виктор готов на все, чтобы узнать третье число и увидеть его в действии…
– Вот они, первые два! – воскликнул Семеркин, выложив на стол листок с цифрами.
– Отлично! – человек в плаще уселся за стол перед включенным компьютером, вставил в него диск, который достал из кармана, и запустил какую-то программу. Затем он вынул из другого кармана тонкий металлический обруч, от которого отходил длинный провод со штекером, надел этот обруч себе на голову, а провод подключил к одному из портов компьютера.
– Смотрите, – проговорил он звенящим от возбуждения голосом, покосившись на зрителей, – перед вами происходит самое важное событие в истории человечества! Через несколько минут мир станет другим, обновится, преобразится, как змея, сбросившая кожу!
Одно за другим он начал вводить в компьютер числа. Внимательно сверяясь с записями, он ввел первые два числа, затем приступил к последнему. Видно было, как он волнуется, как дрожат его руки, как мелкие бисеринки пота выступают на висках.
Наконец последняя цифра была введена, и программа заработала. По экрану бежали ровные колонки цифр, голубоватый отсвет играл на лице человека перед компьютером, и лицо это удивительным образом преображалось.
Наконец мелькание цифр прекратилось.
Человек выждал несколько секунд и встал во весь рост. Лицо его пылало, глаза горели, как два угля.
– Я подключился к компьютеру, привел в действие великий механизм творения, и теперь мощь Священного Числа стала моей мощью! – проговорил он торжественно. – Мир изменился! Теперь для меня нет ничего невозможного! Вечная жизнь, способность воскрешать мертвых – причем не так, как его, – он пренебрежительно махнул рукой в сторону зомби. – Воскрешать по-настоящему, с полным сознанием, с сохранением памяти и способностей! Но это – мелочи по сравнению с тем, что я теперь могу! Я могу менять орбиты планет, сдвигать с места материки, гасить и зажигать звезды! От моей улыбки наступит лето, мое недовольство вызовет землетрясение на другом конце Земли! Вот сейчас, для того чтобы продемонстрировать свою мощь, я одним усилием своей воли выключу все компьютеры мира!
Он повернулся к компьютеру и чуть заметно прищурил глаза.
И в ту же секунду монитор погас, и ровное гудение вычислительной машины замолкло.
– Видели? – владыка мира победно усмехнулся.
– Вы сумасшедший! – вскрикнул Семеркин. – Ведь из-за этого могут погибнуть миллионы людей! Самолеты разобьются, корабли потеряют управление, в больницах откажут системы реанимации…
– Это не играет роли! – отмахнулся человек в плаще. – Теперь ничто не играет роли, кроме моей воли и моего желания!
В это мгновение, словно для того, чтобы усилить впечатление от его слов, квартира наполнилась мелодичным звоном – это забили все часы из коллекции Семеркина. И с этим звоном слился звон разбитого стекла. На пол кабинета посыпались осколки, и в окно влетел человек в черном обтягивающем костюме, с коротким автоматом в руке. На голове его была черная трикотажная шапочка, но из-под нее выбивались рыжие волосы, и Наталья Журавлева мгновенно узнала Пауля Штольца из Интерпола.
Пауль отстегнул веревку, на которой спустился с крыши, и шагнул на середину комнаты.
– Фолькер! – крикнул человек в плаще.
Зомби шагнул к интерполовцу, но тот нажал на спуск, и короткая очередь прошила серолицего монстра. Тот застыл на месте и вдруг с тяжелым грохотом обрушился на пол.
– Вот как? – насмешливо произнес человек в плаще, переведя взгляд с поверженного зомби на Пауля. – Все равно вы уже опоздали! Не вставайте на моем пути, жалкий человечишка! Я вам не по зубам!
Он полез правой рукой за пазуху.
Пауль нажал на спуск, и автомат коротко взлаял.
– Все равно я… – проговорил человек в плаще и покачнулся. На его груди расплылось малиновое пятно. Он дотронулся до него рукой и удивленно уставился на окровавленные пальцы. – Что… это… я должен был остановить пули… ну ничего, сейчас я все исправлю… – он покачнулся, сделал шаг вперед и рухнул на пол рядом со своим послушным помощником. Глаза его закатились, лицо приняло выражение детской обиды.
Пауль подошел к нему, наклонился, проверил пульс.
– Мертв, – проговорил он с сожалением. – Жаль, мы так ничего о нем и не узнаем! Не узнаем даже, кто он…
– По-моему, просто сумасшедший! – отозвался Старыгин.
– Как же так… – протянул Семеркин. – Все его могущество не помогло против человека с автоматом?
– Какое могущество? – усмехнулся Дмитрий Алексеевич, повернувшись к однокласснику. – Ты думаешь, я отдал ему настоящее число «омега»? Как бы не так, на всякий случай я заменил одну цифру.
– Что, ты предвидел эти события? – глаза Семеркина загорелись. – А где настоящее число?
– Так я тебе и сказал! Я его заменил, чтобы ты не устроил какую-нибудь катастрофу! Знаю я вас, математиков! Ради научного интереса можете земной шар в обратную сторону раскрутить!
– Да, но как же компьютер? – спохватился Семеркин. – Ведь он действительно выключил его взглядом!
– Взглядом? – Старыгин отступил от стены и показал провод с вилкой, который в кульминационный момент выдернул из розетки.
– А вот меня интересует другое. Как вам удалось убить зомби? – проговорила Наталья, удивленно разглядывая тела на полу. – Я видела, как в него стреляли, не один раз и в упор, и он даже не замечал этого!
– Старые сказки иногда оказываются правдивыми! – Пауль пожал плечами. – Я зарядил автомат серебряными пулями, и, как видите, это сработало!
– Не знаю, – с сомнением протянул Старыгин, – может быть, для верности вбить ему в сердце осиновый кол?
Пресс-конференция подходила к концу. Старыгин устал и охрип, однако с готовностью отвечал на вопросы. Это, несомненно, был день его триумфа. В зале было тесно от людей, жарко от вспышек фотокамер. Рядом с ним сидел заметно похудевший и побледневший Семен Борисович Эрлих. Он слабо, неуверенно улыбался и кланялся иногда. Вопросов ему не задавали.
Перед тем как объявить о своем открытии – о том, что картина неизвестного флорентийского мастера первой половины шестнадцатого века оказалась работой самого Леонардо да Винчи, Старыгин долго ее исследовал, думал. Он никак не мог решить, понял бы он при реставрации, что это работа бессмертного Леонардо, или его натолкнул на эту мысль тот преступный интерес, который питал к картине Штабель. В конце концов он решил, что и сам, конечно, догадался бы, однако представил корреспондентам Эрлиха как человека, который способствовал успеху расследования.