– Ты напомнил мне лихую молодость, – теперь уже по-дружески улыбнулся Роланд. – И, как настоящий рыцарь, доказал – один в поле воин!
май – июнь 2012Не рой другим счастье
Владимир сделал последнюю затяжку и кинул сигарету в большую банку из-под растворимого кофе, в которой уже покоилось полсотни бычков. Серо-голубые глаза, скрытые за тонкими, слегка тонированными линзами очков, внимательно изучали сигнал на экране осциллографа. «Все идет согласно расчетам», – подумал один из самых молодых профессоров города. Губы самопроизвольно расползлись в широкой открытой улыбке, обнажая желтоватые от никотинного налета зубы. Доктор физмат наук вздрогнул, когда в дверь университетской лаборатории постучали.
– Войдите, – хрипловатым голосом пригласил он.
– Здравствуйте, Владимир Николаевич, – произнесла девушка лет двадцати восьми. Обвела широко распахнутыми, словно всегда удивленными, светло-зелеными глазами лабораторию.
– Кристина, сколько можно обращаться ко мне по имени-отчеству?
– Ну и накурено же у тебя тут, Вова, – обнажив маленькие зубки, улыбнулась доцент.
– Так-то лучше. По какому поводу? – доставая новую сигарету, поинтересовался Владимир.
– Узнать, чем занимаешься.
– Курю, кофе пью, – слегка раскачиваясь взад-вперед, ответил профессор.
Кристина сморщила узкий нос и махнула головой на осциллограф, отчего её пышные рыжие волосы, едва касающиеся плеч, еще сильнее растрепались.
– А-а, ты про это, – потрогав левой рукой небольшую бородку, проговорил Владимир, – да тут все тривиально! Ищу новый тип сигнала, с помощью которого намного проще будет управлять роботами. Причем на огромных расстояниях. Да и для контакта с другими планетами пригодится.
– Я вообще не понимаю, как можно что-то изобрести! Мне десять лет назад казалось, что уже все, что можно, открыли и изобрели.
– Нет предела совершенству, – многозначительно произнес ученый.
– Ну да. Но ты особо не рассказывай никому, а то Женька про тебя только и болтает: «Краб что-то придумал, что-то плохое Краб делает». Завидует.
– Вряд ли, с чего бы вдруг?
– Вот ты доверчивый, Вова. Ты в тридцать три года доктор, а он в сорок пять еще кандидат. Злится Евгений Викторович.
Владимир пожал неширокими плечами.
– Что ему мешает написать докторскую? – сказал ученый, пригладив темно-русые волосы.
Кристина подозрительно посмотрела на профессора, проверяя, не глумится ли он, но Владимир говорил серьезно. Поморщила нос и перевела тему.
– Слышал, еще один корабль с осужденными на планету зеков отправили, – сказала она.
– Много народу?
– Больше сотни. Убийцы, крупные государственные чиновники, организаторы противообщественных сект. Как всегда – полное отребье.
– Вот так и полное? Лучше оправдать десять виновных, чем наказать одного невиновного. Но у нас не всегда это выполняется.
– С чего ты взял? Ты не можешь поверить, что Евгений Викторович тебе завидует, но при этом так легко заявляешь об ошибках суда.
– Всего лишь мое предположение. С убийцами и ворами все ясно. А вот про антиобщественных и антигосударственных деятелей больше чем уверен – там половина невиновных.
Кристина задумалась и самопроизвольно стала крутить маленькое серебряное колечко на мизинце. Потом пожала плечами и произнесла:
– Все равно не пойму, откуда такая уверенность.
– Шесть лет назад друга ни за что сослали. Сразу вспоминаются многократные случаи из истории, когда по анонимному доносу расстреливали. Стоит услышать слово «антигосударственное», как власти всеми способами ищут доказательства виновности даже там, где их и в помине нет, – глядя на кончик тлеющей сигареты, отстраненным голосом проговорил Владимир, затем резко заявил. – Мне нужно работать.
Кристина сделала примирительный жест рукой, улыбнулась человеку, с чувствами к которому никак не могла определиться, и двинулась к двери.
– Я позже зайду.
Полчаса спустя в дверь снова постучали.
– Войдите, – недовольным голосом пригласил ученый.
В дверь протиснулся мужчина небольшого роста и полноватого телосложения, в костюме цвета свежесваренного какао. Голову обрамляли жидкие светлые волосы. Глянув из-под нависающих надбровных дуг, он произнес:
– Здравствуйте, Владимир Николаевич.
– С чем пожаловали, Евгений Викторович?
– Я заметил, что вы сейчас чуть ли не ночуете в лаборатории, думал, может помочь с разработками какими-нибудь? А вы мне темку для докторской подкинете.
– «Разве Краб может что-нибудь изобрести? Надергал цитат из научной фантастики, а теперь умничает». Не вы ли это сказали, Евгений Викторович?
Доцент-толстячок слегка смутился, но быстро нашел льстивый ответ.
– Я прочитал докторскую и убедился в вашем научном потенциале.
Владимир усмехнулся. «Да, похоже, Кристина права», – подумал он.
– Вы могли бы мне помочь предоставлением еще одного компьютера. А то на некоторые расчеты уходит по несколько часов.
Кандидат физмат наук подавил в себе злость и спросил с наигранным удивлением:
– С чем же вы работаете, что мощнейший компьютер так долго делает расчеты?
– С сигналами.
– Какими? – с придыханием поинтересовался Евгений.
– Разными.
Евгений Викторович всем видом показал, что ждет продолжения. Владимир не выдержав, проговорил:
– Сами понимаете, это только разработки, гипотезы. Ничего не проверено. Зачем вам забивать голову? Не хочу уводить коллег с правильной тропки.
На слове «коллег» профессор сделал особое ударение.
– Интуиция всегда подскажет. Лучше иметь больше идей. В синтезе может появиться что-то невероятное.
Владимир скривил губы и кивнул.
– Часто один из ученых скажет другому мелочь и вскоре появляется что-то новое, – продолжал Евгений.
– Вы пришли прочитать мне лекцию по истории открытий?
Евгений стушевался. Он не думал, что мягкотелый и доверчивый ученый будет настолько неприступен. «Без влияния Кристины явно не обошлось», – подумал Евгений.
– Раз вам помощь…
– Да, не нужна. Я справлюсь, – перебил Владимир. Его сильно раздражало отрывание от работы по пустякам.
– Не буду отвлекать, – с кислой физиономией закончил Евгений, затем ухватился за «спасательный круг» для продолжения разговора – свежую новость. – Слышали про корабль? Что-то их часто отправлять стали.
– Кристина сказала.
Кандидат физмат наук сжал губы.
– Извините, Евгений Викторович. Если у вас нет срочных дел, то я продолжу работу.
– До свидания, – выходя, попрощался Евгений, а про себя подумал: «Тебя надо на этот корабль… вместе с рыжей сучкой».
Владимир закурил. Перебрал разговор и удивился сам себе, насколько грубо он отвечал. «Кристина рыжая, но лиса здесь только одна – Евгений. Хоть домой переноси разработки». Ученый огляделся. Небольшая, но не тесная лаборатория от одной такой мысли стала еще уютней и родней. Различные установки и измерительные приборы подмигивали красными и зелеными огоньками, словно уговаривая Владимира остаться. Пожелтевший от дыма потолок и слегка пошарпанные стены убирали из лаборатории всю праздничность, которая могла бы мешать работе. Струйка дыма целенаправленно уходила к вентилятору-вытяжке. «Это мой дом, – улыбнувшись, подумал ученый, – я словно родился здесь. И никто меня отсюда не выпрет».
Генератор импульсов, рентгеновская линза, осциллограф, наноманипуляторы и ворох других приборов давно вошли в обиход продвинутых ученых. Владимир сам понимал, что делает что-то необъяснимое. Он не раз удивлялся, откуда у него возникло предположение, что фемтосигнал, синтезирующий с темной материей, может существовать. Его скорость должна быть больше скорости света, а проникающая способность… такого понятия не будет.
Мозг работал на турбоуровне, мысль пыталась постигнуть непостижимое, руки выполняли действия с завидной аккуратностью. Словно вдохновленный художник, Владимир работал часами подряд, забывая о сне и еде.
Дверь открылась без стука.
– Вова, никуда твои сигналы не денутся. Десять вечера, поехали домой, я тебя подвезу, – затараторила Кристина.
Ученый несколько минут продолжал что-то делать, затем произнес:
– Спасибо, что зашла. А то я скоро героев повести «Понедельник начинается в субботу» обойду.
Кристина чарующе улыбнулась. Она таяла от этого благодарного взгляда. Как часто бывает с талантливыми людьми, Владимир совмещал в себе гениальность и наивность. Ученые обычно либо невероятные циники, либо люди незнакомые с жизнью. И ей хотелось вести доверчивого молодого профессора по жизни. Или хотя бы оберегать.
– Пойдем, неугомонный Ойра-Ойра. У тебя тут дым вместо воздуха. Оставь вытяжку на ночь.
– Лаборатория обесточивается полностью, – заметил Владимир. – И так выветрится. Тем более не тебе же здесь работать.