Антон нажал кнопку. На экране появился огромный темно-синий корабль в форме параллелепипеда, который венчался пирамидальной крышей.
– Красавец! – восхищенно воскликнул Борис.
– Неделю назад прошел все испытания. Принцип синтезирования с темной материей улучшен невообразимо. Теперь вместо тридцати парсеков за один прыжок через подпространство, можно сделать около сотни.
– Больше трехсот световых лет за мгновенья…
– На нем и полетим, – самодовольно заявил Антон.
– Когда ты все успеваешь? – задал риторический вопрос Кумаев. Зевнул и взглянул на часы. Тут же Боря вскочил, сон как рукой сняло. – Рабочий день давно закончился!
– У ученых он бесконечен, – наставительно сказал Антон.
– Тогда я не ученый! Ты что, меня Катька дома убьет.
Астахов махнул на напарника как на прокаженного.
– Ладно, иди.
– А ты?
– А я не пойду, – скривив губы, сказал Антон.
Борис поспешно вышел, а заведующий ИОНКО открыл папку по объекту К-13035 и принялся за подробное изучение материала. Под монотонную работу Антон задремал в кресле.
* * *Приятной трелью отозвался блок связи. Антон дотронулся до широкого браслета на запястье – на стене загорелся экран. Немолодой мужчина с продолговатым лицом и ввалившимися скулами проговорил:
– Здравствуйте, Астахов. Под юрисдикцию вашего отдела попадает объект К-13035. Дополнительной информации, помимо содержащейся в общем каталоге, предоставить не можем.
– И тебе привет, Бортов, – с извечной улыбкой, при которой зубы оставались скрытыми, сказал Антон. – В общем, все как всегда.
Главный астроном по изучению космоса добродушно рассмеялся.
– Успехов, – произнес он. – Ты же рад, что у тебя снова есть работа.
Астахов кивнул и отключил связь. Пальцы запорхали по кнопкам, отдавая команды: установить постоянное наблюдение с телескопа «Русь» за объектом К-13035, подготовить корабль «Фараон» с полным исследовательским комплектом к старту, оповестить пилотов, ученых, службу безопасности о скором полете.
В помещение вошел Кумаев с объемным пакетом.
– Привет, фанатик, – сказал Борис и широко зевнул.
– Здравствуй, – ответил Антон и бросил взгляд на пакет с аппетитными рисунками. Желудок с опаской напомнил о своем существовании.
– Давай ешь, а то куда мы без начальника? – усмехнувшись, проговорил лысый ученый.
Астахов поблагодарил заботливого напарника и принялся вскрывать термоупаковки с супом, салатами, подливками…
Быстро закончив трапезу, Антон сказал:
– Вчера я занимался расчетами.
– За ними и уснул, – предположил Боря.
Антон нервно отмахнулся от напарника и продолжил:
– Либо я что-то напортачил, либо наблюдения велись безалаберно. Получилось, будто наш изумрудный тетраэдр иногда нырял в подпространство.
– Напортачил, – сделал безапелляционный вывод Кумаев.
– Тебе надо переводиться в отдел обычной астрономии, – недовольно сказал Астахов. – Ты не хочешь даже предположить, что это что-то новое. В ИОНКО набирали людей неординарно мыслящих, но, видимо, взгляд со временем замыливается, а интерес падает.
– Сколько желчи! Я ему покушать принес, а он… – поцокав, сказал Боря, потом продолжил серьезным тоном: – Не гони лошадей, как говорится. Подлетим ближе, проведем наблюдения, запустим десяток исследовательских зондов, и все немного прояснится. По крайней мере, появится более объективная информация для обработки.
– Извини, – сухо сказал Антон.
Борис растянул губы в улыбке, обнажая неровные, слегка желтоватые зубы.
– Принято. Когда экспедиция? Я уже успел Катю расстроить.
– Завтра вечером проанализирую показания телескопа, а послезавтра вылет. И что твоя женушка вечно расстраивается? Она же знала, чем ты занимался и будешь заниматься всю жизнь.
– Ваш чувственный диапазон, господин начальник, не больше, чем у транзистора, – скривив губы, сообщил Борис. – Раньше женщины выходили замуж за моряков, разведчиков и гордились ими. Но каждый раз расстраивались, когда они в очередной раз уходили. Но понимали, что мужчины по-другому не могут. Теперь вот с космонавтами…
Антон смотрел, словно сквозь напарника. Потом Астахов встрепенулся и проговорил:
– Красиво. Но, по-моему, слишком много времени на них уходит. Без пользы.
– В транзисторе романтики больше.
– Я не флегматик. Я получаю эмоции, радость, когда вижу новый космический объект, неизведанное явление, мириады звезд, бескрайние, переливающиеся сотнями цветов туманности. Нельзя меня осуждать за это. Бесконечное и непостижимое – вот моя романтика.
– Каждому свое, – согласился Борис. – Для меня много значит дом, где ждет дорогой сердцу человек.
Антон пожал плечами. Лирические темы его сильно утомляли. Трель блока связи прекратила вялую перепалку ученых. На экране появился узколицый парень с задорными глазами – Андрей – пилот и безопасник одновременно.
– Здравствуй, начальник, – сильным звонким голосом сказал он. – И тебе, Борик, привет.
Кумаев кивнул энергичному пилоту, а Антон, прищурившись еще сильнее обычного, произнес:
– Что-то ты больно веселый. Не работал давно?
– Мне сообщили, что начальство не дремлет и выискало очередную хренотень, к которой и надо его доставить.
– Вполне официально, – хмыкнул Борис.
– С управлением «Фараона» знаком?
– Я его испытывал, – гордо заявил Андрей, считавшийся одним из опытнейших пилотов, как среди исследовательских групп, так и среди безопасников.
– Вылет послезавтра.
Андрей на миг задумался, затем сказал:
– Завтра вечером буду на корабле. Сделаю последнюю предстартовую проверку.
Астахов кивнул и выключил связь.
– Всегда радовало, как ты прощаешься, – иронично заметил Борис.
Антон скривил губы и, за неимением другого занятия, запросил первые снимки объекта К-13035 с телескопа «Русь». На экране высветилась зеленоватая дымка.
– Что за ерунда? – задал риторический вопрос Антон.
– Может, поломка оптики? – предположил Борис.
Астахов пожал плечами. Следующий снимок показал лишь маленькую изумрудную точку, окруженную легким туманом. Последующие несколько десятков фотографий зафиксировали лишь всепоглощающую черноту космоса.
– А может, моя теория верна? – задумчиво спросил Антон.
* * *Андрей сладко потянулся – последняя ночь перед вылетом осталась позади. Пилот еще раз посмотрел на панель управления. В новом модернизированном корабле «Фараон» она была еще проще, чем в предыдущих моделях. Все основные действия были возложены на автоматику. Ручное управление предусматривалось только для внештатных ситуаций. Отказ компьютеров исключался – такого в практике дальних перелетов не случалось.
«Скоро пилотов будут воспринимать как шоферов-дальнобойщиков», – с грустью подумал Андрей и принялся за утреннюю гимнастику.
Пискнул блок связи, который пилот носил как наручные часы. На небольшом экране возникло заспанное лицо Антона.
– Прекрасно выглядите, начальник, – не преминул заметить Андрей.
– Спасибо, – сухо поблагодарил Антон, проигнорировав сарказм подчиненного. – Как вижу, ты уже на корабле. Пилоты десантных судов готовы? Кого выбрал?
– Степана и Ярославу.
– Понятно, пилот Степа и экскурсантка Яра.
– Да вы неравнодушны к этому опытнейшему пилоту малых кораблей! – скаля зубы, воскликнул Андрей.
– Пускай Борис с ней работает, – буркнул Антон. – Через два часа прибудет бригада ученых, размести их, пожалуйста. Ты лучше всех знаком с кораблем.
– Да ладно льстить! – сказал пилот. – Так и скажи, что больше не на кого этот геморрой спихнуть.
Антон с улыбкой кивнул и отключил связь.
Ровно через два часа на корабль прибыла дюжина ученых: физики, химики, биологи, астрономы, контактеры – все одеты в темно-синюю униформу ИОНКО. Ученые учтиво поприветствовали Андрея и последовали вслед за пилотом, который быстро вжился в роль швейцара-вахтера и гида-капитана.
Вскоре пришел Борис. Андрей посмотрел на Кумаева и приподнял брови. Глаза ученого, которые обычно заражали спокойной уверенностью, сейчас потухли.
– Борик, ты чего челом поник? – спросил Андрей.
Кумаев на миг задумался, нахмурил лоб еще сильнее, а потом выложил все как есть.
– Катя еле отпустила. Хотела, чтобы я остался на Земле. Говорит надо заканчивать все эти полеты, исследования в космосе. Тем более объекты неизвестны и могут оказаться опасными.
Андрей сочувственно покачал головой.
– Говорит пора начать нормальную человеческую жизнь. Завести ребенка, у которого отец будет постоянно, а не пять дней в месяц. И чтобы у нее появился муж, а не далекая тень счастья в миллионах километрах от дома.
– Не думаю, что смысл жизни мужика заключается в семье, – серьезно произнес Андрей. – По мне смысл жизни – идти вперед. Для тебя это космос с сотнями загадок и красот. Захиреешь ты, мой друг, без вылетов. До самой смерти будешь винить себя и Катю, что согласился оставить экспедиции.