Я обреченно жевала пирожное, а Алекс не сводил с меня взгляда. Зачем надо с таким интересом наблюдать, как кто-то ест?!
– Ну вот, теперь я вся липкая, – пробормотала я, – пойду, руки помою…
У Алекса вдруг сделался совершенно потерянный вид. Он порывисто прижал меня к себе и тихо застонал.
– Теперь я тебя никуда не отпущу!
– Нет! Подожди, – потребовала я, отстраняясь, – сначала я должна кое-что сказать. Произошла совершенно дикая история. Когда ты узнаешь ее, возможно, станешь меня презирать, но я должна все объяснить. – Я приложила ложку к пылающей щеке. – С чего же начать?
– Не переживай так. – Его глаза смеялись. – Я уже все знаю!
– Твой дядя разболтал?! Но как же так? Он же обещал!
Табурет подо мной опасно накренился. С отчаянием утопающего ухватилась за барную стойку, пытаясь восстановить равновесие. Бинго! Мне все-таки это удалось!
– И… что ты думаешь? – проговорила я сдавленным голосом. – Считаешь меня мерзким человеком, интриганкой?
– Не считаю. Но ты должна пообещать мне кое-что.
– Что?
– Отныне ты никогда не будешь участвовать в авантюрах своей подружки.
– Обещаю!
Он снова притянул меня к себе. Я обвила Алекса руками и зачем-то скрестила пальцы у него за спиной.
Не открывая глаз, я потянулась, чтобы обнять его, но рука нащупала только холодную постель. Села на кровати и потерла глаза кулаками. Алекса рядом не было, на подушке лежала записка: «Уехал по делам. Дождись меня. А.».
Прижав записку к груди, я откинулась на подушках и посмотрела в окно. Ветер трепал верхушки деревьев, по небу быстро бежали пухлые барашки облаков. Я так долго смотрела, как они уносятся вдаль, что закружилась голова. Или она кружилась от счастья? Неужели все закончилось хорошо? И теперь мы будем ходить в кино по субботам или проводить их в постели за просмотром романтической комедии, уплетая заказанную на дом пиццу и периодически восклицая: «Идиотский фильм! Наверняка провалился в прокате. Кто вообще смотрит эту ерунду?» Летом поедем к морю, а зимой – кататься на горных лыжах и станем одной из тех смешных парочек, которые всегда говорят о себе во множественном числе: «Мы обожаем джаз» или «Мы немножко беременны». Хотя, кажется, я тороплю события. Ведь Алекс еще даже не сказал, что любит меня… Я перечитала записку и нахмурилась. Пять слов и одна буква. Две сухие фразы и ни одного нежного словечка. Не человек, а какая-то «вещь в себе». Я снова вспомнила об Ане. Наверное, рада до беспамятства, что ее жених нашелся.
Я вынырнула из постели и прошлепала босыми ногами к диванчику, на котором валялась сумочка. Выудив мобильный, набрала Анин номер.
– Машка! Как хорошо, что ты объявилась! Никак не могла до тебя дозвониться! – закричала она.
– Только вчера вернулась из отпуска. А ты как?
– Чудесно! Никитка нашелся! Спасибо твоему детективу. Машка, я так тебе благодарна!
– Брось, мне-то за что? Рада, что у моей лучшей актрисы все в порядке.
– Ах, насчет этого, ты же ничего не знаешь… У меня столько новостей. Но все по порядку. Во-первых, мы с Никой решили пожениться!
– Поздравляю!
– А во-вторых, мы переезжаем в Курск!
– Серьезно? – опешила я. – А как же твоя карьера?
– В том-то все и дело, что отлично! Представляешь, я приехала за Никитой. Его друзья оказались клевыми ребятами, пока Ника приходил в себя, мы очень сдружились. Они узнали, что я актриса, и уговорили сходить на просмотр в местный театр. И меня взяли в труппу! Я всегда так мечтала о сцене! Сейчас репетирую Мэгги из «Кошки на раскаленной крыше», представляешь?
– С ума сойти! А как же Никита? Он-то чем там будет заниматься?
– Тем же, чем и в Москве. Лечить детей. Ради меня он согласился переехать!
– Здорово, но все же жаль, что ты уезжаешь.
– Слушай, Маш, прости за любопытство, но что у вас с этим Алексом?
– Ну… а тебе зачем?
– Просто мне показалось, что он к тебе очень трепетно относится.
Отключившись, я поцеловала мобильник и исполнила дикий танец – смесь ламбады и яблочка, а потом решила набрать еще один номер.
– Привет, – проворковала я в трубку.
– Проснулась? Скоро буду, часа через полтора.
– Жду!
Я продолжала прижимать мобильник к уху. Пусть первым отключится.
В трубке раздался щелчок, но связь не прервалась. Видимо, Алекс не нажал на кнопку «сброс», чтобы завершить разговор, а просто закрыл крышку телефона. Хотела положить трубку, но какая-то неведомая сила меня остановила. На том конце провода я слышала два мужских голоса. Смутно, словно откуда-то издалека, но разобрать слова было можно.
«Подслушивать чужие разговоры нехорошо!» – подумала я и сильнее прижала трубку к уху.
– Наша красотка? – спросил голос, который показался смутно знакомым. – Последнее время ты был сам не свой из-за этой девчонки. Теперь все в порядке?
Так это же Алекс-старший!
– Угу.
– И что теперь? Свадьба и куча детишек?
– Ты торопишь события.
– Значит, очередной кроссворд разгадан, и его можно отложить на полку?
Рука, держащая телефон, стала влажной, я вся обратилась в слух.
– Точно, – ответил он.
– Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – Октябрьская, – сообщил металлический голос.
Лязгнули двери, поезд застучал по нервам.
Я сидела в вагоне метро, тупо уставившись на надпись «Выхода нет». Не знаю, сколько прошло времени – несколько минут, а может, часов? Когда от мельтешения подземки начало тошнить, я поднялась в город. Долго бродила по улицам и неожиданно оказалась у какого-то кинотеатра. Купила билет на первый попавшийся сеанс, заняла свое место. Зал был полупустой, но как назло на соседнем кресле сморкалась в большой клетчатый платок всклокоченная личность.
Свет погас, на экране замелькали кадры. По щекам побежали слезы. Всхлипывая, я полезла в сумочку за салфеткой.
– О, как вы тонко чувствуете истинное искусство! – прошептала всклокоченная личность мне в самое ухо.
Домой я вернулась поздним вечером. На гудящих ногах доплелась до калитки. Ключи выскользнули из дрожащих пальцев и упали в траву. Хотела их подобрать, но чья-то проворная рука меня опередила. Подняла глаза.
– Алекс?!
– Жду тебя тут уже второй час. Где ты была? – Он протянул ключи.
Я открыла калитку и молча направилась к дому. Алекс следовал за мной.
– Что это, героин? – Из открытой «молнии» торбы виднелся прозрачный пакет с белым порошком.
– Сахар. Купила по дороге.
– И лампочки?!
Ну, что за дурацкая привычка совать нос в чужую сумку?! Я щелкнула «молнией».
– Как видишь.
– Раньше ты не покупала лампочки, предпочитала подворовывать у соседки, – хмыкнул он.
– Люди меняются, – ответила я, ускоряя шаг.
– Да что с тобой такое?!
Резко остановившись, я обернулась к нему:
– Когда хочешь закончить разговор по мобильному, надо нажимать на кнопку, а не закрывать флип! Для частного детектива – непростительная ошибка.
Алекс молчал. Я едва сдерживала слезы.
– Теперь ты счастлив? Сначала распотрошил мою сумку, потом следил за мной, выведал все секреты и разгадал меня, как один из своих кроссвордов. И что теперь? Отложишь на полку? Ведь, кажется, так ты сказал дяде?
Он смущенно поскреб пятерней небритую щеку:
– Я не привык говорить о своих чувствах. Ни с кем.
– А я хочу знать о твоих чувствах! О тревогах, радостях и печалях. О твоем прошлом.
Я попыталась заглянуть ему в глаза, но Алекс отвел взгляд.
– Ты снова ускользаешь! С удовольствием копаешься в моей жизни, но не пускаешь даже на порог своей!
– Мне уже поздно меняться, пойми. Ты готова принимать меня таким, какой я есть?
Я молчала.
– Маш?
– Знаешь, наши отношения похожи на американские горки. Сначала ты взлетаешь вверх, а потом несешься вниз и отбиваешь все внутренности. Не могу так больше. Я устала. Хочу все спокойно обдумать и взвесить.
Он достал сигарету, щелкнул зажигалкой и закурил.
– Ну что ж… кхм… Это правильно, очень по-взрослому и… совсем на тебя не похоже!
– Как-то ты сказал, что мне пора взрослеть? Я повзрослела.
Глава 25
Еще недавно у меня было целых два мужчины, а к вечеру воскресенья не осталось ни одного. Удачные выходные!
В понедельник с утра, выбирая джинсы, я нервничала. Сегодня первый рабочий день. Как после позорного изгнания меня встретят коллеги? Наконец, подходящие брюки были найдены. Натянув их, я выпила кофе и спустилась на лифте в туманное сизое утро. Кутаясь в кожаную куртку и пуская клубы пара, я обреченно двинулась к метро.
– Маша, подожди!
Из тумана вышел Макс.
– Я хотел… Понимаешь, как бы это… – начал мямлить он.
Я вскинула брови:
– В чем дело? Мышка что-то забыла в моей постели?
Он заморгал и неловко взмахнул руками, словно теряя равновесие.
– Ладно, что случилось? Выкладывай, – смягчилась я.
– Хочу, чтобы ты знала, мы с… ней расстались и больше никогда не увидимся. Я хотел спро… узнать, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?