– Что вы смеетесь? – с укором спросила Вера. – Я же женщина, в конце концов. У меня должен быть муж. Кто-то, кто заботился бы о мне и о ребенке.
– Муж, – насмешливо хмыкнул Кобзя. – Это кто муж? Он, что ли? – Он кивнул куда-то в бок. Вера обернулась и увидела Митю. Он был без очков, с длинными волосами, на руках его сидела пухлая, двухлетняя девочка.
– Митя? – удивленно проговорила Вера. – Откуда ты? И почему такой вид?
Он хотел что-то произнести, но не успел. Из-за его спины выскочила Маринка – крутобедрая, пышногрудая, как с картины Рубенса. Выхватила у него девочку, смачно вытерла ей ладонью сопливый нос.
– Он теперь мой муж! Мой! – скандальным, базарным голосом прокричала Маринка.
– Да пожалуйста, – растерянно произнесла Вера. – Мне и не нужно. У меня другой. – Она оглянулась, ища Игоря, но позади был только Алик. Он посмотрел на нее исподлобья, протянул руку. – Идем отсюда, ма.
Вера вдруг заметила, что он почти совсем взрослый. Во всяком случае, ему не шесть, а как минимум, тринадцать.
– Алик, сынок… – беспомощно прошептала она помертвевшими губами. – Почему…
– Идем, мама! – настойчиво повторил тот и принялся дергать ее за руку. – Идем же….
… – Идем! – Вера открыла глаза.
Автомобиль стоял на месте, рядом нетерпеливо подпрыгивал на сидении Алик.
– Ма, сколько можно спать! Мы приехали. Вставай, идем!
Вера, стараясь сбросить оцепенение, выглянула в окно, и ей показалось, что она попала в сказку. Вокруг была изумрудно-зеленая лужайка с яркими, разноцветными клумбами и аккуратно подстриженными деревьями. Ровно посередине лужайку разрезала дорожка, посыпанная золотистым гравием. Вдалеке виднелся дом, похожий на игрушечный, если бы не его размеры – красный кирпич, замысловатые башенки, балкончики с резными перильцами.
– Правда, красиво? – спросил Алик.
– Не то слово, – с трудом выговорила Вера. Она поискала глазами Игоря.
Тот стояла на дорожке, и о чем-то беседовал с шофером.
– Все, мне надоело тут сидеть. Я выхожу. – Алик открыл дверцу и выскочил на лужайку.
Игорь заметил его и помахал рукой.
– Иди сюда. Мама проснулась?
– Да. Но она никак не хочет вылезать из машины.
– Это мы сейчас исправим. – Игорь размашистым шагом направился к «Лексусу». – С добрым утром, милая! – Он нагнулся над Верой и протянул ей руку. – Вставай, погляди на место, где будешь жить. Уверен, тебе понравится.
Вера оперлась о его ладонь и шагнула на мягкую траву.
– Фантастика. Я думала, такое только в кино показывают. Твой дядя, часом, не носит фамилию Рокфеллер?
Игорь весело засмеялся.
– Нет, у него совсем другая фамилия. Пойдем-ка, пора уже вам познакомиться.
Он повел ее по дорожке к дому. Алик вприпрыжку бежал впереди, из-под его кроссовок в стороны летели крохотные золотые камушки.
Дверь коттеджа распахнулась, и на крыльцо вышла маленькая, совершенно седая женщина в длинном коричневом платье и теплых войлочных туфлях с помпонами. У нее было смуглое лицо, странно контрастировавшее с ослепительно белыми волосами, и ласковые глаза цвета топленого шоколада.
– Приехали! – Она всплеснула руками, лицо ее сморщилось, точно она собиралась заплакать.
– Приехали! – громко пробасил Игорь и, обогнав Алика, заключил женщину в объятия. – Верочка, знакомься, это и есть моя тетя. Моя милая, добрая, замечательная тетечка! Только не надо слез! Верочка, она у нас такая сентиментальная, чуть что, сразу ревет!
Хозяйка дома, улыбаясь, сошла с крыльца и подала Вере сухую, коричневую от загара руку.
– Фагима.
– Вера, – представилась Вера, смущаясь, от того, что седая не назвала свое отчество. Да и имя показалось ей каким-то странным.
– Правда, Верочка у меня красавица? – горделиво поинтересовался Игорь.
– Правда, правда, мой мальчик. – Фагима продолжала улыбаться, от глаз ее к вискам лучиками разбегались морщинки. – И она красавица, и ее сынок. Как тебя зовут, дорогой? – обратилась она к притихшему Алику.
– Александр.
– Верочка, Александр, идемте в дом. Девочки уже стол накрыли, самовар горячий. Я пирогов напекла. – Фагима открыла перед Верой дверь.
Отчего-то той вдруг сделалось не по себе. Она замешкалась на пороге, но Игорь мягко подтолкнул ее:
– Идем же!
Вера вошла в светлый, просторный холл. На стенах висели старинные гравюры, в углу стояла чугунная скульптура рыцаря в доспехах.
– Роза! – окликнула Фагима. – Роза, ты где? Спускайся к нам.
– Я сейчас! – ответил молодой, звонкий голос.
По уходящей вверх спиралью лестнице кто-то весело затопал. Перед Верой возникла молодая, черноволосая девушка дет двадцати трех. Лицо ее было свежим, щеки румяными, в руке детские штанишки.
– Ильясик снова обделался, – весело сообщила она Фагиме.
– Ах, бесстыдник! – та покачала головой. – Вот ему будет от дедушки! Роза, гляди, кто приехал!
Черноволосая увидела Игоря и, взвизгнув от радости, повисла у него на шее.
– С приездом, братик!
Тот улыбался.
– Верочка, это Роза. Моя сестренка. А где же остальные?
– Чулпашка сейчас подбежит. А Луиза с самого утра уехала, вернется завтра к обеду. – Роза отпустила Игоря и подошла к Вере. – Здравствуйте, рада познакомиться. Просим за стол.
Вера кивнула. Ею овладело странное состояние. Будто она где-то уже видела все, что происходило. По крайней мере, слышала эти странные, певучие имена. Роза, Луиза, Чулпан. Внутри ее что-то сжалось, до боли сдавив сердце и остановив дыхание. Она отступила было на шаг, протянула руку, чтобы нащупать за спиной ладошку Алика. И в это время откуда-то сбоку раздался знакомый, сочный и громкий голос:
– Ну, здравствуйте, молодежь!
Вере захотелось зажмуриться. Однако, она стояла, не шевелясь, и смотрела, как по толстому, пушистому ковру к ней приближается хозяин дома. Уверенная, упругая походка, твердые, бронзовые скулы, а волосы цвета воронова крыла так и не смогла до конца одолеть седина.
Он встал рядом с Фагимой, и она оказалась ему гораздо ниже плеча.
– Здравствуйте, дядя Рустам, – почтительно произнес Игорь. – Познакомьтесь, это моя Вера.
«Но ведь этого же не может быть! – вихрем пронеслось у Веры в голове. – Почему, откуда, как? Игорь выглядит чисто русским, светловолосый, сероглазый».
– Добро пожаловать в наш дом, – гулким басом произнес Рустам и поглядел на Веру в упор.
Она хотела отвести взгляд и не могла. Она видела, что он узнал ее. Ни один мускул не дрогнул на его лице, однако глаза резко сощурились, подбородок напрягся. В следующую секунду он уже смотрел на Алика.
Как они были похожи! Один – уменьшенная копия другого. Вере казалось, не заметить этого мог лишь слепой. Она вся помертвела в ожидании чего-то ужасного, скандального. Но ничего не случилось.
– Здравствуй, малыш, – спокойно произнес Рустам и мягко похлопал Алика по плечу. – Фая, долго мы здесь будем стоять и гостей в прихожей держать? Добро пожаловать!
Он повернулся и зашагал вглубь дома. Вера отчетливо поняла, что момент изменить что-либо безвозвратно упущен. Ей надо было бежать отсюда без оглядки, бежать в то самое мгновение, когда она обо всем догадалась. Когда только увидела Рустама. А теперь ничего не оставалось, как остаться в доме и принять правила игры.
На негнущихся ногах она последовала за всеми в гостиную.
В огромной комнате был накрыт белоснежной скатертью длинный стол. У самовара хлопотала девочка лет четырнадцати-пятнадцати, с такими же черными, блестящими волосами, как и у Розы, но с лицом более бледным и задумчивым.
– Это наша Чулпан, – сказала Фагима. – Сейчас Роза принесет Ильясика, и будем чай пить. Присаживайтесь, пожалуйста, Игорек, поухаживай за Верочкой.
Игоря два раза просить не пришлось. Он тут же захлопотал, усадил Веру на самое лучшее место, положил ей в тарелку кучу всякой всячины, налил чаю с густыми, кипенно-белыми сливками. Чулпан в это время ухаживала за Аликом, о чем-то шепталась с ним, хитро улыбаясь раскосыми глазами.
Вернулась Роза, неся на руках толстого, краснощекого карапуза, перемазанного фруктовым пюре. Ильясика посадили на высокий детский стульчик, он тут же протянул пухлую ручонку, схватил салфетку и запихнул ее в рот.
– Ах, озорник! – погрозила ему пальцем Фагима. – Смотри, дедушка выгонит тебя из-за стола.
– Де-да, – произнес малыш, пуская слюни.
Рустам тепло улыбнулся, глядя на внука.
Вера сидела, не в силах проглотить ни кусочка. Она тайком разглядывала Рустама. Конечно, он изменился. Постарел, похудел немного, стал как бы суше, выражение лица сделалось более жестким. Однако, глаза по прежнему были блестящими, молодыми, лучащимися силой и энергией.
Фагима достала из буфета стопки и пузатую бутылку.
– Попробуйте наливки. Из нашей смородины, сама делала. Рустаму нравится, Камилю тоже. Камиль – Розочкин муж, – пояснила она Вере. – Он сейчас в командировке.
Вера молча кивнула. Рустам мельком глянул на нее, и разлил темно-бордовую, тягучую жидкость по рюмкам.